— Думаешь, меня вырубила все-таки она?

— А что же еще?! — удивленно подняла брови Дина. — В общем, тебе очень повезло. Могла и убить.

— Дина, я понятия не имею, что со мной произошло. Ладно, молния могла убить — с этим не спорю. Но что за видения у меня были? И где я находился больше суток? Ты можешь поверить, что я там, на горе, провалялся всю ночь и следующий день?

— Вообще-то, я была склонна вычислить нестыковки в твоем рассказе и усомниться в нем. Но это странное пятно на твоей голове Так что вынуждена тебе верить. А какие видения, почему ты мне ничего не рассказал?

— Расскажу еще, — буркнул Марк. — Лучше смотри, что я тебе принес.

Он выложил на стол листок с адресом сайта.

— Помнится, у тебя кто-то из подруг сильно убивался по умершей крысе. Вот, перешли ей. Единомышленники гарантированы.

— Что это? — Дина отложила в сторону книгу и взяла в руки бумажку.

— Оказывается, на виртуальных просторах сообщества есть сайт, где люди собираются вместе оплакивать своих близких. И животных в том числе. Что-то вроде виртуальных памятников и мест скорби.

— Хм, интересно. Спасибо.

Дина набрала в строке браузера адрес.

— И что, это все? — обиженно протянул Марк, следя за ее быстрыми движениями. — А накормить, напоить?…

— Там на кухне все. Марик, разогрей себе сам.

Дина уткнулась в экран, щелкая мышкой. Марк вздохнул и поплелся на кухню.

— Тут и правда много всякой живности поминают, — крикнула она ему, — даже ежиков и хомячков.

— Я знал, что тебе понравится.

Он наложил себе полную тарелку голубцов, достал купленную по дороге газету и с комфортом расположился, собираясь читать. Он уже почти доел, когда Дина крикнула:

— Марк, иди сюда! Смотри, что я нашла!

Он, с тарелкой, в которой еще плавал в соусе кусок последнего голубца, направился к жене.

— Что это? — с недоумением глядя в экран, спросил Марк. Потом взгляд его прояснился, и он даже жевать перестал. — Как ты это нашла?!

— Да очень просто. Просматривала страницы мемориалов и информацию о тех, кто на них пишет. Отметила, что много сочинцев попадается. Подумала: значит, пользуется популярностью в этом городе сайт. Потом вдруг в голову идея пришла: поискать погибшего в горах парня. Набрала его имя и фамилию, и вот… — Дина указала на экран. — В том, что именно он, можно убедиться, если почитать, что пишут его родные. Кстати, тут очень удобный поиск.

— Ничего себе, — Марк отставил тарелку в сторону и присел рядом с женой. — А ну-ка, дай мне мышь. Так. Страница создана пятнадцатого октября, в одиннадцать часов утра. Получается, через две недели после исчезновения Михаила Старченко и через пять дней после того, как в горах нашли труп.

Вверху страницы были указаны дата рождения и смерти и причина ухода из жизни: убийство. Первая запись сделана в девять вечера того же дня: «Люблю. Скучаю. Мама».

Марк смущенно кашлянул. Дина озабоченно посмотрела на него:

— Что ты обо всем этом думаешь?

— Пока не знаю. Чувство какое-то нехорошее, будто в замочную скважину подглядываешь… С другой стороны, человек же сам выложил все это на всеобщее обозрение. Значит, знал, что будут чужие читать.

— Посмотри, какая-то Лина пишет: «Эти подонки получат свое». И она рефреном это повторяет на каждой странице. Это она о чем?

— Понятия не имею. Может, у нее от матери погибшего Михаила есть какая-то информация. А откуда эта Лина?

— Кировоград. Ничего общего с Сочи.

— Гм… Надо посмотреть подробнее. Нутром чую, здесь что-то не так, а вот что — не пойму. Кроме того, что мать уже записала в убийцы парня, которого суд еще не признал виновным.

— В принципе ее можно понять. Она ищет оправдание смерти сына, — сказала Дина, вставая.

— Угу. — Марк полностью погрузился в просмотр страниц.

Девушка по имени Лина Жуганова, активно поддерживающая маму Старченко в ее агрессивном желании отомстить «убийце» сына, оказалась уроженкой Кировограда. На данный момент она проживала и работала в Лондоне. Скорбела Лина по подруге детства и ее мужу, погибшим в один день. Все это она подробно описывала в своем интернет-дневнике тут же, на сайте. История была воистину ужасающая: молодую пару убили недалеко от их собственного дома. Была середина осени, молодожены засиделись допоздна в гостях и, возвращаясь домой, решили сократить путь к дому, пройдя через небольшой сквер. Там на них и напали. Парня убили сразу, ударив чем-то тяжелым по голове, девушку сначала изнасиловали, а потом задушили. Ровно через сорок дней после жуткой смерти дочери ее отец покончил с собой. Выпил большое количество таблеток. А еще спустя полгода его жена и мать девушки уснула и не проснулась. Мать же парня умерла еще раньше — в тот самый день, когда ей сообщили о трагической гибели сына.

Убийц молодых людей так и не нашли.

Так что, получалось, Лина Жуганова говорила о своем, о наболевшем. И гнев, обращенный на виновника гибели чужого, незнакомого ей парня, всего лишь был отражением гнева, который она испытывала по отношению к убийцам своей подруги и ее мужа. Так что особого смысла в ее словах искать не стоило.

Марк вопросительно посмотрел на Дину:

— Что скажешь?

— Думаю, девушка пишет о своей беде. Вряд ли она что-либо знает о гибели Старченко.

— У меня сложилось аналогичное мнение. Но переписка матери с умершим сыном — это жесть. Она реально общается с ним как с живым. Пишет каждый день, подробно, что и как у них за это время произошло.

— Мне тоже показалось это странным. Я немного полистала другие мемориалы, этот самый часто посещаемый, самое большое количество страниц, хотя ему еще немного дней по сравнению с другими.

Марк молча листал сайт, пробегая взглядом страницы. Когда он отложил в сторону мышь и взял тарелку, чтоб унести ее на кухню, Дина спросила:

— Кстати, ты мне обещал рассказать о своих видениях на горе.

— Ах да. Сейчас, только тарелку на кухню отнесу.

— Дай мне, я сразу помою, чтоб не стояла.

Она удалилась на кухню, Марк остался просматривать сайт. Когда Дина вернулась и кивнула, готовая слушать, он сказал:

— В общем, то, что произошло, было очень странно и необычно. Мне даже сравнить не с чем. Видение это не было похоже на сон, скорее, на переселение души. Я вдруг будто очутился в другом теле, видел все чужими глазами, и мысли в моей голове тоже были чужими. Я ощущал себя совсем молодым парнем, лет двадцати от роду, который решил разыскать клад у реки Мзымта. Он верил, что обязательно найдет захоронение, практически чувствовал тяжесть золотых украшений в своих руках.

— Люди гибнут за металл.