И опять он кругом виноватый. Ох, дурак ты, Рик… Ох и дурак…

–  И что теперь делать? – она перечитывала бумаги с легким недоумением в глазах, еще, очевидно не осознав, каких проблем нашла на свою хорошенькую задницу.

– Нанимать адвоката, и подороже, – нарочито бодро ответил он, чтобы не пугать ее. – Как-нибудь выкрутимся, не волнуйся… Дел-то на пару дней.

Адвокату можно будет позвонить, как только они официально ознакомятся с обвинением, а пока следуя всем известной мудрости, желательно было молчать и не отсвечивать. 

Он вдруг заметил, что Снежана как-то странно потухла и съежилась. 

– Рик… я не думаю, что у меня есть деньги… на адвоката.

– Чего?! – он чуть не подавился от изумления. – Какие деньги? С ума сошла?

Руки ему слава богу, уже развязали, и он смог обнять и притянуть ее к себе.

– Рик, я не могу… Это уже слишком… – она не отталкивала его, но как-то вся странно подобралась и напряглась – будто ей снова стали неприятны его прикосновения. И его финансовая опека, понял он, сразу же чувствуя себя престарелым папиком. 

А ведь вырисовывается проблема номер три – отчетливо осознал вдруг. Как бы она ни хотела его, как бы ни влюбилась, по ее словам, травму-то никто не отменял. Это ж как ему расстараться надо будет в постели, чтобы она расслабилась и позволила ему сделать с ней все, что хочется сделать…

От одной только мысли о ее теле в штанах непроизвольно шевельнулось, и пришлось признать наличие проблемы номер четыре – как удержать себя от поспешных действий? Как не наброситься на нее диким зверем, как только представится возможность?

– Послушай… – выдохнул, не отпуская ее. Подождал, пока она поймет, что это просто невинные обнимашки, и продолжил. – У нас два варианта, Бейб. Первый – я одалживаю тебе денег на адвоката, и мы оба выходим отсюда в течение пары дней. Второй – я бросаю тебя здесь одну, тебя судят, переводят в иммиграционную тюрьму и выдворяют из страны в течение двух недель с последующим запретом на въезд. Какой выбираешь?

– Я могу взять общественного адвоката! – вскинулась Снежана.

А вот тут он не выдержал – рассмеялся в голос, да так громко, что напугал их новую соседку – женщину в аккуратной шапочке из фольги, явно не вполне здоровую.

– Ты серьезно? – уставился на нее, когда рассмеялся. – Общественный адвокат дай бог если не уснет в суде. Они получают меньше, чем ты со своей стипендии. И своими обязанностями считают поприсутствовать и в случае надобности подбить арестованного на помощь следствию.

В полном расстройстве Снежана снова прислонилась к его плечу.

– В чем проблема, детка? – он ласково поводил пальцами по ее плечу. – Ты ведь знаешь уже, что для меня это не деньги.

– В том-то и дело, – она обиженно шмыгнула носиком. – Чувствую себя как… как…

Он приподнял ее лицо за подбородок.

– Как кто?

– Как… игрушка. За которую расплачиваются. А я не игрушка, Рик! Я взрослый человек и должна отвечать за свои проступки сама!

Вот же упрямая! Он вздохнул.

– Я, признаться надеялся, что хоть до вас там этот бред феминистский не добрался… Ты женщина. А я – мужчина. Твой мужчина. Понимаешь?

– Нет! – она явно прекрасно понимала, о чем он, но смотрела на него с вызовом.

– О господи… – он потер пальцами переносицу. – Слушай, давай сделаем проще. Ты мне скажешь, на каких условиях ты примешь мою финансовую помощь, а я эти условия выполню…  Ну, хочешь, я какой-нибудь детский дом озолочу в России. Или Африке. Или… да где угодно! Давай только уже выбираться отсюда к чертям! Я реально устал и очень сильно хочу домой.

Он видел, как глаза ее загорелись – словно она уже представляла себе скачущих вокруг огромного мешка с подарками сироток… Однако, облагодетельствовать детдом они так и не успели – по крайней мере сейчас.

Дверь лязгнула, и на пороге появился новый персонаж – полицейский с баджем, но в гражданском.

– Мистер Мэйсон? – спросил он.

Рик неуверенно кивнул. Опять «мистер», значит? Хорошие новости.

– Он самый.

– Вы и ваша девушка выпущены под залог и подписку о невыезде. Распишитесь вот здесь и здесь.

Он подошел ближе и протянул ему новый бланк. Рик глянул и даже слегка присвистнул от суммы заплаченных за него денег.

– Кто заплатил залог?

Полицейский проверил собственные бумаги.

– Некто… Мартин Мэйсон. Это ваш родственник?

Ого! Рик нахмурился и откинулся спиной на стену, не зная, что и думать. Мартин Мэйсон, говорите? Удивительно и даже как-то… тревожно.

И тут даже не вопрос, почему заплатил. Тут вопрос – как узнал?!

Хотя и почему заплатил – тоже. Ведь со старшим братом Мартином они не разговаривают уже лет десять. Ровнехонько с того самого дня, как тот объявил помолвку с его тогдашней великой любовью – одноклассницей Кандис Тиррадо. С которой спустя два года также неожиданно развелся - словно и женился только для того, чтобы насолить младшему.    

– Что ж тебе нужно, Марти? – бормотал, разглядывая знакомую с детства заковыристую подпись. – Что тебе, старому дьяволу, от меня нужно?

***

Освободили нас практически сразу же после того, как «некто Мартин Мэйсон» внес залог, хоть его об этом никто и не просил.

Я не стала лезть Рику в душу и расспрашивать, кто это да почему вмешался. И так у него было такое лицо, словно он увидел в этом простом бланке нечто гораздо большее, чем там было напечатано.

– Что теперь? – спросила лишь, когда мы вдвоем вышли из участка и с облегчением глотнули свежего, ночного воздуха.

Недовыдохнув, Рик застыл, вперившись взглядом во что-то с противоположной стороны улицы. Машина, проследила я. Большой, черный внедорожник, припарковавшийся аккурат рядом с брошенной у бордюра Панамеры.

Я почувствовала, как мою руку крепко сжали, а в кармане куртки Рика звенькнули так же крепко сжатые ключи.

– Принесла нелегкая… – пробормотал профессор, качнув головой. И потянул меня через дорогу. – Идем.

– Что случилось, Рик? Кто там, в машине? Это тот, кто заплатил за нас залог? – цепляясь за его плечо, я старалась не повышать голоса и не бросать любопытные взгляды туда, куда больше всего хотелось – чтобы не привлекать к себе внимание.

Не помогло. Задняя дверь внедорожника резко открылась и на тротуар ступил мужчина – с настолько примечательной, настолько странной внешностью, что не обернуться на него было нельзя. Высокий, сильно сутулый, с удивительно неприятным, хищным и даже каким-то… порочным лицом.

Мужчина приветственно махнул рукой, но Рик не остановился. Дистанционно отпер машину, довел меня до нее, усадил на пассажирское сиденье, захлопнул дверцу и только тогда повернулся к уже подходящему незнакомцу.