– Просто... сны, – уклончиво ответила она и взялась за края ванны, чтобы встать.

– Какие? – настойчиво повторил он и удержал ее, взяв за подбородок.

– Кошмары, – передернувшись, призналась она. – Ужасные видения. После них я просыпаюсь в слезах, перепуганная до полусмерти... иногда с криком. Вначале они всегда одинаковы, в них ничего не меняется. Только с каждым разом они продолжаются все дольше, я вижу больше подробностей, но ничего не могу поделать. Мне никак не удается проснуться.

Она снова поежилась, и Алекс обнял ее. Почувствовав, что она мерзнет, он встал, помог ей подняться и закутал в огромное полотенце, согретое у камина. От усиленных растираний ее кожа порозовела. Кэтрин стояла безмолвно и послушно, опустив глаза и сжав пальцы в кулачки.

Завернув в сухое полотенце, Алекс усадил ее в мягкое кресло и придвинул его поближе к огню. Подбросив в камин два больших полена, он разворошил угли, и вскоре в камине запылало пламя, мгновенно обсушившее тело самого Алекса. Довольно кивнув, он отряхнул руки, снова подхватил Кэтрин и посадил ее к себе на колени.

– А теперь рассказывай.

Кэтрин покачала головой и уткнулась лицом ему в плечо.

– Женщинам часто снятся кошмары, когда их мужья уходят воевать, – успокаивающе произнес он. – Но это всего лишь сны.

– Нет. – Она опять .решительно покачала головой и обняла его за шею. Спустя некоторое время она заговорила не слышным голосом: – Все началось еще до того, как я узнала, что ты идешь воевать. Еще в то время, когда мне было все равно, уйдешь ты или нет. Помнишь день, когда мы остановились возле ущелья? На нас напали черные стражники, в Алуина стрелял Гордон Росс Кэмпбелл. Тогда все и началось. Мы обедали, сияло солнце, день был теплым и тихим, нас окружала удивительная красота... – Она подняла голову, и Алекс вздрогнул в тревоге, увидев ее глаза. Они потемнели, мерцали, взгляд был обращен куда-то внутрь, зрачки расширились так, что фиалковая радужка почти исчезла из виду. – Это было как вспышка, будто кто-то на миг отдернул занавес на двери в другую комнату. Я даже не поняла, что вижу, кого вижу, но все было как на самом деле! Я порезала палец... ты помнишь?

– Помню, – отозвался он, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Алекс не был суеверным, он не верил даже старухам и старикам, якобы обладавшим даром ясновидения. Он не верил ни в предзнаменования, ни в предсказания и уже собирался сказать об этом Кэтрин, как она заговорила вновь. Ее голос стал глубоким и глухим, точно доносился откуда-то из колодца.

– Я стою посреди поля. Огромного поля, усеянного телами. Сотнями тел! Вокруг меня сражаются мужчины, преграждают мне путь, мне приходится проталкиваться сквозь них, но они меня не видят – как будто меня там нет, но на самом деле я там, я бегу. Бегу, бегу, но... остаюсь на месте. А вокруг туман, дым, деревья... кони, люди... даже земля дрожит от пушечных залпов. И... повсюду кровь. – Ее голос понизился до шепота, она медленно опустила руки и в ужасе уставилась на них. – Даже у меня на руках. Идет дождь, кровь становится розовой, но не смывается – ее слишком много.

– Кэтрин, перестань! Ты здесь, со мной, все хорошо!

– Нет, нет, я должна найти тебя, должна сказать... – Она резко втянула ртом воздух, будто увидела что-то страшное. Панический ужас зазвучал в ее голосе. – Ты там! – ахнула она. – На холме! Ты сражаешься с солдатами – их десять, двенадцать, а может, и больше, они обступают тебя со всех сторон, смыкают кольцо, вскидывают оружие! Я кричу, ты оборачиваешься... но уже слишком поздно! Ты пытаешься отражать удары, но противников очень много, и твоя рука... Господи, Алекс, твоя рука!

