Тем не менее на протяжении большей части Первой мировой войны новая логистика сосуществовала со старой. Боеприпасы и продовольствие для фронта доставлялись по железной дороге, при этом единственным средством доставки припасов на последних милях от железной дороги до линии фронта по-прежнему оставались повозки, запряженные лошадьми. Поэтому огромное количество кормов отправлялось по железной дороге, а на «последней миле» вплоть до XX в. сохранялись древние логистические ограничения. Корма занимали самый большой объем среди всех грузов, доставлявшихся во французские порты для британской армии во время войны. Патовая траншейная война закончилась только с появлением танков, которые в сочетании с большой огневой мощью оружия и мобильностью армии открыли новую эру моторизованных войн, в которых топливо и боеприпасы, необходимые для «питания» транспортных средств и оружия, вытеснили продукты питания для людей и животных, переставших играть роль важнейшего топлива войны.

Это было ярко продемонстрировано во время Второй мировой войны на Североафриканском фронте, когда немецкий генерал Эрвин Роммель оказался связанным материально-техническими ограничениями – прежде всего из-за топлива. Немецкие и итальянские войска в Северной Африке получали поставки через порт Триполи. Роммель мечтал победить англичан, укрепившихся на востоке Египта, а затем перекрыть поставки нефти союзникам со Среднего Востока. Но для этого не было подходящей железнодорожной линии, по которой бы он мог продвигаться на восток, и поэтому его запасы перевозились через пустыню в грузовиках. Поскольку немецкие войска двигались, конвои грузовиков перемещались между Триполи и фронтом, перевозя топливо, боеприпасы, еду и воду. Захват глубоководного порта на побережье помог бы сократить расстояние, которое необходимо было проходить по суше, поэтому Роммель захватил ливийский порт Тобрука, находящийся недалеко от границы с Египтом. Но пропускная способность порта была ограничена и подходящие корабли уничтожались союзниками в большом количестве. Поставки Роммеля были настолько растянуты, что от 30 до 50 % топлива использовалось для перевозки того же топлива и других материалов на фронт. Таким образом, чем дальше на восток он продвигался, тем больше топлива тратилось впустую. Когда он отступил на запад, его проблемы с поставками пошли на убыль, но уже было поздно.

Попытка Роммеля победить союзников в Северной Африке провалилась. «Первое существенное условие для армии, чтобы быть в состоянии выдержать напряжение битвы, – это достаточный запас оружия, бензина и боеприпасов, – в конце концов заявил он. – На самом деле результат сражения определяется квартирмейстерами еще до того, как прозвучит первый выстрел». В предыдущую эпоху он упомянул бы еду и корма. Но они больше не были критическими элементами военного снабжения. Центральной роли продовольствия в военном планировании пришел конец. Правда, к середине XX в. продукты примерили на себя новую роль – идеологического оружия.

Холодная война между Соединенными Штатами и Советским Союзом, идеологическая борьба между капитализмом и коммунизмом, ознаменовавшая собой вторую половину XX в., началась всерьез с «пищевого сражения» за город Берлин. Германия в конце Второй мировой войны была разделена на четыре оккупационные зоны – советскую на востоке страны и американскую, английскую и французскую на западе Германии. Ее столица Берлин, расположенная в центре советской зоны, также была разделена на четыре зоны. В начале 1948 г., примерно через три года после окончания войны, британцы, французы и американцы договорились объединить свои зоны Германии и Берлина под одной администрацией, чтобы координировать восстановление страны. Советы были решительно против плана западных союзников, потому что Германия стала символическим полем битвы, на котором, как согласились обе стороны, будет совместно решаться политическое будущее Европы. Западные правительства хотели создать демократическое правительство в воссоединенной Германии, в то время как Россия надеялась организовать коммунистический режим по своему образцу. Разногласия между двумя сторонами сосредоточились на Берлине, изолированной западной опоре в советской зоне Восточной Германии. Как сказал Вячеслав Молотов, министр иностранных дел СССР, «…что происходит с Берлином, происходит с Германией; что происходит с Германией, происходит с Европой».

Пытаясь заставить западных союзников покинуть Западный Берлин, Советы начали мешать доставке продуктов питания и других припасов в город, периодически прерывая автомобильное, железнодорожное и водное сообщение под различными надуманными предлогами. Советы посчитали, что западные союзники предпочли бы отказаться от города, а не идти на войну, чтобы защитить его. В апреле 1948 г. Люсиус Клей, глава администрации американской зоны оккупации послевоенной Германии, сказал Омару Брэдли, начальнику штаба армии США: «Если мы хотим держать европейский заслон против коммунизма, мы не должны двигаться с места. Мы должны выдержать унижение и давление, не ввязываясь в войну в Берлине без потери лица. Если мы уйдем, наша позиция в Европе окажется под угрозой… и коммунизм будет не сдержать. Я верю, что будущее демократии требует, чтобы мы оставались здесь до тех пор, пока можем». В июне Клей подчеркнул свою позицию в телеграмме, отправленной начальству в Вашингтон. «Мы убеждены, что наше пребывание в Берлине необходимо для нашего престижа в Германии и в Европе, – заявил он. – Хорошо это или плохо, это становится символом американских намерений».

В ответ на советское вмешательство в поставки в Западный Берлин Клей предложил отправить пехотную дивизию в качестве сопровождения конвоя из грузовых автомобилей через подконтрольную советскую зону Восточной Германии. В качестве демонстрации силы. Но его план был расценен как слишком рискованный, так как это могло спровоцировать столкновения между американскими и советскими войсками, которые могли бы перерасти в более широкий конфликт. Когда 18 июня 1948 г. в Западной Германии было объявлено о введении новой валюты, что фактически означало экономическое разделение Восточной и Западной Германии, Советы выразили свое недовольство, полностью заблокировав въезд в Западный Берлин автомобильному, железнодорожному и водному транспорту. К вечеру 24 июня доступ по земле и воде в Западный Берлин был полностью закрыт. Полковник Фрэнк Хоули, комендант американского сектора, выступил по радио с намерением успокоить жителей города. «Мы не покидаем Берлин, мы собираемся остаться, – сказал он. – Я не знаю ответ на настоящую проблему – пока не знаю, но что я действительно знаю: американский народ не будет стоять в стороне и не позволит немецким людям голодать».

Он говорил неофициально, потому что союзники еще не решили, как ответить. Но они должны были сделать что-то: в городе еды хватило бы только на 36 дней, а угля – на 45 дней. Люсиус Клей еще раз предложил свой план вооруженной дорожной колонны, но его снова отвергли. Генерал Брайан Робертсон, британский командующий в Германии, заявил, что его правительство тоже не одобрит такой ход. Но он предложил альтернативный способ сломать блокаду: снабжение Западного Берлина воздушным транспортом.