В этот момент вошёл Ромка. Все затихли и уставились на него, как на нового учителя. А я раскрыла рот, хотя так ничего и не смогла сказать. Помахала ему рукой и улыбнулась. Он пробормотал:

– Всем здорóво!

И пошёл между рядами, сгорбившись, не поднимая глаз.

Класс разделился на две половины: одна видела Ромкино пятно, другая – нет. К зарождающемуся у меня восторгу, лица с обеих сторон класса выражали недоумение. Где же страшные увечья? Где ужас и кошмар? Ну, пятно у парня, делов-то!

– Ром, привет! – воскликнула Маша Кароль и лучезарно улыбнулась.

Она сидела в той части класса, которая наблюдала за пятном, но ей Ромкина внешность явно понравилась, потому что она наверняка вообразила себя Анжеликой из того старого фильма.

Ромка натянуто улыбнулся. Костя, отличник, поднялся и протянул Ромке руку. За ним поднялись ещё два парня. Эх, я, кажется, недооценивала подмогу отличников! Ульяна тоже поднялась с места, помахала Ромке, но тут же, застеснявшись, села на парту. К моей радости, увидев живого и почти невредимого Ромку, все сразу забыли про то, чем я пугала их вчера, отогнали из памяти как страшный призрак, как то, чего не должно случиться с нами, молодыми и красивыми, полными жизненных сил. А Ромку с его огромным пятном, бледнеющим на глазах, заново приняли в этот круг ещё с большим энтузиазмом, чем раньше. Только Ленка Елфимова всё с недоумением оборачивалась на меня и начинала фразу, которую ей никак не давали закончить:

– Ты же сказала…

Тут кто-то вмешивался, прерывал, и она закрывала рот, чтобы помолчать минутку, а потом снова начинала:

– Ты же сказала…

В итоге почти весь класс поднялся с мест поздороваться с Ромкой. Историчка, завидев такую толпу, опешила, а потом заметила Ромку и просияла.

– Как тебе моя таблица? – спросила она первым делом.

Хороша, да… Ни «Здравствуй!», ни «Как себя чувствуешь?». Это было то, что доктор прописал. Ромка оживился, перестал видеть лбом, ушами и затылком, кто как глазеет на его пятно, и воскликнул:

– Отличная! Только у меня есть пара дополнений!

Тут все расхохотались – то ли от неожиданности, то ли чтобы продлить эту славную паузу, оттяпывающую секунду за секундой от занудного урока, а я обернулась и посмотрела на Виталика. Он не сводил глаз с Ромки. Потом столкнулся взглядом со мной и нахмурился. Я сложила ладони на груди. Прости, мол, хороший человек. Так было нужно. Для дела. И Виталик (вот всё-таки удивительно чуткий парень) кивнул и тоже поднялся поприветствовать Ромку.

По лицу Арсена бродила ухмылка. «Всё, конец, – похолодела я. – Он ведь терпеть не может, когда внимание приковано не к нему. Сейчас ляпнет такое, что Ромка убежит, отпихнув историчку, и его выгонят за это из школы».

– А я хотел бы знать, – начал Арсен, вальяжно раскинувшись на стуле. – Хотелось бы уточнить…

– Уточни в «Википедии», – бросил ему неожиданно Виталик. – Или в «Ответах Мэйл. ру».

Тут все снова засмеялись, на этот раз глядя на Арсена, и тот успокоился, поднял руки, мол, ладно, уговорили. Правда, в глазах его так и прыгали, рвались наружу смешинки, и, возможно, попозже он ещё вернётся к нам и сделает объектом насмешек меня, Ромку или даже Виталика. Однако сейчас он затих. И на том спасибо. Временное перемирие с классным клоуном – штука весьма обнадёживающая.

Да, это был мой триумф… Я знала это, и знал Ромка, который потихоньку пробирался ко мне, к своему месту за партой рядом со мной, и в его взгляде светилась та самая теплота, которая подружила нас ещё год назад. Я приготовилась наслаждаться победой.

Внезапно в сумке затрезвонил телефон. Как же так, я ведь всегда выключаю его перед уроком! Я схватила сумку, стянула с неё клетчатый шарф, при виде которого Ромка заговорщически подмигнул мне, и нашла на дне трезвонящий мобильник.

– Молочникова! – грозно сказала историчка, всё больше злясь от всеобщего оживления и несобранности. – На уроке – как в театре! Режим «без звука». Не только у мобильных, – добавила она, бросив строгий взгляд на Арсена, который начал рассказывать какую-то шуточку про режимы в телефоне.

– Да-да, Елизавета Ильинична, – пробормотала я, доставая телефон, который никак не мог успокоиться.

Глянула на экран и чуть не выронила. Папа! Мне звонил папа! Когда он звонил мне последний раз? До Испании? Одна половина меня затребовала, чтобы я немедленно отключила мобильный и убрала в сумку. Так и учительница останется довольна и папа будет знать, что, если игнорировать дочку девять месяцев, на десятый она может не взять трубку. Но другая половина, та, что затрепетала, как крылья мотылька, едва осознав, что я нужна папе, тянула нажать на зелёную трубочку. И я сдалась.

– Алло? – прошептала я.

– Машка! – кричал папа. – Машка! Машка! Родила! Мама родила!

– Кого родила? – потрясённо спросила я.

– Мальчика! Сына! Почти четыре кило! Рост… Ах ты, не помню рост! Я ж в роддоме ещё, внизу.

– Погоди, погоди, – ошарашенно шептала я.

– Молочникова! – прогремела историчка. – Выйди из класса!

Я выбежала.

– Папа! Погоди! Вы же утром спали, когда я уходила!

– Нет, мы давно уехали! Не стали тебя будить…

– Почему?! – оскорбилась я.

– Прости. – Папа смеялся, как в старые добрые времена. – Машуня, дочка… У тебя брат! А с мамой всё хорошо. Они там вдвоём. Спят. Как же я рад…

Папа шумно высморкался. И, услышав это, я почувствовала, как и у меня на глаза наворачиваются слёзы.

– Папа, – прошептала я, – и я рада… Очень!

Тут папу кто-то позвал, и, наскоро попрощавшись («Я позвоню! Позвоню! А вообще, иди домой! Бросай свои уроки! Будем праздновать! Я торт куплю!»), он повесил трубку. А я стояла и думала: как это всё… быстро. Мы же так и не успели купить кроватку…

Неужели мне можно взять и уйти? А Ромка? Не обидится ли? А мой триумф? Получится как в том сериале про английских аристократов, где миледи торжественно готовила себе и своему приятелю омлет, демонстрируя навыки кулинарного искусства, а когда они вдвоём, голодные, набросились на еду, пришла служанка, спугнула их, и они, раскланявшись, ушли к себе, оставив на тарелках приличные аппетитные куски омлета. Так и у меня с Ромкой получится – недоеденный триумф.

Надо позвонить маме! Ей можно звонить? Как же хочется её услышать!

Я не успела – телефон заиграл сам. Звук телефонной трели так резко пронзил тишину школьного коридора, что я невольно оглянулась на дверь, которую захлопнула за моей спиной историчка.

Номер незнакомый. Может, у мамы мобильник разрядился и она звонит с чужого?