На удивление Умар оказался гораздо лучшим дипломатом, чем кто-либо мог себе представить. Признавая важность дарования мира и спокойствия новообращенным в ислам неарабского происхождения, которые в то время начали превосходить своим числом арабов, халиф относился к побежденным врагам как к равным членам уммы и стремился ликвидировать все этнические различия между арабами и неарабами (на тот момент, однако, последние по-прежнему находились в подчиненном положении по отношению к первым в вопросах, касающихся обращения в ислам). Богатство, которое хлынуло в Медину в результате одержанных военных побед, распределялось поровну между всеми в общине, включая детей. Умар закончил свой военный путь, чтобы обуздать бывшую курайшитскую аристократию и укрепить свою центральную власть, назначив управляющих, или эмиров, для осуществления контроля в мусульманских провинциях, как ближних, так и дальних. В то же время он давал своим эмирам строгие указания уважать существующие в провинциях традиции и нравы, а также не вводить никаких коренных изменений в ранее установленные правила управления этими народами. Он преобразовал систему налогообложения, что принесло умме невероятное экономическое процветание, и создал постоянную армию обученных солдат, которые располагались в гарнизонах вдали от провинций, чтобы не беспокоить местных жителей.

Умар даже попытался восстановить отношения с Али, обратившись к Бану Хашим. Хотя он отказался вернуть наследство Али, он передал имения Мухаммада в Медине в качестве пожертвования родственникам Мухаммада для управления. Он связал себя с Бану Хашим, женившись на дочери Али, и поощрял участие Али в его системе правления, регулярно консультируясь с ним по важным вопросам. Фактически Умар редко делал что-либо, не советуясь с группой влиятельных Сподвижников, которых он постоянно держал в своем окружении. Возможно, это происходило потому, что он признавал, что его позиция халифа хотя и утверждена уммой, но достигнута нетрадиционными средствами. Именно поэтому он стремился не казаться деспотичным в своих решениях и однажды, как ему приписывают, сказал: «Если я король, то это страшно».

Несмотря на свои попытки установить связь с Бану Хашим, Умар все же продолжал придерживаться той точки зрения, что в вопросах религиозной догматики духовная и светская власть не должны быть сосредоточены в руках одного клана. Действительно, признание об утверждении и принятии изречения Мухаммада об отсутствии наследников стало частью присяги на верность Умару. Как и Абу Бакр, Умар был убежден, что такая власть под контролем Бану Хашим окажется пагубной для мусульманской общины. Тем не менее он не мог игнорировать возрастающую популярность Али. Не желая совершить такую же ошибку, как и Абу Бакр, продолжая курс на отчуждение Бану Хашим, Умар отказался от практики определения преемника, а предпочел вместо этого традиционный созыв шуры.

На смертном одре (Умар был ранен персидским рабом Фирузом) он собрал вместе шесть главных кандидатов на роль халифа, включая наконец и Али, и дал им три дня, чтобы решить между собой, кто будет руководить общиной после его смерти. Незадолго до этого рядом с ним остались только двое: Али, отпрыск Бану Хашим, и некий непримечательный семидесятилетний старик по имени Усман ибн Аффан.

Богатый член клана Омейядов, клана ожесточенных врагов Мухаммада, Абу Суфьяна и Хинды, Усман был курайшитом. Хотя он был в числе первых обращенных в ислам, он никогда не проявлял никаких лидерских качеств; он был торговцем, но не воином. Мухаммад очень любил Усмана, но никогда не доверял ему руководить набегами на караваны или армией от его имени – то, что почти каждый мужчина, присутствующий на шуре, совершал не один раз. Но именно его неопытность и отсутствие политических амбиций делали его столь привлекательным для избрания. Он был идеальной альтернативой Али: разумный, надежный старик, который не стал бы раскачивать лодку.

В конце концов и Али и Усману задал по два вопроса Абд ар-Рахман, который, несмотря на то что был шурином Усмана, был избран на роль хакама в споре между двумя мужчинами. Первый вопрос был таким: будет ли каждый из них управлять в соответствии с принципами, изложенными в Коране, и согласно личному примеру Мухаммада? Оба ответили утвердительно. Второй вопрос оказался неожиданным: будет ли каждый из них, став халифом, строго следовать тем установкам, которые были заложены двумя предыдущими халифами – Абу Бакром и Умаром?

Это было не только совершенно беспрецедентное требование к способу управления общиной, но и было очевидно, что оно предназначалось одному конкретному кандидату. В то время как Усман ответил, что он будет следовать примеру предшественников в моменты принятия решений на посту халифа, Али окинул присутствующих тяжелым взглядом и спокойно ответил: «Нет». Он будет следовать только заветам Бога и собственным суждениям.

Ответ Али решил исход дела. Усман стал третьим халифом и в 644 г. был незамедлительно одобрен уммой.

Члены Бану Хашим вскипели от гнева, когда Али оказался отстранен в пользу Абу Бакра. Но Абу Бакр был высокоуважаемым мусульманином с безупречным реноме. Хашим был в ярости на Абу Бакра за то, что он проигнорировал Али и просто выбрал Умара в качестве своего преемника. Но опять же, Умар был сильным лидером, и, не имея соответствующих каналов влияния, члены клана мало что могли сделать, кроме того, как выразить свое несогласие. Однако то, что Усман был избран халифом, потеснив Али, переполнило чашу терпения Бану Хашим.

Для многих в общине стало совершенно ясно, что утверждение Усмана на роль руководителя уммы было намеренной попыткой удержать у власти курайшитов из числа старой аристократии, которые стремились вернуть себе прежний статус элиты арабского общества. С избранием Усмана Дом Умайя вновь стал центральным в Аравии, ровно так, как это было до завоевания ее Мухаммадом во имя ислама. Положение ухудшалось тем, что вместо попыток предотвращения всеразрастающегося раскола в общине Усман только усугублял ситуацию своим предприимчивым кумовством и неумелым руководством.

Усман отстранил почти всех эмиров в мусульманских землях, поставив вместо них своих ближайших родственников, как будто демонстрируя всем превосходство своего клана. Затем он начал вникать в вопросы управления государственной казной, чтобы перераспределить огромные суммы денег между членами своей семьи. Наконец, и это самое важное, он порвал с прежней традицией, даровав себе до сей поры немыслимый титул Халифат Аллах, «Преемник Бога», титул, который Абу Бакр категорически отклонил. Для многих врагов Усмана это решение явилось признаком самовозвеличивания. Халиф, как казалось, рассматривал себя не только исполняющим обязанности Посланника, но и представителем Бога на земле.

Действия Усмана привели к тому, что его все яро возненавидели. Не только Бану Хашим и ансары в Медине восстали против халифа, но и некоторые соперничающие с Умайя кланы – Бану Зухра, Бану Макзум и Абд Шамс – вместе с наиболее влиятельными Сподвижниками, включая Аишу и даже Абд ар-Рахмана, шурина Усмана и человека, который, выступив на шуре арбитром, поспособствовал присуждению Усману титула халифа. К концу своего правления Усман принял так много безрассудных решений, что даже самое значительное его достижение – собрание стихов и канонизация Корана – не позволило ему укрыться от гнева мусульманской общины.