– И об этом я уже слышал вчера вечером, – буркнул Джеф. – Вот только вы не уточнили, что это за версии.

– Ну, во-первых, это деньги.

Джеф резко повернулся к Грейнджу, который смотрел на него поверх спинки своего сиденья.

– Деньги Эмори, – уточнил детектив, словно Джеф не знал, о чьих деньгах идет речь.

– Ваша жена богата, – сказал Найт. – Семейное состояние. Она могла бы не работать и никогда не просить ребенка сказать «а-а-а», – он рассмеялся. – Если бы я был настолько богат, я бы никогда не работал.

– Это оскорбительно, – рявкнул Джеф.

Найт посмотрел на него в зеркало.

– Простите, Джеф, я не хотел…

– Эмори была бы глубоко оскорблена подобными заявлениями. Она больше работает именно из-за наследства.

– Неужели?

– Она никогда не говорит о своем богатстве и тем более не выставляет его напоказ. Честно говоря, она разве что не извиняется за него.

– Это объясняет тот факт, что она раздает много денег, – добавил Грейндж.

– Эмори вложила двести тысяч в будущий марафон, – Найт сообщил эту информацию своему партнеру, но Джеф понял, что это было сказано и для него. – На это, конечно, уйдет некоторое время, – продолжал детектив, – но я полагаю, что если она постарается, то в конце концов раздаст все свои деньги.

– И не оставит ничего своему бенефициарию, – Грейндж посмотрел на Джефа. – А бенефициарий это вы, не так ли?

Тот ответил наглому детективу ледяным взглядом.

– Я уверен, что вы уже знаете ответ на этот вопрос.

– Ладно вам, Джеф, мы обязаны проверять такие вещи. Это рутина, если пропадает один из супругов.

Чем простодушнее становился тон Найта, тем меньше он нравился Джефу и тем меньше доверия у него вызывал. Неужели эти двое не поняли, что он достаточно умен, чтобы догадаться, когда с ним играют? Джеф сказал:

– Если вы проверили финансы Эмори, тогда вы знаете, что не я управляю ее портфолио. На самом деле всеми ее финансами занимается другая фирма.

– Ага, главный парень в вашей конторе сообщил мне об этом.

Джеф пристально посмотрел на детектива в зеркало заднего вида.

– Прошу прощения?

– Вы заставили руководство поверить, что после свадьбы ваша жена доверит все свои финансы именно вашей фирме. Но она этого не сделала. Во всяком случае, такова версия вашего босса.

– Он сказал это вам?

Найт кивнул.

– Когда я вчера позвонил ему и спросил, кто держит вожжи состояния Эмори.

До Джефа наконец дошло, что накануне, пока он часами прохлаждался в приемной офиса шерифа города Хиксвилл, его проверяли и говорили о нем с его начальством.

А это значило, что его коллеги уже в курсе: его нет в офисе не по причине болезни. Они знали природу «семейных обстоятельствах» еще до того, как услышали об исчезновении Эмори в утренних новостях. Эти мужланы выставили его лжецом в глазах старшего партнера фирмы, и от этого Джеф побелел.

– Вы не управляете деньгами жены, – говорил между тем Грейндж, – но вы их получите, если она скончается раньше вас, верно?

– Если бы вы спросили меня, я бы сам вам об этом сказал, – Джеф едва сдерживал ярость. – Вам бы не пришлось звонить в мою фирму и беспокоить моих коллег вопросами, которые не имеют никакого отношения к исчезновению Эмори.

– Мы обязаны проверить все, – заявил Грейндж.

– Кстати, о деньгах, – настала очередь Найта задавать вопросы, – как называется то лекарство, которое по вашей просьбе должна была поддержать Эмори?

– Откуда вы узнали об этом?

– В ее компьютере было много электронных писем на эту тему, входящих и исходящих, между вами, фармацевтической компанией, вашей женой. Это было больше года назад. Из-за чего весь переполох?

– Раз уж вы знаете, почему бы вам не рассказать мне?

– Будет легче, если вы объясните нам в двух словах, – голос Найта звучал примирительно. – Все равно нам нечем больше заняться по дороге.

Джеф вдруг понял, что, возможно, недооценил эту парочку. Усилием воли он взял себя в руки и постарался говорить скучающим тоном.

– Компания прошла все необходимые инстанции в Управлении по санитарному контролю за качеством пищевых продуктов и медикаментов – а их много – и получила разрешение опробовать препарат на пациентах.

– Для чего это лекарство?

– Оно помогает предотвратить тучность у детей, которые генетически предрасположены к набору лишнего веса. Эмори предложили принять участие в эксперименте в качестве педиатра.

– Но когда эксперимент закончился, ваша жена препарат не одобрила, – констатировал Грейндж.

– С ее точки зрения, побочные эффекты перевешивали положительное действие лекарства.

– Другими словами, вреда от него было больше, чем пользы.

– Эти другие слова ваши, детектив, а не слова Эмори, – не сдержался Джеф.

– Вы советовали вашим клиентам вкладывать большие деньги в это лекарство, – как ни в чем не бывало продолжал Найт.

– Нет, – Джеф сделал многозначительную паузу, – я рекомендовал клиентам вкладывать деньги в компанию, которая находится на переднем крае фармацевтических исследований, касающихся серьезных медицинских проблем, в том числе и детского ожирения. Подобные проблемы затрагивают миллионы людей во всем мире. И это не только медицина, но и культура, и социология, и финансы, и так далее.

Найт хмыкнул.

– Ладно вам, Джеф. Речь ведь не об этом. В переводе это означает, что одобрение вашей жены в конечном итоге помогло бы вашим клиентам и, следовательно, вам заработать очень много денег.

– Эмори до сих пор не дала окончательную оценку препарату, она его не одобрила, но и не отвергла. Она всего лишь придержала свое одобрение до тех пор, пока препарат не пройдет дополнительные исследования.

Найт и его коллега переглянулись, и это означало, что эту тему они оставят. Пока. Джеф отвернулся, как будто его это не трогало.

– Ах да, кстати, – снова заговорил Найт, – вы не будете возражать, если мы пошлем ребят в мотель, чтобы они осмотрели вашу машину?

– Мою машину? Какого черта? У вас есть ордер?

– А он нам нужен?

– Нет, обыскивайте что хотите. Переверните все вверх дном. Раз уж до этого дошло, обыщите заодно и мой дом. Отправьте собак, которые умеют искать трупы. Не забудьте проверить ельник в конце нашего участка. Это отличное место для могилы.

Найт снова посмотрел на Грейнджа.

– Я же говорил тебе, что он расстроится.

– Я не расстроен.

Но Джеф и сам слышал, как прозвучали его слова. Да, он расстроен. Но он не доставит им удовольствия увидеть его в смятении. Джеф отвернулся и уставился в окно. Следующие полчаса они ехали почти в молчании. Только сидевшие впереди детективы время от времени обменивались парой слов. Ничего важного они не обсуждали.