Она в ужасе втянула в себя живот и затаила дыхание. Руки ее были связаны за спиной, ноги Миша придавил своим телом. Ничто не мешало ему воткнуть нож ей в бок или даже вспороть горло.

— Это не я страшная, а ты урод!

— А я ведь говорил Варваре, что ты живучая. Знал, что выкарабкаешься.

— Это ты меня запер. Я знаю.

— А чего Вадик тебя связал? Щеку ему кто расцарапал? Ты на людей бросаешься. И на Варвару обязательно напала бы. Таких особ, как ты, от нормальных людей изолировать нужно.

— Это кто нормальные люди? Неужто вы с Варварой?

— Мы с Варварой ходим парой. А у тебя она теперь своя. — Миша кивком показал на мертвого Вадима. — Могу вас вместе похоронить. В одной яме. Как будто вас никогда и не было. Зато рядышком. Или сделаю так, что это ты Вадима зарезала и сама на нем сдохла. Ты ведь уже не живая. Или еще есть силы?

— Кто такой Герман? — спросила Полина.

— Тебе это уже знать не нужно.

— И все-таки?

— Я же говорю, Варвара обо всем договаривалась.

— Герман приезжал ко мне со своим водителем, которого ты потом убил. Зачем ты это сделал?

— Случайно вышло. Шел, споткнулся, выстрелил.

— А шел зачем?

— Узнать хотел.

— Что ты хотел узнать? Почему меня пришли убивать?

— Я же говорю, что это уже не важно.

— А вдруг важно? Ты же не хотел меня убивать.

— Сначала не хотел.

— А потом все вдруг резко изменилось, да? Варвара сошлась с Махориным, Вадим стал ей не нужен. Да и мы с тобой тоже.

— Что за Махорин? — спросил Миша и нахмурился.

— А ты сначала поговорил бы с Вадимом. Он рассказал бы тебе. Может, после этого ты и не стал бы его убивать.

— Это почему?

— Так ты же не стал убивать меня там, на озере.

— Зачем? Я там тебя имел в свое полное удовольствие, — выдал Миша и осклабился.

— Варвара тебе разрешала.

— Так она же жила с этим вот, — Миша кивком показал на Вадима. — А я с тобой. Но его больше нет. Пора и тебе в рай отправляться.

— Чтобы вам с Варварой больше никто не мешал, да?

— Ты говори, не молчи. Я смотрю, ты совсем уже доходишь. Давай-давай. Самое время.

Полина действительно чувствовала себя при последнем издыхании, но зря Миша надеялся легко расправиться с ней. Она себя знала. Пока жив Антошка, его мама так просто не умрет. Если вдруг представится такая возможность, то Полина зубами вцепится Мише в горло.

— Ты лучше подумай, почему Варвара не убивала Вадима, в семью его вернула, забрала у меня сына. Может, она потому так сделала, что Вадим ей тогда был нужен? Он еще с Махориным не объединился. Теперь у них одна компания на двоих. А третий лишний. Вадим умирает, Варвара выходит за Махорина, а вовсе не за тебя.

— Кто тебе такое сказал? — спросил Миша.

— Вадим и сказал. Все очень хорошо получилось. Он сам спустился ко мне. Варваре осталось только закрыть за ним дверь. Это я живучая, а он без воды долго не протянул бы.

— Да, ты живучая, — подтвердил Миша.

— Варвара и тебя где-нибудь закроет. Потому что ты ей больше не нужен, опасен для нее. Знаешь почему?

— Не верю я тебе.

— Вадиму поверь.

— Он уже ничего не скажет.

— Он лежит и говорит, что ты, Миша, перешел черту, убил его, а теперь хочешь прикончить и меня. Или не хочешь?

— Ты сама умрешь.

— Тебе станет от этого легче?

— Ты сама во всем виновата. Не надо было водить меня за нос и крутить с Вадиком. — В голосе Миши сквозила нешуточная обида.

— Но мы же с тобой помирились. Я спасла тебе жизнь.

— А кто в меня стрелял?

— Помнишь, как мы ехали сюда? Ты раненый, у меня рука. Еле добрались. Забрали бы Антошку, жили бы как люди. Может, еще не поздно?

— Нет, уже поздно. Я продал свою душу Варваре. Ты же знаешь, что она хуже дьявола.

— Она тебя купила а потом продала. Потому что у тебя ничего нет. А у Махорина есть все. Она выходит за него замуж.

— Это тебе Вадим сказал?

— А ты его убил. Давай теперь и меня кончай. Если то, что было между нами, для тебя ничего не значит.

— Может, и значит.

Жгуты из штор прочно связывали ее руки и ноги. Узлы крепкие, не растрепать. Зато сам Миша дал слабину. Если Полина не остановится, то сможет расшатать его волю, перетянуть на свою сторону. Но заодно им уже не быть. Не пойдет Полина с ним рядом, после того как он убил Вадима, без всякого зазрения совести сдаст его в руки правосудия. А он в свою очередь расскажет на допросах про Варвару. Тогда Антошка вернется к матери.

— Давай все вернем обратно!

— Ты этого хочешь? — Голос Миши дрогнул от чувств, подступивших к горлу.

— Да, хочу.

— А как же Вадим?

— Ты же видел подкоп. Там мы его и зароем. Развяжи меня.

— Ну, хорошо. — Миша срезал путы с ее рук, развязал ноги, поднялся, подал Полине левую руку.

В правой он при этом держал нож.

— Ты же меня не убьешь? — спросила она, опираясь на его локоть.

— А я могу, — сказал он самому себе.

Похоже, Миша уже осознал свою ошибку. Только исправив ее, он мог вернуться обратно за черту, которую переступил. Его взгляд, только что оттаявший, снова заледенел.

— Тебе нельзя меня убивать.

— Почему?

— Я должна сама умереть, застрелиться. После того как убила Вадима.

— Ну да, именно так оно и было. Ты его убила, — подтвердил Миша.

— Я его убила. — Полина кивнула в знак согласия.

— Ты его убила!

Он шагнул к ней, она попятилась и наступила на ручку топора, который так и лежал на полу, чуть выглядывая из-под дивана. Но он сейчас никак не мог помочь ей. Нужно поднять его, размахнуться, ударить, а у Полины совершенно не было сил. Да и Миша не даст ей времени на это.

— Может, и убила. — Она уже не хотела соглашаться с этим чудовищем.

— А потом харакири себе сделала, — сказал Миша и зловеще усмехнулся, не сводя с нее глаз.

— Это не по-нашему, — заявила Полина.

— А как по-нашему?

— По-нашему сначала помыться надо. В бане.

Миша мог ударить ее ножом в любой момент. Полина хваталась за любую возможность, чтобы продлить себе жизнь.

— А в бане жарко. Маманя твоя угорела, да? — Миша глумливо ухмыльнулся.