Алекс схватил ее за плечи и встряхнул, стремясьпрервать пронзительный вопль. Кэтрин захлебнулась криком, казалось, она сейчас начнет вырываться. Но в тот же миг она поняла, что находится в своей комнате, а не на поле боя, съежилась в объятиях Алекса и разразилась рыданиями, от которых вздрагивала всем телом. Александер прижал ее к себе, ошеломленный силой ее страха.

– Алекс, прошу... возьми меня с собой!

Он устало закрыл глаза.

– Кэтрин...

– Если ты откажешься, больше мы никогда не увидимся, я точно знаю. Ты не вернешься. Все будет как во сне, только... я не сумею предостеречь тебя!

– Все будет хорошо! – яростно выпалил он. – Это просто сон, Кэтрин, ночной кошмар! Со мной ничего не случится... и с тобой тоже!

– Но этот сон... он как настоящий! – всхлипывала она, вытирая глаза.

– Он только кажется настоящим, – уверял Алекс, – потому что ты тревожишься обо мне. И мне приятно слышать это, но... – Он зажал ее лицо в ладонях, и в его глазах отразилось отчаяние. – Только, пожалуйста, не проси меня о том, чего я не могу сделать. Если я возьму тебя с собой и с тобой что-нибудь случится, не важно что – порежешься, ушибешься, что угодно, – я никогда не прощу себе этого! Ты понимаешь, Кэтрин? Понимаешь, как мне важно знать, что ты в безопасности, даже если весь мир вокруг обезумел?

Кэтрин прильнула к нему, впитывая неистовые объятия и поцелуи всем своим существом. Он вынул из узла, шпильки, и волосы рассыпались по плечам Кэтрин. Сильные руки подхватили ее и понесли в постель, где она забыла о недавнем разговоре, забыла обо всем, кроме блаженного единства их тел и душ.

А когда она наконец задремала, Алекс продолжал держать ее в объятиях и боролся с изнеможением, пока не услышал ее размеренное дыхание.

– Это просто сон, – тихо произнес он, словно стараясь развеять все сомнения. Но, несмотря на полную уверенность, ему приснилось поле боя, крики раненых, кровь и женщина с золотистыми волосами, бегущая к нему.

Дейрдре О'Ши ни за что не призналась бы, что она верит в предзнаменования, приметы и предчувствия, однако она украдкой крестилась и плевала через плечо, если дорогу ей переходила черная кошка, и быстро шептала древнее кельтское заклинание, когда в завывании ветра ей чудились слова. Как всякая ирландка, она была опаслива по натуре. Вот почему, подойдя к камину, она застыла, в ужасе уставившись на зловещую фигуру из обугленного дерева и пепла.

Подобие мужского и женского тел, сплетенных в предсмертном объятии, исчезло в мгновение ока, задолго до того, как Кэтрин вышла из гардеробной, неся ворох роскошного блестящего атласа.

– О, мистрис, я... я не могу...

– Вздор! Ты будешь его носить. Это платье шили к свадьбе, мне будет приятно видеть тебя в нем.

Этим утром тревожная тишина, которая висела над Роузвуд-Холлом два дня, улетучилась: на рассвете по аллее проскакал отряд вооруженных горцев. Алекс уже поджидал их. Накануне, отправившись вместе с Кэтрин за жеребцом, он узнал, что авангард армии принца находится менее чем в пяти милях от Дерби. Алекс проводил Кэтрин обратно в поместье Эшбруков, а сам направился навстречу мятежникам, чтобы предложить клану Камеронов расположиться в поместье. Многие соседние поместья уже посетили эмиссары принца, предполагая расквартировать там армию. Кэтрин решила, что никто не упрекнет хозяев Роузвуд-Холла, самой обширной усадьбы в округе, за то, что они приютили мятежников.