– Пятнами? – удивленно переспросил ведущий.

– Да. Большие такие, неровные пятна на коже. Белые, красные и коричневые.

– И это все?

– Что «все»? – непонимающе переспросил сержант.

– Это был единственный признак, который отличал их от людей?

– Ну, вы сказали! – сержант даже руками взмахнул. – Единственный! Я же говорю: они вообще не были похожи на людей!.. В смысле, на таких людей, как мы с вами, – добавил он после паузы. – Не знаю, может, где и живут такие «люди»… – Сержант повел плечами не то немного растерянно, не то совсем уж безнадежно, после чего еще раз произнес: – Не знаю.

– Ну, так расскажите нам об этих невиданных существах! – деликатно подтолкнул собеседника в требуемом направлении ведущий. – Как все же они выглядели?

– Все они, с ног до головы, были покрыты пятнами. – Видимо, желая дать наглядно представление о расположении пятен на кожных покровах странных существ, сержант в нескольких местах коснулся своего тела широко расставленными пальцами. – Разноцветные такие, размером с ладонь… Кто-то из ребят еще сказал, что они на леопардов похожи.

– Действительно похожи? – тут же задал вопрос ведущий.

– Нет, – махнул рукой гость. – Леопарда я по телевизору видел. Леопард – он красивый. А эти… – должно быть, в этот момент на лице под маской появилось гримаса отвращения. – Обезьяны и те симпатичнее. Мало, что пятна у них, так вся кожа еще и шрамами покрыта, как будто их каждый день кнутом пороли до крови. Зубы красные, даже скорее красно-коричневые. Волосы на головах нечесаные, колтуном стоят. А у мужиков еще и бороды, – такие, что лица не видно…

– Значит, среди них была и женщина? – перебил рассказчика ведущий.

– Ну, само собой, была! – Красный тряпичный нос качнулся вверх-вниз. – Один из тех ликантропов, что мертвыми в часть приволокли, точно был женщиной.

– Простите, а по каким признакам вы это определили? – задал вопрос доктор.

– Бороды у нее не было. Ну, а потом… И все остальное. – Сержант быстро, как будто стесняясь, провел руками вдоль туловища, сверху вниз. – Сами должны понимать…

Фраза осталась незаконченной, хотя благодаря вокодеру смущения в голосе рассказчика слышно не было.

– Да, благодарю вас, мне все ясно. – Семен Северинович двумя пальцами поправил очки и снова провалился в кресло.

– Что еще необычного было в этих существах, которых вы называете ликантропами? – обратился к гостю ведущий.

– Руки у них были странные, – сержант поднял левую руку с растопыренной пятерней. – Пальцев тоже пять, но короткие. Примерно вот такие, – указательный палец правой руки сержант приложил к середине второй фаланги среднего пальца левой. – И ногтей на них не было.

– Вы хотите сказать, что у них были когти? – уточнил ведущий.

– Нет, – качнул головой сержант. – Ни ногтей, ни когтей – вообще ничего. У них на концах пальцев вроде как культи, оставшиеся после ампутации. А тот ликантроп, что только ранен был, когда ходил, то и дело наклонялся, как будто ему трудно было спину прямой держать, и опирался на эти самые обрубки пальцев.

– А на что были похожи их лица? – спросил ведущий.

– Лица у них плоские. – Гость провел раскрытой ладонью перед маской, что скрывала его лицо, едва не зацепив конец длинного шутовского носа. – Носы – провалившиеся. У одного, того, что был женщиной, так и вовсе дырка вместо носа. И уши вроде как оборванные. А у того, что в камере сидел, – вы не поверите! – Сержант клятвенно приложил руку к груди. – Век не было! Мы с ребятами сколько за ним ни наблюдали, он так ни разу и не моргнул – все пялился на нас красными, налитыми кровью глазищами!

– А что вы можете сказать о поведении ликантропа, который был заперт в камере?

– Дикий он был совсем. Смотрел зверем, то и дело зубы скалил да слюну пускал… Пару раз на решетку бросался…

Подумав секунду-другую и не зная, что еще сказать, сержант развел руками.

– Вы пытались с ним заговорить? – тут же задал еще один заранее подготовленный вопрос ведущий.

– Само собой. Да только не понимал он ничего из того, что мы говорили. Мычал что-то в ответ да временами рыкал по-звериному. Когда же мы его покормить решили, тут же успокоился, сел на корточки и есть начал.

– И что же он ел?

– Да все, что ему кидали: хлеб, сахар, сала кусок, листья капустные… Жрал так, словно ни разу в жизни досыта не ел.

– Скажите, товарищ сержант, – медленно, намеренно нагнетая обстановку, произнес ведущий, – а не сделал ли кто-нибудь из ваших знакомых снимка этого удивительного существа?

Ведущий загадочно прищурился и замер в позе напряженного ожидания, хотя только законченный глупец мог поверить в то, что ответ не был известен ему заранее.

– Конечно. – Сержант сунул руку во внутренний карман кителя. – Фотография не очень четкая, но она единственная, оставшаяся после того случая. Все остальные изъяли минбезовцы.

Взглянув на фотографию, что передал ему гость, ведущий картинно вскинул брови.

– Признаться, я не ожидал увидеть такое. – Он едва не дрожал от волнения. Повернувшись к гостю спиной, ведущий обратился к зрителям: – Я хочу, чтобы вы тоже увидели это, – произнес он голосом, в котором теперь уже клокотало праведное возмущение. – Вот что пытается скрыть от всех нас Министерство безопасности!

Вытянув руку вперед, он приблизил фотографию к объективу снимавшей его камеры. Небольшой квадратный снимок, сделанный любительским «Полароидом» в затемненном помещении, да еще и против света, был на редкость плохого качества. В фокусе находились лишь толстые прутья вертикальной решетки, расположенной на первом плане. Но все же, при огромном желании, на втором плане можно было рассмотреть нечеткую коричневатую тень, отдаленно напоминающую силуэт человека, стоящего на полусогнутых ногах, с согбенной спиной и опущенными к полу руками.

Оператор держал фотографию на экране минуты три. Все это время ведущий за кадром хранил гробовое молчание. Скорее всего, потому, что комментировать тут, собственно, было нечего. Человек, наделенный воображением, мог увидеть на снимке все, что душе угодно, – хоть снежного человека, хоть пьяного соседа. Прочим же, для того чтобы внутренне содрогнуться, довольно было знать, что перед ними уникальное, существующее в единственном экземпляре изображение загадочного в своей неопознанности и зловещего в своей необъяснимости ликантропа. Когда же ведущий вновь появился на экране, он стоял уже рядом с креслом, в котором совершал странные телодвижения научный консультант, пытавшийся принять хотя бы относительно устойчивое положение.

– Я хочу, чтобы вы взглянули на это, Семен Северинович. – Ведущий протянул снимок доктору.

– Да, собственно, я его уже видел, – ответил из глубин кресла доктор Вертер.

– И все же… – Ведущий с удвоенной настойчивостью протянул ему снимок.