Шерман получил указание от Гранта «проникнуть вглубь вражеской территории насколько можно, нанося максимальный ущерб». В мае 1864 г., после накопления запасов в Нашвилле (Теннесси), Шерман начал марш на юг в направлении Атланты (Джорджия). Он следовал вдоль железной дороги, обеспечивая таким образом армию продовольствием, кормами и боеприпасами. Специальные команды инженеров ремонтировали трассу по мере того, как отступающая армия конфедератов пыталась ее уничтожить. Когда Шерман двинулся на юг через Джорджию, он заложил новые базы в Мариетте и Аллатуне, которые также снабжались по железной дороге из Нашвилла. В июле он сообщил Гранту: «Мы прекрасно снабжаем свои части провизией и боеприпасами; ни одного дня не было без хлеба и предметов первой необходимости. Обеспечение кормами было самым тяжелым, и мы вычистили пространство в тридцать миль, собрав зерно и траву. Теперь, наконец, кукуруза дала урожай, и мы получили по железной дороге достаточно зерна – по четыре фунта на животное в день».

При этом использовались обе схемы логистики: одна (сохранявшаяся веками) – для поиска кормов для животных и другая (современная) – для обеспечения армии продовольствием и боеприпасами. Доставка материалов из тыла по железной дороге была значительно быстрее и надежнее, чем обозами, курсирующими между армией и ближайшим складом, от которого войска зависели полностью на протяжении веков. Солдаты Шермана несли запасы продуктов на несколько дней. Так они могли продержаться до очередной железнодорожной поставки. Кроме того, по железной дороге можно было доставлять большое количество боеприпасов. Заметим, армия Шермана потребляла сотни тысяч снарядов в день, когда она пробивалась к Атланте. Затем военная логистика начала смещаться в сторону поставок для машин, а не для людей и животных.

Прибыв в окрестности Атланты, Шерман сосредоточил внимание на захвате контроля над железнодорожными путями, соединявшими город с остальными частями Конфедерации. Он был готов к долгой осаде, так как был уверен, что сможет снабжать войска с севера, используя железную дорогу. Но получилось так, что он захватил железнодорожные линии в течение нескольких недель, и армия конфедератов покинула Атланту. Шерман занял город и запланировал следующий этап своей кампании, известный как «Марш к морю». В отличие от наступления на Атланту, где использовалась современная для того времени военная логистика, в этом плане он обратился к старомодной уловке. Было решено освободиться от формальной системы снабжения и пройти 300 миль через Джорджию до Саванны на Атлантическом побережье, уничтожая на своем пути сельскохозяйственную и экономическую инфраструктуру, насколько это было возможно. После этого армия должна была пройти на север через Южную и Северную Каролину и таким образом перерезать маршрут, по которому двигалось подкрепление для армии Ли, осажденной в Петербурге (штат Вирджиния). Предполагалось, что войска Шермана будут нести с собой пайки, при этом максимально полагаясь на местные ресурсы и уничтожая все, что они не смогут использовать.

Это одна из последних и наиболее эффективных кампаний Гражданской войны, яркий (а некоторые сказали бы – позорный) пример использования еды как оружия. Шерман издал специальный полевой приказ: «Во время марша армия свободно собирает все по маршруту следования. С этой целью каждый командир бригады должен организовать специальный добывающий отряд под командованием одного или нескольких офицеров, который будет собирать вдоль пройденного маршрута кукурузу и корм любого вида, мясо любого вида, овощи, кукурузную муку и все, что необходимо, чтобы в обозе всегда был десятидневный запас еды для солдат и трехдневный запас для лошадей. Солдаты не должны входить в жилища жителей или как-либо нарушать закон, но во время остановки или пребывания в лагере им разрешено собирать репу, картофель и другие овощи. Для регулярного обеспечения войск едой отряды должны быть проинструктированы, как собирать провизию и корма на любом расстоянии от маршрута движения».

