То ли еще будет.

По-настоящему яркий момент дня следующего начался у подъезда крайней многоэтажки на улице Российской, девятый дом.

Памятный случился эпизод.

Дело было такой важности, что мы с Гобом, забросив на время всю мародерку и дальнейшие переговоры, вскочили в «егеря» и, прихватив нашего инициативного хозяина, помчались сюда сломя голову.

Пока группа, заехав, как и было оговорено, к владельцу «Планеты охоты», знакомилась с ним и его семьей плотнее, Степан, оставив нас на время в гостях, вскочил, вспомнив что-то важное, и резко смылся в неизвестном направлении, я даже не успел поинтересоваться — с такой резвостью он исчез.

Семья Кузьминых — по первому впечатлению ячейка общества что надо.

Неудивительно, правильные люди и тянутся к правильным, верно Степа говорил. Глава семьи — невысокий сорокалетний мужик с усталыми, немного водянистыми глазами, огненно-рыжий, конопатый и жену себе такую же подобрал, надо же… Супруга Евгения много лет проработала технологом на местной чаеразвесочной фабрике. Теща — несколько стервозного вида особа, а на поверку вполне компанейская дама, преподаватель химии в техникуме. Двое деток, пяти и семи лет, внешность очевидна.

Оружия после подлого наезда эмчеэсников владелец охотничьего магазина сохранил действительно немного: нарезной «вепрь» под «семерку» и гладкий «вепрь» двенадцатого калибра. Но сохранил ведь!

Так я и не понял, зачем спасателям понадобилась такая безбожная акция. У них что, своих стволов не было? Не поверю. Скотство, да и только. Найти бы этого заместителя мэра… А вот патронов разного калибра у него осталось навалом, Володя сразу предложил нам помощь в снабжении, чему особенно обрадовался Гоблин, узнав, что в ассортименте есть и маслятки к его «тигру-девятке». Времени на принятие решений остается все меньше и меньше, тянуть опасно, и потому я почти сразу начал уже отработанный рассказ с предложениями. Рекомендации — великая вещь, как выясняется…

Степан на стареньком «самурае» с опущенным на капот ветровым стеклом вернулся примерно через два часа, когда мы, ответив почти на все мыслимые вопросы, уже начали обсуждать тактические детали. Патроны тащить в анклав нет никакого смысла, на то и канальные поставки есть. А вот парные комплекты радиостанций, которые в изобилии остались у Владимира в магазине, системы спутниковой навигации, приборы ночного видения и тепловизоры, лазерные прицелы и дальномеры, то есть все то, что ныне Смотрящими для нас прикрыто вместе с транзисторной лавочкой, сгодятся еще как!

— Я чего подхватился-то, братцы! — запыхавшимся голосом начал оправдываться мичман запаса, чувствующий некоторую косячность своего поступка. — Вспомнил про одного интереснейшего знакомого! Берзин Николай Александрович. Не слишком близкий мне человек, прямо скажу, случайно познакомились, иногда общаемся, вместе досуг проводим. Неподалеку тут живет, в микрорайоне. Думаю, он нам тоже пригодится.

— Рассказывай подробней, — попросил я, почувствовав интересное.

И Степа рассказал. Да так, что у нас от азарта волосы на голове зашевелились!

Знакомец этот, оказывается, всю жизнь проработал авиаконструктором.

Пахал он в основном на корпорацию Сухого, так что практический опыт имеет колоссальный, причем совсем свежий. Видный специалист, имеет госнаграды. После выхода на пенсию перебрался сюда, в Дагомыс, купив относительно недорогую квартирку примерно с год назад.

— Бодрый еще, на зависть. Веселый, жизнерадостный мужик. Жена тоже из авиационной отрасли, что-то там с топливными системами связано. Дети живут в Москве.

Представляете, что это значит — заполучить в анклав семью авиаконструкторов, а? У нас недоучившийся студент Бауманки — как брильянт чистой воды котируется, а уж такие спецы… В общем, было из-за чего подхватиться.

