Бригантина успела отдалиться примерно на милю ксеверо-востоку, когда Тренем увидел, что «Авенджер» выбрался наконец из узкогопролива в открытое море и, подняв все паруса на всех реях, взял курс прямо наих корабль. Это выглядело довольно устрашающе. Тренем повернулся к капитануБладу.

— Ну, а что дальше, капитан? Что мы теперь будем делать?

— Поворот оверштаг, — прозвучал поразивший Тренема ответ. —Вели рулевому держать курс на северную оконечность острова.

— Но мы тогда приблизимся к «Авенджеру» на расстояниевыстрела.

— Не важно. Мы проскочим сквозь его огонь. Или скроемся замыс. Но этого, думаю, не потребуется.

Бригантина сделала поворот оверштаг и снова пошла насближение с «Авенджером». Капитан Блад в подзорную трубу пристально вглядывалсяв скалистые очертания островка. Тренем, переминаясь с ноги на ногу от волнения,стоял рядом с капитаном.

— Что ты там высматриваешь, Питер? — спросил он с проблескомнадежды в голосе.

— Моих друзей-индейцев. Они развили хорошую скорость и ужескрылись из глаз. Всё будет в порядке.

«Что-то не похоже!» — подумалось Тренему. «Авенджер»повернул на румб к ветру, чтобы быстрее перехватить их судно. Из его носовогопорта грохнула пушка, и круглое ядро подняло фонтан брызг примерно в кабельтовеот кормы «Велиэнта».

— Он берёт прицел, — бесстрастно промолвил капитан Блад.

— Ясное дело, — подтвердил Тренем; в голосе его прозвучалагоречь. Мы беспрекословно повинуемся тебе, капитан, а какой будет конец?

— Конец, сдаётся мне, очень близок — он идёт под всемипарусами, сказал Блад, указывая куда-то вдаль своей подзорной трубой.

Из-за северной оконечности островка появился большой красныйкорабль, увенчанный громадой белоснежных парусов. Огибая мыс и поворачивая кюгу, он величественно шёл под ветром, залитый ослепительными лучами полуденногосолнца. Он был уже на траверсе бригантины — между нею и островом, когдапоражённый Тренем обрёл наконец дар речи, а над палубой «Велиэнта» разнеслисьликующие крики матросов.

Бледный от волнения, с горящим взором, Тренем повернулся ккапитану Бладу.

— «Арабелла»!

Блад насмешливо улыбнулся.

— А ты, верно, думал, что я добрался сюда просто вплавь илипересёк океан в пироге и моя единственная цель — дать Истерлингу возможностьпозабавиться, погонявшись за мной немного по морю и утопив меня под конец? Аможет быть, ты просто не подумал о том, откуда я тут взялся? Ну вот и Истерлингоб этом не подумал. Зато теперь ему придётся подумать. И подумать крепко,клянусь честью! Верно, он и сейчас уже задумался.

Однако капитан Блад ошибался: Истерлинг не задумывался нинад чем, он потерял всякую способность соображать. Обезумев от ужаса при видеэтого грозного корабля, который шёл прямо на него, сопутствуемый благоприятнымветром, он в отчаянии сделал попытку укрыться снова в гавани, из которой еготак ловко выманили. Если бы ему это удалось, узость пролива и пушки «Гермеса»послужили бы для него надёжной защитой против любого нападения. Однако ондолжен был бы понимать, что ему не видать этой гавани как своих ушей, что никтоне позволит его кораблю скрыться туда. И когда ядро ударило сбоку в нос фрегата,Истерлинг не подчинился этому требованию сдаться, и тотчас бортовой залпдвадцати тяжёлых пушек по борту корабля, прямо подставленному под огоньпротивника, нанёс ему такие повреждения, что он был лишён возможности дать хотябы ответный залп. «Арабелла» же, которой командовал старина Волверстон,проворно сделала поворот оверштаг и дала второй бортовой залп с ещё болееблизкого расстояния, чтобы довершить начатое. Получивший огромные пробоины внаиболее уязвимых местах, «Авенджер» начал погружаться носом в воду.

И тут над палубами бригантины разнёсся жалобный, скорбныйвопль, похожий на причитания над мертвецом, заставивший вздрогнуть капитанаБлада.

— Что такое? Кого они оплакивают? — с недоумением спросилон.

— Они оплакивают клад! — ответил ему Тренем. — Моргановскийклад.

Капитан Блад нахмурился.

— Да, Волверстон, как видно, чересчур увлёкся и забыл пронего. — Затем чело его прояснилось, он вздохнул и пожал плечами. — Что ж,ничего не поделаешь. Теперь клад уже на дне моря. Значит, туда ему и дорога.

«Арабелла» легла в дрейф и спустила шлюпки, чтобы подобратьбарахтавшихся в воде матросов с затонувшего корабля. Истерлинг, у которого нехватило отваги пойти на дно вместе со своим фрегатом, был выловлен наряду состальными и по приказу капитана Блада доставлен на борт «Велиэнта». Казалось,трудно было бы сильнее уязвить его душу, и всё же он был уязвлён ещё глубже,когда, ступив на палубу бригантины Пайка, увидел перед собой капитана Блада.Так, значит, слова Пайка были не простой угрозой. Истерлинг попятился. Он былиспуган — быть может, в первый и последний раз в своей жизни. Тёмные глаза егона побелевшем от ужаса лице вспыхнули бессильной яростью, как у затравленногозверя.

— А, так это был ты! — пробормотал он.

— Если ты имеешь в виду, что это я занял место убитого тобойПайка, то ты не ошибся. Было бы лучше для тебя, если бы ты честно, без обманарассчитался с ним. Вероятно, ты мог бы почерпнуть из школьных прописей, чтообман никогда не ведёт к добру. Хотя я не уверен, что ты когда-нибудь посещалшколу. Но существует ведь ещё одна поговорка, которой я обучил тебя много летназад и которую, как говорят, ты любил повторять: «Никогда не зарься на то, чтотебе не по зубам».

Он ждал ответа, но его не последовало. Истерлинг, ссутуливмогучие плечи, понурив голову, мрачно глядел на него исподлобья и молчал.

Капитан Блад вздохнул.

— Мне в общем-то нет до тебя дела. Пусть тобой занимаютсяэти люди, которых ты обманул, капитана которых ты убил. Они должны судить тебяи решить твою судьбу. Он направился к забортному трапу, спустился в шлюпку,только что доставившую на борт Истерлинга, и возвратился на свою «Арабеллу».Дело было завершено, и его затянувшийся поединок с Истерлингом пришёл к концу.

Часом позже «Арабелла» и «Велиэнт» бок о бок устремили свойбег на юг. Очертания Рифа Галлоуэя быстро таяли на горизонте за кормой. Наборту повреждённого «Гермеса», застрявшего в заливе, как в ловушке, Галлоуэю иего команде оставалось только думать и гадать о том, что произошло в открытомморе за скалистыми утёсами острова, и пытаться собственными силами выпутатьсяиз беды.