У Лена не было ни детей ни мужа. Мне даже кажется, что и парня-то у нее было, потому как секретарша жила только работой. И я боялся что в один прекрасный день она покинет мой офис и пойдет выше. Потому как Лене в какой то момент здесь будет скучно и некуда будет расти.

– Спасибо Лен, но это еще не все, – одергиваю ее, когда девушка уже собирается уходить.

– Что-то еще? – она смотрит на меня исподлобья.

– Найди мне повара, можно не на целый день и горничную если будет потребность, то можно и с проживанием, – подождал пока она запишет мои требования, – и пожалуй на сегодня ты можешь быть свободна.

– Спасибо, Босс. Только еще одно уточнение. Вам встречу назначить здесь с обслуживающим персоналом?

Я на секунду задумался, примерно прикидывая, сколько проведу времени дома.

– Нет, Лен. Давай назначай встречу дома. Нужно чтобы и Настя дала свою оценку, – черт, последнее замечание было лишним, так как заметил, странный всплеск эмоций в глазах Лены.

– То есть няней вы оставляете ту девушку, которая спрятала вашего ребенка? – в голосе девушки четко послышались недоброжелательные нотки.

– Допустим, – мой голос становится жестче, – а чем Настя плоха?

– Ну я бы не смогла например, чужого ребенка держать у себя дома. Это же преступление? – пробормотала Лена, видя мое недовольство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Лен, а признайся, только честно. Ты бы забрала брошенного на улице ребенка себе? Или прошла мимо. Предпочитая не ввязываться в те проблемы, которые потом могут возникнуть? – я с интересом наблюдал за тем, как мимика лица девушки меняется в зависимости от того, о чем она думает.

– Завтра тогда, как будут назначены встречи сообщу вам точное время. Извините, что влезла не в свое дело, – отвернувшись Лена вышла из кабинета, оставив мой вопрос без ответа.

Я задерживать ее не стал. Видимо перехвалил я ее. Слишком идеализировал.

***

Домой вернулся глубоко за полночь.

Я сделал это намеренно. Истязал себя работой для того, чтобы добравшись до кровати, сразу же вырубиться. Не думая и не загадывая ничего на следующий день. Но все же засыпая в голове щелкнула мысль о том, что Настя может взбрыкнуть и опрокинуть меня. Но даже эта мысль не смогла меня удержать в реальности слишком долго и дать развиться фантазии. Усталость взяла свое.

Этой ночью спалось без сновидений.

Поэтому утром встал на бодрячке, которому еще и способствовала легкая нервозность.

Утренние ритуалы с умыванием и одевание проходили на автомате. Даже когда обжигающий кофе упал в желудок, совершенно не почувствовал его вкус. И только после этого понял, что чертовски волнуюсь.

До дома Насти добрался неожиданно быстро.

Взглянув на часы, понял, что девушку придется ждать еще как минимум двадцать минут.

Нет, я вряд ли столько смогу высидеть.

Заглушив машину, вышел на улицу. Захлопнул дверь. Сжимая в руках ключи от квартиры Насти направился к подъезду.

От предстоящей встречи было немного непосебе. И не уходящее чувствоа досады, скребло вылезшую исподполья совесть. Я все никак не мог простить себе, что мать так обошлась с Настей.

Конечно в этот момент мог бы обвинить во всем мать. Но не только она была виновата в этом. В том что произошло, отчасти я был тоже виноват. Не уследил за безопасностью Насти.

Подойдя к подъезду, выбрал из связки ключ от домофона приложил таблетку к гнезду и дверь издав характерный звук и щелчок открылась.

Дернул на себя дверь. И от неожиданности, не сдержавшись выругался матом.

– Настя?! – девушка стояла передо мной растерянная и обескураженная.

– Богдан? Что вы тут делаете? Как вы вошли?

Я замешкался с ответом лишь на секунду…

– Ах, да! Я вспомнила. У вас же есть мои ключи, – девушка отвела взгляд в сторону, протянула руку, – верните их.

– Конечно, держите, – кладу ключи в протянутую ладонь и, когда девушка касается связки я сжимаю ее пальцы в своих.

Настя поднимает на меня встревоженный взгляд.

Я чувствую, как в груди начинает шевелиться, какое–то огромное, непонятное чувство. Оно меня тревожит. Выбивает из равновесия. Заставляет чаще дышать. Я продолжаю смотреть в глаза Насте и тонуть в их невероятном тепле…

– Эй, чего растопырились-то? Дайте пройти, – слышу скрипучий голос за спиной девушки и через несколько секунд, девушку ужу оттесняют с прохода старуха с сумкой-коляской в руке.

Насте ничего не остается делать, как сделать шаг ко мне и оказаться со мной на расстоянии в несколько сантиметров.

Я вдыхаю запах девушки и: это сумасшествие, но у меня начинает кружиться голова. Я так не реагировал даже на собственную дочь, когда забрал ее у Насти.

– Богдан, вы меня можете уже отпустить, – слышу голос девушки с хрипотцой и меня как будто разряд тока пронизывает.

Черт! Я развожу руки, выпуская  девушку из объятий.

– Хм, у меня видно фобия теперь на стариков. Срабатывает рефлекс защиты, – оправдываюсь перед девушкой: – давайте сумку, – Настя продолжает наблюдать за мной не отводя взгляда.

– Вы боитесь стариков? – с ухмылкой спрашивает она.

– Ну я немного утрирую, – отвечаю ей и распахиваю подъездную дверь, выпускаю на улицу, – но почему-то после встречи с той старухой, что забрала мою дочь, я теперь отношусь к ним с опаской.

Мы направились к машине, вместе. Я изучающе смотрел на девушку, пытаясь разгадать, что сейчас происходит в ее голове. О чем она думает? Что чувствует.

Сняв машину с сигнализации проводил девушку до пассажирской двери. Открыл ее, придерживая Настю за локоть  помог забраться на высокий порог. И когда Настя уселась на сиденье чуть отстранился. Посмотрел ей в лицо. Девушка вытянулась в струнку, уперлась взглядом в меня с немым вопросом в глазах.

– Настя, хочу извиниться за то, что произошло там в больнице. Не хочу оправдывать мать и ее поступок. Но обещаю, что впредь этого больше не повторится, – Настя хлопнула глазами и я не дождавшись от нее ответа закрыл дверь.