История любви Джереми Питта, молодого шкипера изСомерсетшира, судьба которого одной богатой трагическими событиями ночьюнакрепко сплелась с судьбой Питера Блада, относит нас к тем великим длякапитана Блада дням, когда под его командой находилось пять кораблей и свышетысячи людей различной национальности, добровольно пришедших на службу к этомуискусному флотоводцу, зная, что ему всегда сопутствует удача.

И на этот раз он только что вернулся из удачного набега наиспанскую флотилию ловцов жемчуга у Рио-дель-Хача. Он возвратился на Тортугу,чтобы произвести необходимый ремонт судов, и нельзя сказать, чтобы это былосделано преждевременно.

В Кайонской бухте стояло в это время на якоре ещё несколькопиратских кораблей, и маленький городок гудел от их шумного бражничания.Таверны и лавчонки, торговавшие ромом, процветали; кабатчики и женщины всехнациональностей, белые и полукровки, представлявшие столь же пёстрое людскоесборище, как сами пираты, легко освобождали грабителей от значительной части ихдобычи, отнятой у испанцев, которые, в свою очередь, нередко мало чемотличались от грабителей.

Это было, как всегда, беспокойное время для господинад'Ожерона — представителя французской Вест-Индской компании и губернатора Тортуги.

Губернатор д'Ожерон, как мы знаем, неплохо вёл свои дела,собирая дань с пиратов путём портовых пошлин, а также различными другимиспособами. Губернатор имел, как мы тоже, конечно, помним, двух дочерей:стройную жизнерадостную Люсьен и статную пышноволосую брюнетку Мадлен, котораяоднажды, пав жертвой пиратских чар некоего Левасёра, позволила себя похитить,затем была вырвана из хищных рук этого негодяя капитаном Бладом и доставлена котцу целой-невредимой и несколько отрезвевшей.

С того времени господин д'Ожерон стал с особой осторожностьюи разбором принимать гостей в своём большом белом доме, утопающем в ароматнойзелени сада и расположенном на высоком холме в предместье города.

Капитан Блад после столь ценной услуги, оказанной им этомусемейству, был принят в нём почти как свой. А поскольку его офицеров никакнельзя было причислить к разряду обыкновенных пиратов, так как все они былиполитическими бунтарями и лишь изгнание заставило их примкнуть к «береговомубратству», им также оказывался в доме губернатора хороший приём.

Отсюда возникали новые трудности. Если двери домагубернатора были открыты для корсаров, сподвижников Блада, губернатор не мог,не нанеся обиды, закрыть их для других командиров пиратских кораблей, и емуприходилось терпеть посещения некоторых лиц, не пользовавшихся ни доверием его,ни симпатией, — терпеть, невзирая на протесты некоего почётного гостя изФранции — деликатного и утончённого мосье де Меркёра, никак не расположенноговстречаться в гостиной с пиратами.

Де Меркёр был сыном одного из директоров французскойВест-Индской компании и по приказу отца путешествовал по принадлежащим ейколониям, знакомясь с положением дел и набираясь ума. Фрегат «Сийнь»,доставивший его к берегам Тортуги неделю назад, всё ещё стоял на якоре вКайонской бухте, ожидая, когда сей юноша почтёт для себя удобным возвратитьсяна борт. Отсюда легко можно было заключить, что гость — важная птица, и,следовательно, губернатору надлежало со всем возможным усердием идти навстречуего желаниям. Но как пойдёшь им навстречу, когда приходится иметь дело хотя быс таким чванливым и нахально-грубым парнем, как капитан Тондёр с «Рейн Марго»?Губернатор д'Ожерон не видел никакой возможности закрыть перед этим пиратомдвери своего дома, как того желал де Меркёр. Он не мог решиться на это дажепосле того, как стало совершенно очевидно, что негодяя Тондёра привлекает сюдаобщество мадемуазель Люсьен.

Другой жертвой тех же чар пал молодой Джереми Питт. Впрочем,Питт был человеком совсем иного склада, и если знаки внимания, которые оноказывал мадемуазель Люсьен, и вызывали у д'Ожерона некоторое недовольство, тоэто не шло ни в какое сравнение с той тревогой, которую порождал в нём Тондёр.

А Джереми Питт, казалось, самой природой был создан, чтобывозбуждать к себе любовь. Ясные голубые глаза, прямой, открытый взгляд, нежнаякожа, правильные черты лица, золотые кудри и стройная атлетическая фигура владно пригнанном, аккуратном костюме — всё это не могло не привлекать к немусердца. Мужественность и сила сочетались в нём с женственной мягкостью натуры.Трудно было представить себе человека, более не похожего на политическогозаговорщика, коим он когда-то был, или на пирата, коим он теперь, в сущности,являлся. Приятные манеры и хорошо подвешенный язык, а порой, в минутывдохновения, уменье изъясняться красноречиво и даже поэтически завершали этотпортрет идеального любовника.

Что-то неуловимое, проскальзывавшее в ласковом обращении сним девушки (а быть может, это просто нашёптывали ему его мечты), заставлялоДжереми думать, что он ей не безразличен, и однажды вечером, гуляя с ней поддушистыми перечными деревьями в саду её отца, он открылся ей в любви и, преждечем она успела прийти в себя от этого ошеломляющего признания, обнял её ипоцеловал.

— Мосье Джереми… как вы могли?.. Вы не должны были этогоделать, вся дрожа, пролепетала Люсьен, получив наконец возможность перевестидух. (Джереми увидел, что в глазах у неё стоят слёзы.) — Если мой отец узнает…

Джереми не дал ей договорить.

— Конечно, он узнает! — с жаром воскликнул юноша. — Я и хочу,чтобы он узнал. Узнал тотчас же.

Вдали показались де Меркёр и Мадлен, и Люсьен направилась кним, но Джереми, ни секунды не медля, бросился разыскивать губернатора.

Д'Ожерон, изящный, элегантный, принёсший с собой на этитуземные острова Нового Света всю изысканную учтивость Старого Света, не сумелскрыть, что он крайне огорчён. Сколотив немалое состояние за время своегогубернаторства, он строил честолюбивые планы для своих рано лишившихся материдочерей и мечтал в самом недалёком времени отправить их во Францию.

Всё это он и изложил мистеру Питту — не резко и не грубо, нов самой деликатной форме, всячески щадя его чувства, — и в заключение добавил,что Люсьен уже помолвлена.

Джереми был поражён.

— Как так! Почему же она ничего не сказала мне? — воскликнулон, совершенно забывая о том, что сам не дал ей для этого ни малейшейвозможности.

— Может быть, она не вполне отдаёт себе в этом отчёт. Вы жезнаете, как подобные браки принято заключать во Франции.

Мистер Питт попробовал было горячо выступить в защитуестественного отбора, но Д'Ожерон прервал его красноречивую тираду раньше, чемон успел основательно развить свою мысль.

— Дорогой мой мистер Питт, друг мой, прошу вас, поразмыслитехорошенько, вспомните, какое положение занимаете вы в обществе. Вы —флибустьер, искатель приключений. Я говорю это не в осуждение и не в обиду вам.Я просто хочу указать на то, что ваша жизнь зависит от удачи. Девушке, получившейсамое утончённое воспитание, вы должны предложить обеспеченное существование инадёжный кров, а разве вы в состоянии это сделать? Если бы вы сами имели дочь,отдали бы вы её руку человеку, чья судьба была бы подобна вашей?