Марш начался в ноябре, сразу после сбора урожая, поэтому сараи были полны зерна, фуража и хлопка. Каждая бригада послала отряд «сборщиков», который отправлялся пешком и возвращался с едой и скотом. Войска Шермана опустошали страну, забирая баранину, бекон, индеек, кур, кукурузную муку, сладкий картофель. Наряду с заготовкой припасов, которые им были необходимы, солдаты Союза забивали свиней, овец и птицу, жгли и грабили, несмотря на инструкции и приказы. Уничтожали они также мельницы, сараи и склады хлопка. Шерман писал потом в своих воспоминаниях, что поиск пищи превратился во всеобщий грабеж и не ограничивался только заготовками согласно его приказам: «Мимо меня прошел солдат с окороком на мушкете, кувшином мелассы и большим куском пчелиных сот в руке. Поймав мой взгляд, он сказал тихим голосом: «Армия свободно собирает все!» Шерман утверждал, что не одобрял такой беспредел, но это полностью соответствовало его обещанию Гранту, что он «заставит Джорджию стонать».

Помимо разграбления ферм и уничтожения мельниц солдаты Союза разбирали железнодорожные пути, причем так, что их нельзя было отремонтировать. Так, они нагревали и деформировали рельсы, а затем наматывали их вокруг стволов деревьев. Это создавало трудности не только для армии конфедератов, надеявшихся на железнодорожные поставки. Армия Шермана нанесла также сильнейший удар по экономике Юга, освободив черных рабов, тысячи из которых последовали за его армией.

Марш Шермана породил страх и растерянность, не в последнюю очередь потому, что его пункт назначения был не ясен. К тому времени, когда стало понятно, что он движется к Саванне, армия Конфедерации не смогла сосредоточить свои силы, чтобы остановить его. Солдаты Союза встретили небольшое сопротивление, и попытки властей организовать политику «выжженной земли» («Уберите своих негров, лошадей, крупный рогатый скот и продовольствие, чтобы не досталось армии Шермана, и сожгите то, что вы не можете унести») не удались; боевой дух рухнул, а с этим и доверие к правительству. По прибытии в Саванну Шерман сообщил: «Мы съели кукурузу и корм на пространстве в 30 миль по обе стороны линии нашего марша из Атланты в Саванну, а также сладкий картофель, крупный рогатый скот, свиней, овец и птицу, забрали более 10 тыс. лошадей и мулов, а также бесчисленное количество их рабов. Я оцениваю ущерб, нанесенный противнику, в 100 млн долларов; по крайней мере, 20 млн долларов из них были использованы в наших интересах, а остальное – просто пустая трата и разрушение».

Но главное было впереди. Шерман продолжил свой разрушительный марш на север через Каролину весной 1865 г., оставляя просеку разрушений шириной в 40 миль. «Кампания Шермана произвела плохое влияние на наших людей», – признал Джефферсон Дэвис, президент Конфедерации. Ли сообщил о «тревожном росте дезертирства» из его армии, главным образом из-за нехватки еды и неоплаты войск. Ли понял, что их положение было безнадежно, и сдался. Остальная часть конфедератов вскоре последовала его примеру, положив конец войне.

Гражданская война в США ознаменовала сдвиг от эры наполеоновских войн к индустриальной войне XX в. Когда люди Шермана продвигались через Джорджию, противоборствующие армии Гранта и Ли были вовлечены в окопную войну вокруг Петербурга (штат Вирджиния). Их зигзагообразные укрепления составляли сложную систему рвов и туннелей, похожих на те, что через много лет шрамами испещрили поля Франции во время Первой мировой войны. Траншейная война была следствием увеличения дальности, мощности и точности огнестрельного и артиллерийского оружия, при этом мобильность армий не улучшилась. В их распоряжении оказалась беспрецедентная огневая мощь, но только когда они стояли на позиции. На протяжении большей части истории армия, которая не двигалась, рисковала проиграть из-за голода, если только припасы не могли быть доставлены морем. Но появление консервов и железных дорог означало, что солдат можно кормить круглый год и даже в траншеях.