Вставал вопрос – а какой еще информацией владеет штаб? В головах крутились самые гротескные и неприятные мыслишки и сценарии.

Кроме того, всем в тот миг на память пришли проповеди отца Агафангела, в которых батюшка намекал на то, что данная власть дана верхушке колонии как бы в аренду от Князя Мира Сего. Вряд ли батюшка был настолько глуп, чтобы нести откровенную ахинею, или же механически повторять теории о неправедности государственной власти, имевшие хождение на Земле. Сергей, например, не раз за зиму побывавший в христианском поселении, считал, что у отца Агафангела есть реальная информация о сути происходящего, исходя из которой он и действовал, уводя не самую бесполезную часть колонистов из-под фактической власти штаба.

Словом, я хочу сказать, что, сопоставив свои наблюдения с рассказом Робинзона, наше земноводное «баронство» решило выяснить реальное положение вещей. А уж только потом, на основе собранных данных, действовать тем или иным способом. Смею заверить читателя, что какие-либо силовые эксцессы в адрес штаба не планировались вовсе. Не той закваски были эти люди, чувствовавшие реальную ответственность за несколько сотен полностью доверяющих им людей, чтобы кидаться в какие-либо авантюры, грозившие анархией, гражданской войной и распылением уцелевших по лику дикой планеты.

Итак, Сергей собирался поехать к отцу Агафангелу, дабы поставить его в известность о нашем совете, и то ли попросить помощи, то ли потребовать внятных объяснений его особой позиции в отношении власти штаба и ее источника. Робинзон остановился у Евгения, который утверждал, что сюда Железный Богдан редко сует свой нос, полагаясь на одного-единственного информатора, давно прикормленного «бароном».

Флинт и Юрген были вызваны в штаб, к коменданту, по поводу начавшегося возвращения из «теплых стран» змееголовов, и с головой окунулись в эту действительно важную проблему.

Так прошло некоторое время – ставшие уже привычными рейды по окружающим лесам и болотам для отстрела потенциально опасных зверей, выставление пикетов с тяжелым вооружением в местах, отведенных астрономом и смотрительницей животных под посевы, охоты, облавы, рыбалки и прочие хозяйственные заботы.

Отправка пришлась на середину местного лета. Миновала осень, зима. Весной, на девятом месяце Нового Мира, в чем отец Агафангел углядел странный символизм, штаб нанес своего рода упреждающий удар. В Бордовый Дворец – зал совместных заседаний штаба – были вызваны «удельные князьки», Роберт, Богдан Савельевич, Флинт, некоторое количество прикормленных на Золотом полуострове «спецов», а также всякая иная мелочь вроде вашего покорного слуги, главного кузнеца и обслуги грота во главе с цыганом. Присутствовала и вся «золотая десятка». Надо сказать, следуя истине, что прежде чем следовать по экстренному вызову, «бароны» наши собрались келейно. И порешили взять с собой Робинзона и отца Агафангела, дабы стребовать у штаба правды. Каких-либо военных приготовлений, еще раз повторяю, не проводилось и проводиться не могло. Отец Агафангел, однако, на вызов не откликнулся по одной ему известной причине, Робинзон же пошел легко и охотно.

Был достаточно унизительный обыск при проходе в грот, замершие, словно истуканы, солдаты Робертовой внутренней охраны, и боевые собаки «золотой десятки», рвущиеся с цепей. Был громадный гулкий грот с каменным водопадом, факелами и озером темной воды посередине; символический круглый стол, в отдалении от которого возвышалась резная трибуна, за которой стояли десять довольно дикого вида тронов, занятых штабом. Был Бородач, отказавшийся сдать свой чудо-пулемет и выпровоженный из зала. Цыган, пронесший то ли по привычке, то ли из принципа нож в ботинке. Дурацкая потасовка с внутренней охраной, в ходе которой цыгану сломали ребро, а он прокусил кому-то щеку. Было много чего забавного, померкшего в свете дальнейших, не побоюсь этого слова, эпохальных откровений.

