Сердце делает резкий скачек и сбиваясь с ритма пускается в галоп.

В палате пусто. Никого нет. Я поворачиваюсь к Богдану, а у того яростью глаза налиты.

– Богдан Дмитриевич, – его окликает врач, и дальше происходит все так быстро, что ничего не успеваю понять.

Титов с диким видом кидается на врача и несколько раз бьет его в лицо.

В коридоре поднимается визг.

А я сквозь этот слышу только голос Титова.

– Где моя дочь! – надрывно рычит Богдан.

– Я не знаю, – отвечает врач, пытаясь оторвать от себя руки мужчины.

– А кто мать твою знает? Кто!?- ревет Богдан тряся увесистую тушу врача в воздухе.

– Богдан… мы разбираемся… разбираемся, – заикаясь отвечает врач.

Я понимаю, что нужно как то оторвать Титова от врача, пока он не наломал дров, но что мне для этого сделать, не знаю.

– Богдан! – зову мужчину, и когда он поворачивает голову ко мне, говорю четко, громко, чтобы до него с первого раза дошло что я пытаюсь ему сказать, потому что его взгляд затуманен болью. – Нужно позвонить Нине Алексеевне. Ведь кроме Сони Веронику забрать никто не мог. Так?

– Не смей в таком тоне разговаривать со мной!

Голос мужа сотрясает стены. И Нина вжимаясь в спинку кресла шумно вдыхает. Пытаясь тем самым унять страх.

– Ты щенок! Не зли меня лучше! И словечки свои для своей бандитской гоп кампании! – продолжает разъяренно кричать муж.

И Нина принимает решение покинуть кабинет. Она встает с кресла:

– Сидеть, – рычит он и у женщины подгибаются колени она падает обратно: – Приедешь сюда поговорим! – рыкнул так, что у Нины уши заложило.

Мужчина отключил телефон и вперил взгляд в Нину.

– Ну что? – гневным тоном обращается к ней. – Ты слышала, что этот засранец себе позволяет? В конец оборзел! Вырастил на свою голову!

Мужчина с каждым словом все больше и больше начинает расходиться.

– Ну ничего-ничего, мерзавец! Уж я то рычаги для давления найду, – он метнул в сторону жены взгляд, и Нина отшатнулась, ей стала страшно.

Ей казалось, что сейчас перед ней стоит не муж а сам сатана.

Огромный! С красными, налитыми кровью глазами! Он в буквальном смысле испепелял ее взглядом.

– Дима, ты зря так давишь на Богдана. Ему тридцать четыре и он взрослый мужчина, – тихо проговорила Нина.

– В каком месте он взрослый? Если бы был взрослый, то понял, что корпорация, которую мы с Никольским создавали много лет, не должна уйти в чужие руки. Ты хоть это понимаешь?

– Я все понимаю, Дима! Но что ты хочешь от меня? Все, что ты просил я сделала. Пошла против сына, ради твоей проклятой корпорации! – женщина вскочила на ноги. – Ты совсем человеческий облик потерял, Дима, – ее голос сорвался, когда шею обхватила огромная мужская ладонь.

– Ты. Что. Совсем. Ополоумела баба. Против меня пошла? – рычит в лицо мужчина, сжимая пальцы в кулак.

Нина активно трясет головой.

– То-то же!

Он толкает женщину в кресло и та лихорадочно растирает места соприкосновения пальцев руки и шеи.

– Сейчас сюда Богдан приедет. Возьмешь ребенка и уйдешь с ним в заднее крыло дома. И чтобы носа не высовывала поняла? – цинично, без единого намека на эмоции дает указания муж.

Нине только и остается что их исполнить.

Теперь даже не ради своей жизни, а ради дочки Богдана. Нина теперь была уверена в том, что если Богдан не даст согласие жениться на Карине, то Дмитрий уже не остановится ни перед чем.

Нина содрогнулся от подобной мысли, быстро встала на ноги.

– Я пойду Дим. Ребенок уже долгое время находиться с няней.

– Я тебя не отпускал. Сядь.

– Хорошо, – Нина села обратно в кресло.

– Запомнила? Чтобы ни шагу из комнаты. Пока не позову, – еще раз повторил Дмитрий. – А теперь иди! И приведи себя в порядок. А, еще зайди на кухню, скажи чтобы Света мне чаю принесла.

Нина вышла за дверь с высоко поднятой головой. Но как только оказалась в коридоре, тут же дала волю слезам. Они катились по ее щекам жаркими дорожками.

Дима подлец. Совсем перестал ее во что-либо ставить. И даже не стесняясь имеет несколько любовниц в доме.

И ей только остается сказать спасибо хоть на том, что не выставляет ее посмешищем среди слуг и своих друзей, не выпячивает весь этот позор наружу.

Женщина спустилась вниз и зайдя на кухню, окликнула молоденькую служанку Свету, которая старательно пыталась отмыть духовой шкаф.

– Света, отнеси хозяину чай, а то его жажда замучала, – коротко бросила Нина с презрением глядя на прислугу.

Дрянь и как ей не стыдно, -подумала женщина.

– Хорошо, Нина Алексеевна, – кивнула она повернувшись к женщине боком.

Нине сразу бросился в глаза хорошо замазанный тональным кремом синяк.

– Что у тебя с лицом, Света? – женщина незамедлительно подошла к служанке и схватив ее за подбородок приподняла его на свет.

Та дернула головой вырываясь.

– Я стукнулась, Нина Алексеевна, о дверцу, когда мыла пол. Уже скоро пройдет. Если видно. Я буду больше замазывать кремом. Извините.

Девушка суетливо отошла в противоположный угол. Занялась приготовлением чая.

Дима зверь. Нина сразу поняла, что Света врет. Ни о какой ящик она не стукалась. Но раз она не хочет рассказывать, значит и допытываться пока не стоит. Возможно чуть позже, она разберется с этим, но сейчас. Сейчас ей нужно вернуться к внучке. И защитить ее.

Полчаса спустя….

когда Соня покормила Веронику, Нина попросила девушку собрать все самое необходимое, так им предстоит временный переезд в другую часть дома.

– Нина Алексеевна. Вы извините, но я не хочу участвовать во всем этом, – плаксиво проговорила девушка и Нина ее понимала, но поделать ничего не могла.

Дмитрий приказал, Нина исполняет.

– Сонечка милая, потерпи немного. Надеюсь сегодня муж с сыном найдут компромисс и ты сможешь поехать домой.

– Господи, на что не пойдешь ради денег! – горестно воскликнула няня.

– И детей Соня. Ладно давай собираться, не хватало еще под горячую руку Богдану попасть. Пошли.

Нина взяла внучку на руки, а Соня подхватила сумки и женщины направились по длинному коридору, который вел в северную часть дома. Туда, куда Богдан не доберется при всем своем желании, эта часть дома находилась под охраной.

– Как же у вас тут все одновременно и красиво и страшно, – пробормотала Соня, оглядываясь на статуи, которые заполняли коридор на все его протяжении.