Дело даже не в том, что он сам успеет наконструировать для сообщества, — понятно же, что новые задачи будут несколько отличаться от конструкторских задач КБ Сухого. Плюс специализация. Может, он исключительно планером занимался или авионикой.

В любом случае этот человек пошагово знает, что и как нужно делать, понимает, какие люди для решения каждой конкретной задачи потребны. Ценность такого специалиста состоит в том, что он способен поставить на ноги нормальное авиационное КБ, набрать туда перспективных ребят и обучить их, направить молодую энергию в нужное русло. Это будет колоссальный задел на будущее, настоящий прорыв в техническом развитии анклава.

— Я даже поговорить с ним успел немного. Строго по делу, ничего? Взял на себя инициативу, так сказать.

— Ничего, — скупо улыбнулся я. — Только больше так не поступай. И как он воспринял?

— Смеется! — ответно заулыбался Степа, облегченно вздохнув. — Но как-то задумчиво. Меня знает неплохо — с чего бы врать начал, не розыгрыш ведь, какие сейчас розыгрыши. Нормально контактируем, в петанк вместе играем.

— У вас тут и в петанк играют? — не поверил Гоб.

— А чем мы хуже Европы? — мичман даже обиделся. — У нас и в крикет есть любители порубиться. В общем, думаю, что после вашего появления все сомнения у него исчезнут. Местные реалии уже всех выживших достали.

— Не всех, — возразил Сомов. — Лихому люду такая тема только в путь.

— Так то лихому…

— Поехали! — нетерпеливо приказал я. — «Самурайку» оставляй здесь, потом заберем, катим на «егере», все вместе.

Чем хорош «егерь» — так это возможностью не париться с выбором дороги. По фигу ему дороги, я это сразу понял. Буквально перепрыгнув через высокий белый бордюр, грузовичок прорубился сквозь жесткий и плотный прямоугольник декоративных лавровых насаждений, а потом легко скатился по достаточно крутому склону придорожного газона во дворы — не петлять же мне по правилам, вот еще. На подъезде к улице Российской по команде мичмана я свернул левей, на аллею, и машина медленно поехала мимо четырех многоэтажек-карандашей.

— Самая крайняя свечка, — подсказал Степан с пассажирского сиденья.

Возле домов было много мусора. И не бытового. На траве валялась разбитая мебель, в последний момент сброшенная с грузовиков, одинаково объемистые тюки с тряпками, груды посуды, старая бытовая техника. Обыватели, разъезжаясь в спешке кто куда, бросали ненужное прямо на улице. Никто не торопился подбирать лежалый ништяк — кому он нужен, если вскрытые магазины забиты новеньким товаром?

В одном месте остановился специально, заметив на земле нечто интересное — россыпь стреляных гильз двенадцатого калибра. Высунулся, посмотрел в форточку — красный пластик лежал кучно. Не тот ли грозный обладатель двустволки балуется вечерами? Не возомнил ли он себя грозой микрорайона?

В любом случае знак плохой, еще одна стрельба не нужна — нам и недобитых бандюков хватит.

— Как тут только люди живут? — спросил я тихо.

— Да немногие живут, буквально считаные единицы, — так же тихо ответил мичман, наклонив голову к панели приборов и пристально всматриваясь в закрытые окна высоких домов. — Как? По инерции. Память тяжело предать, сами должны понимать… Генераторов натащили на этажи, за водой к реке ездят, без лифта все это наверх тянут. Николай Александрович — он ведь что? Понять человека можно. Столько лет с женой мечтали на югах осесть, деньги копили, наконец-то решились на переезд, что само по себе непросто сделать в таком возрасте, а тут — бах, приехали! Как убежишь из желанной квартирки, честным трудовым потом добытой? Очень хорошо понимаю, сам все это пережил.