В начале, когда атмосфера была изрядно накалена, в бой кинулся пылкий Юрген, которому хотелось покричать, побыть трибуном и подраться с охраной. Он бросал в лица штаба обвинение за обвинением, ругался и вообще вел себя предельно безобразно. Он кратко пересказал суть сказанного Робинзоном. «Золотая десятка» слушала все это молча, с каменными лицами, только левое веко Тамплиера дергалось не в пример чаще да целительница корчилась при каждой новой казарменной фразочке бывшего пограничника.

Затем поднялась старшая смотрительница животных. В тот день она была чудо как хороша. Каштановые волосы струились на новенькую рубашку военного образца из загашников опорной базы, поверх которой была накинута куртка из сверкавшего в факельном свете меха тигрокрыса-альбиноса, застреленного Отставником и презентованного в конце осени. Оружия у нее не было, в отличие от остальных штабистов. Она принялась рассказывать. Это была обратная сторона повести Робинзона.

Вот краткая суть, которую можно доводить до ушей более широкого круга людей только теперь, когда тайное стало явным.

Да, десять человек, именуемые в колонии членами «золотой десятки», были информированы об отправке и ее условиях за два года до того, как об этих условиях узнал любой из двух тысяч потенциальных колонистов. Да, «золотая десятка» изначально готовилась прибыть к месту «Икс» раньше остальных и, изобразив «естественность» происшедшего, встать у кормила власти. Отсюда и их удивительная разносторонность – конечно, в медицине они разбирались чуть хуже классных земных врачей, и в военном ремесле слегка пасовали перед такими волками, как Роберт, да и в плане спортивной подготовки вряд ли могли бегать быстрее спортсменов-профи. Но никто из узких специалистов в данных областях не мог похвастаться такой широтой кругозора и разнообразием талантов, а от простых колонистов они отличались просто разительно. Конечно, Древние не могли им дать серьезной форы – выбросило их, как и всех, весьма хаотично. Однако никто из остальных не был настроен на резкий рывок с места в карьер, никто не обладал более или менее точными картами местности. Опять-таки, вопрос экипировки. За два года они надрессировали десять внушающих ужас псов, снабдив их соответствующей сбруей и ухватками, объездили лошадей. Так что, перейдя радужную вуаль, они немедленно закопали поистине колоссальные запасы, прихваченные с собой (на этом аспекте Повелительница Зверей не стала останавливаться подробно), и в сопровождении псов, верхом, ведя в поводу запасных коней, ринулись наперегонки с ветром к базе.

Здесь следует остановиться для комментариев. В тот миг нам стал понятен смысл первых «рейдерских» экспедиций в глубь опасных земель, организованных штабом – в основном небольшие и отлично вооруженные посредством запасов опорной базы отряды искали контейнеры «золотой десятки», а спасенные в ходе этих рейдов «выползни» – не более чем случайность. Оставим в покое моральный аспект и перейдем к следующему вопросу.

Первые дни у опорной базы. Юрген, довольно рано выбравшийся сюда вместе с группой еле живых колонистов, застал начало разворачивания палаток и уже действующую власть. Благодаря усилиям Богдана, который оказался у базы едва ли не одиннадцатым, если считать от первого в «десятке», нам не удалось найти более ранних свидетелей. Однако некоторые соображения говорят за то, что власть устанавливалась не без помощи плотного автоматного огня и цепных псов. Кто знает, какие тайны хранят воды внутреннего залива и желудки ихтиозавров? Я далек от мысли упрекать в этом штаб. Не важно, поручили им дело устройства общества Древние или же слепая судьба, готовились они к этому холодно и расчетливо или действовали в горячке из идеалистических соображений. Не будь элементарного порядка в начале, мы потонули бы в волнах хаоса и были бы проглочены агрессивной природой. Впрочем, данного вопроса я уже касался, так что вернемся к изложенному смотрительницей животных.