От прибывших в карете «скорой помощи» медиков Резник узнал, что Боксер жив, но состояние его критическое. Не обращая внимания на недовольное лицо Фуллера, инспектор велел подчиненному ехать прямо в больницу.

Там он без церемоний ворвался в реанимацию, и дежурный врач сообщил, что Боксер Дэвис цепляется за жизнь вопреки всем законам медицины. Теперь уже стало понятно, что это не избиение, а наезд. У Боксера были повреждены все внутренние органы, переломаны почти все кости. С такими травмами не выживают, а если и выживают, то остаются на всю жизнь инвалидами.

– Послушайте, док, его сбила не случайная машина, – сказал Резник. – Мы с вами оба знаем, что его переехали несколько раз. Мне очень важно поговорить с ним.

Доктор пожал плечами:

– Это если только вам сильно повезет.

– Ну должно же мне когда-то повезти… почему бы не сегодня, – буркнул Резник.

Шли часы, но в коридоре реанимационного отделения было по-прежнему пусто. Хотя инспектор понимал, что Боксер не очнется, он продолжал сидеть и дымить сигаретой. Нет, пока Боксер дышит, он не уйдет. Боксер – разгадка всей этой шарады, у Резника не было сомнений. В голове крутились сплошные вопросы. Почему Боксер собирался уехать из города? Чего он боялся? Или боялся кто-то другой и заплатил Боксеру, чтобы тот исчез? С кем Боксер ушел из дому прошлым вечером? Ясно было одно: человек, который избил Фран, не знал, что кто-то уже пытался убить Боксера, то есть он не мог быть тем человеком, который увел Боксера из квартиры и заманил прямо в ловушку. Значит, их было двое. Два человека, и обоим по какой-то причине Боксер сильно мешал. Чем именно?

Резник снова вспомнил беседу с Гнилозубым. Тот утверждал, будто Боксер сорит деньгами и красуется в обносках Гарри. Он также говорил о тетрадях Роулинса так, будто за них идет борьба. Резник зажмурился, в отчаянии от собственного бессилия. Он, похоже, был как никогда близок к разгадке, но опять опоздал, и человек, который помог бы ему раскрыть дело, вот-вот покинет этот мир. Сначала умер Лен Галливер и унес в могилу то, что так нужно было знать Резнику, а теперь и Боксер намерен сделать то же самое. Нет, разумеется, не может такого быть, чтобы Гарри Роулинс остался жив! От одной только мысли об этом у Резника вскипала кровь. И все-таки он должен услышать это из уст Боксера, пока доктора не отключили бедолагу от аппаратов, чтобы освободить койку для кого-то еще.

Спустя пачку сигарет и восемь стаканчиков кофе Резник все еще сидел, ссутулившись, в пустынном коридоре, в съехавшей на глаза шляпе. Только к шести утра его разбудил врач осторожным похлопыванием по плечу. Говорить что-либо не было нужды. По лицу медика инспектор сразу понял, что Боксер умер.

И Резник, ссутулившись, побрел восвояси, оставив после себя гору смятых стаканчиков из-под кофе, россыпь окурков и слабый запах немытого тела. «Просто чудо, что этот коп еще на ногах, – думал врач, – столько часов просидел здесь без еды и практически без сна, поглощая в невообразимых количествах никотин и кофеин». Доктор надеялся, что инспектор идет домой, где его ждет ванна и уютная постель, однако все говорило о том, что надежды эти тщетны.

Резник вернулся в участок, плюхнулся в кресло в своем кабинете и, перебирая в уме события этого долгого дня, съел половину черствого пирога со свининой. Выбросив вторую половину в урну, инспектор распечатал новую пачку сигарет, затянулся и раскрыл папку с отчетами о наружном наблюдении. Оказалось, что со вчерашнего дня их не обновляли. Возмущению Резника не было предела: на утренней летучке команду ждет хорошая взбучка. Он не допустит, чтобы недочеты в документах помешали следствию. Его подчиненные были отправлены на улицы собирать информацию в связи с наездом на Боксера Дэвиса, и это означало, что выходные отменяются. Конечно, все были страшно недовольны, но инспектор работал наравне с остальными, поэтому пусть не бухтят. Если в ближайшее время он не сможет предъявить начальству хоть какой-нибудь результат, его отстранят от следствия, а это дело – последний шанс на повышение. В работе Резника сейчас все должно быть безупречно, особенно после того, как он пропустил совещание с Сондерсом.

Резник рыгнул, ощутил вкус несвежей свинины во рту и глубоко затянулся сигаретой. Постукивая по столу карандашом, он признал, что в его распоряжении имеется всего один-единственный свидетель – Фран, квартирная хозяйка Боксера. Только она настолько перепугана, что отказывается назвать или хотя бы описать того, кто напал на нее. Придется действовать жестче. Боксер умер. Теперь Резник расследует не ограбление, а убийство. Испуг не дает права на молчание. Как только Фран выпишут из больницы, он привезет ее в Скотленд-Ярд и заставит пересмотреть фотографии всех, кто хоть каким-нибудь боком связан с Фишерами или Гарри Роулинсом. Толстуха будет сидеть в комнате для допроса до тех пор, пока не опознает человека, покрывшего ее лицо синяками и шрамами.

Инспектор откупорил бутылку виски, налил в кружку с остатками кофе большую порцию и чуть не проглотил кусок зеленой плесени, всплывший со дна. Поморщившись, Резник попробовал выудить плесень, не переставая прокручивать в голове известные полиции факты. Его мысли то и дело возвращались к четвертому человеку, которому удалось скрыться после взрыва «форда». В конце концов Резник бросил попытки вынуть плесень из виски, отыскал кружку чуть чище первой и налил новую порцию. Выпив, он встал и подошел к ряду фотографий, приколотых к стене кабинета, на которых были запечатлены все известные ему подельники Гарри Роулинса.

– Один из вас и есть этот четвертый, – бормотал инспектор себе под нос. – Не потому ли Боксера заставили замолчать? Было ли бедолаге что-то известно наверняка?..

А в мозгу продолжала стучать мысль: «Господи милостивый, ведь этим четвертым не может быть Гарри Роулинс?»

Еще Резника очень смущали деньги, раскиданные по квартире Боксера. Да, верзила хвастался всем и каждому, что Гарри Роулинс снова взял его на работу и выдал аванс. Но почему тот бандит, что разгромил жилище Дэвиса и едва не прикончил Фран, оставил деньги нетронутыми? Потому что, судя по всему, деньги его не интересовали. Его целью было что-то очень конкретное. Не рассчитывал ли он найти у Боксера тетради Гарри?

И еще одна интересная деталь привлекла внимание Резника: человек, который увел с собой Боксера, тщательно вымыл и вытер одну чашку – несомненно, ту самую, которой пользовался. Кроме этой чашки, в квартире не было ни единого чистого предмета посуды. То есть этот таинственный гость был близок с Боксером настолько, что бедолага с радостью согласился выпить с ним и отправиться на ночь глядя в клуб.

– Осторожные негодяи не осторожничают без причины, – напомнил себе Резник. Он прошел вдоль стены к портретам трех погибших грабителей и уставился на лицо Гарри Роулинса, самого осторожного из всех известных ему негодяев. – Это был ты, Роулинс?

Резник не думал, что Роулинс мог быть таинственным собутыльником Боксера, или кровожадным безумцем, избившим Фран, или водителем-убийцей. Если он и в самом деле жив, то не будет действовать открыто. Зато может заплатить кому-то еще… По всем признакам убийство Боксера – дел рук профессионала, а профессионалов Резник знал предостаточно.