Что угодно, лишь бы быть подальше от этого бандита.

Тони начал заглядываться на Ширли лет пять назад, когда ей еще не было и двадцати. Почему она вышла замуж за этого барана Терри, ему было не понять. Терри однажды приводил ее в клуб на закрытую вечеринку. Ей тогда было лет шестнадцать или семнадцать, но даже в столь юном возрасте Ширли имела пышные формы. Тони скрестил ноги и сел поудобнее, чтобы не жало между ног. Мысли о том, что бы он хотел сделать с этой красоткой, возбудили его.

Ширли с трудом открыла трясущимися пальцами дверцу холодильника. Тони пожирал девушку глазами, пока она, наклонив безупречную головку, принюхивалась к молоку в полупустой бутылке.

Ширли поморщилась.

– Придется пить черный, – тонким голосом сказала она и поставила чайник на огонь.

Тони молчал и все так же неотрывно смотрел на девушку. Каждое движение Ширли казалось ему сексуальным; чем заметнее девушка боялась, тем сильнее привлекала его.

Чтобы достать кофе, Ширли пришлось протискиваться мимо Тони, и в этот момент он схватил ее и усадил к себе на колени. Ширли сидела ни жива ни мертва, с прямой, как палка, спиной. Фишер уткнулся носом ей в шею и втянул в себя исходящий от нее аромат свежих лимонов. Тони прикоснулся к чистой нежной коже и стал водить пальцами вверх и вниз, чувствуя, как все тело его жертвы дрожит от страха. Затем Тони начал расстегивать на Ширли блузку:

– Ты ведь знаешь, что сводишь мужчин с ума. Тебе это нравится?

– Нет, – пролепетала Ширли. – Не знаю… Я ничего специально не делаю.

Она попробовала остановить Тони, отталкивая его от себя, но он одной рукой крепко сжал ее запястья, а другой расстегнул очередную пуговицу. Фишеру захотелось залезть девушке под блузку, и он выпустил ее руки. Тогда Ширли умудрилась соскочить с его коленей и вернулась к кофе.

Тони засмеялся, глядя, как Ширли трясущимися руками пытается насыпать гранулы в чашку, налить кипяток и застегнуть блузку – все сразу. Он закурил и встал за спиной Ширли, прижавшись к ней всем телом, затем забрал у девушки чайник и стал разливать горячую воду в чашки. Ширли постаралась улизнуть, но Тони обнял ее за талию.

– Так как – поговорим? – спросил он.

– Если хотите, – едва слышно ответила Ширли.

– Ты что-нибудь слышала о тетрадях Гарри Роулинса? – (Ширли замотала головой.) – Терри никогда о них не говорил? – продолжал Тони.

– Нет. Я ничего о них не знаю. То есть я даже не знаю, что это такое.

Тони сделал затяжку и оставил сигарету во рту, не желая выпускать Ширли. Девушка терпеть не могла табачный дым, но сейчас едва замечала его, оцепенев от ужаса.

Рука Тони крепче сдавила бедро Ширли. Она ощущала его возбуждение по тому, с какой силой он прижимал ее к себе. Ширли не сомневалась: сейчас ее изнасилуют. Тони отставил чайник и, задрав на девушке блузку, грубо схватил ее грудь.

– Прекрасно, – прошептал он, окутывая Ширли дымом.

– Что вы хотите? – дрожа всем телом, пролепетала она.

– Всему свое время, – ответил Тони, продолжая ласкать ее. – Прекрасно. Упругие, но в то же время мягкие. – (Дрожание Ширли его отвлекало.) – Расслабься, а? Ничего плохого я тебе не сделаю. Мне только нужно узнать о записях Гарри, дорогуша, и все.

– Я не…

Прежде чем Ширли успела закончить, Тони прижал ее руки к бокам, вынул сигарету изо рта и поднес к белоснежной груди девушки.

– Боже мой, нет! Пожалуйста, не надо! – закричала Ширли.

– Ты по-прежнему участвуешь в конкурсах красоты, да? Думаю, со шрамами на теле тебя на пушечный выстрел не подпустят к подиуму. Сволочи лицемерные! Я бы все равно обожал каждый дюйм твоего тела, Ширл, так что не переживай. А теперь скажи, где тетради?

– Я не знаю, Тони, клянусь!

Тони почти коснулся сигаретой Ширли, но та сумела как-то вырваться и оттолкнуть от себя его руку, выбив при этом сигарету.

– Сука! – взревел Тони и с силой ударил девушку по лицу.

Она рухнула на пол. Из разбитой губы потек тонкий ручеек крови – алый, как мак, на пепельно-сером лице. Тони схватил Ширли за волосы, расстегнул молнию на брюках и притянул ее голову к своей промежности.

Но тут дверь в кухню распахнулась, и на пороге появился Грег в панковском кожаном прикиде, с пирсингом в ушах и с выкрашенными в желтый и розовый цвет волосами, а также два его дружка – Арч с ирокезом и в футболке с леопардовым рисунком, и Фрутти-Тутти в черном кожаном пальто до пят, обритый наголо и с густо подведенными черным глазами. Они походили на персонажей из третьесортного фильма ужасов. Сначала, увидев, что Тони Фишер быстро застегивает ширинку, Грег решил, что застиг сестру за любовными утехами. Он уже собрался поскорее оставить парочку вдвоем, но заметил перепуганное и окровавленное лицо Ширли. Ему ничего не оставалось, кроме как встать на защиту сестры.

– Ты в порядке, Ширл? – спросил парень, напуганный не меньше, чем Ширли. О Тони Фишере он был наслышан.

От приятелей Грега обычно не было никакого толку, но сейчас Фрутти-Тутти при виде разбитой губы Ширли и не догадываясь, кто такой Тони, галантно вышел вперед, чтобы сразиться с обидчиком. Грег придержал товарища и затряс головой. Даже втроем им не справиться с Тони Фишером, не то что одному.

Тони со смехом взял свое пальто, набросил на плечи, затем подошел вплотную к мальчишкам.

– У меня отличная память на лица, – сказал он, обращаясь к Тутти, и, похлопав парня по щеке, ушел.

Тутти и Арч не имели ни малейшего представления о том, чему они стали свидетелями. Грег опустился рядом с Ширли на колени и обнял сестру впервые за много лет, а она, чудом избежавшая изнасилования, зарыдала в его костлявых объятиях, по-прежнему вся дрожа. Грег обнимал сестру все крепче, пока у Ширли не осталось никакой возможности дрожать.

Постепенно девушка успокоилась, слезы высохли. Грег помог сестре подняться с пола и повел в ее комнату, но тут в квартиру ворвалась их мать. Одри взмокла от пота и была краснее свеклы; ей действительно пришлось бежать почти весь путь до дому. Ширли только взглянула на мать и снова разрыдалась. Одри шагнула к ней и заключила дочь в объятия. Разбитая губа ничто по сравнению с тем, что Тони Фишер мог бы сделать, будь у него время.

Одри посмотрела на Грега:

– Разберись, что там с машиной. Сейчас же. Иди.

Грег, Арч и Тутти без единого слова вышли, а Одри отвела Ширли в гостиную и усадила на диван.

– Как тебя угораздило связаться с Фишерами, дочка? – Одри говорила спокойно, но твердо. – Я их знаю с детства. От них ничего хорошего ждать не приходится. Ничего хорошего.

Ширли помотала головой и глубже зарылась в материнское плечо. Она зажмурилась, пальцами ощупывая саднящую губу.

– Я твоя мать, Ширли, пожалуйста, не молчи. Я не смогу тебе помочь, если ты не расскажешь мне, что происходит.