во всем. И он и был одним из лучших, но только одним из. Потом он влюбился в самую популярную девушку с курса чародеев, Елизавету, но Лиза его бросила. Это сильно ударило по его самолюбию. Он убил Лизу, точнее, приказал своему фамильяру сожрать ее. А после самоутверждался, заставляя Арину принимать личину Лизы. Так, Владимир?

— Да. Князь часто заставлял Арину принимать облик той девушки. И почти всегда это заканчивалось пытками для Арины. Но потом ему стало мало фамильяра. Дивы второго класса не доставляли ему удовольствия, и он создал тайное общество для обмена фамильярами. Но вскоре и это наскучило. И появилась идея вызывать дивов первого класса для развлечения. Рождественский построил отель, чтобы проводить ритуалы и держать нелегальных дивов подальше от чужих глаз. А когда дело пошло, он решил, что оно должно приносить выгоду. Так в его клуб стали попадать люди со стороны, которые хотели ощутить свою власть над дивом или просто удовлетворить страсть к пыткам и издевательствам.

— Подумать только… сколько вокруг отвратительных жестоких выродков… — покачал головой Виктор.

Владимир повернулся к нему:

— За всё время пребывания в отеле я не видел ничего нового или чересчур жестокого. Со мной обходились так же, а иногда — намного хуже. Еще совсем недавно такие наказания были обычной практикой воспитания дива. Сломать волю и подавить малейшие мысли о неповиновении.

Мончинский почему-то густо покраснел и опустил глаза.

— Как хорошо, что эти дикие времена прошли, и мы теперь живем в цивилизованном обществе, — пробормотал он.

— А давайте за это выпьем, — предложил Виктор.

— Отличная мысль, — поддержал Аверин и потянулся за бутылкой. Над столом повисла тишина, нарушаемая лишь тихим бульканьем. И в этой тишине раздался голос Кузи:

— А что было с тем дивом с переломанными руками? Ты что-то вытащил из его желудка.

— Его заставили проглотить серебряные шарики, — невозмутимо ответил Владимир, — двигаясь по телу, они прожигают органы изнутри. Доставать их запрещено. С тем дивом развлекались гости, а не хозяин, контроль у гостей слабее, поэтому ему на всякий случай сломали руки. Это удобное и простое наказание, многие хозяева любили его и часто применяли.

Мончинский, как раз в это время глотавший компот, поперхнулся и закашлялся.

— Тебя тоже так мучили? — тихо спросил Кузя. — Это очень больно, да?

Владимир слегка пожал плечами:

— Я никогда не отличался покорностью.

— А ты их всех ненавидел, этих дебилов?

Див посмотрел на Кузю долгим взглядом:

— Нет, — равнодушно сказал он, — я их презирал. Это слабые и жалкие люди, недостойные называться колдунами. Но среди моих хозяев попадались и достойные. Очень редко. Заслужить мое уважение непросто.

— Мы хотели выпить за цивилизацию и культуру, — каким-то умоляющим тоном произнес Мончинский.

— Да.

— Отлично.

Они выпили, и Виктор, переведя взгляд с Владимира на Аверина, спросил:

— И всё-таки про князя Рождественского я не совсем понял. Если он издевался над Ариной и ломал ее волю, то о какой привязанности речь?

Аверин задумался, как лучше объяснить.

— Связь — это не только привязанность, это может быть и зависимость. Див будет чувствовать связь, даже если хозяин избивает и мучает его, но вкладывает в пытки свои эмоции. И это действует в обе стороны. Рождественский нуждался в своем фамильяре. Через Арину он удовлетворял свои самые сильные страсти. И испытывал очень много эмоций. Пытая и мучая ее, он получал наивысшее удовольствие. И это очень сильно укрепляло их связь. Но связь нездоровую. Он всегда конкурировал и всегда сомневался в своих силах. Арина чувствовала его неуверенность, не уважала его и заражалась его мировоззрением. Не зря считается, что в доме, где приняты понятия чести, и фамильяр честен и предан. И наоборот. Помните, на причале Рождественский сначала напал, а потом вдруг легко сдался?

Виктор кивнул.

— Так вот. Он мог сбежать. Но в тот момент сдалась, потеряв все силы, Арина. И он просто не смог заставить себя сопротивляться. А когда Владимир сожрал Арину, воля Рождественского рухнула окончательно. Началась ломка. Я думаю, немаловажную роль также сыграло предательство Арины. Князь полностью доверял ей. Но он ошибся. Арина специально приняла облик Лизы, понимая, что я узнаю девушку. И она привела нас в отель, правильно, Владимир?

Владимир поднял взгляд от уже почти пустой тарелки. Деликатесы, приготовленные Маргаритой, таяли на глазах.

— Она много лет покорно терпела. Шанс призвать хозяина к ответу появился, только когда он начал в большом количестве убивать людей.

— Она составила план и действовала по нему? — уточнил Аверин.

— Да. Она подготовила несколько дивов, научив их сохранять и запечатывать память в своем теле. Это очень непростой процесс. Все вы знаете, что, умирая, тело дива постепенно распадается и исчезает. Но если див умеет себя запечатывать, его тело сохраняет подобие сознания довольно долго, месяцы и даже годы. И Арина стала ждать удобного случая, чтобы отправить послание. Для этого надо было подкинуть тело туда, где бы его точно нашли. А поскольку преступление связано с дивом, передали бы в Управление.

— Значит… та дива всё чувствовала? — пробормотал Аверин.

— Определенно. Когда мы приехали, ее тело уже очистили от серебра, но всё равно я ощутил ее боль.

— Получается, Арина специально подкинула тело туда, где работал ледокол, нанятый Рождественским? Чтобы связать с ним?

— Да. Личность князя она раскрыть не могла, на этот счет у нее был четкий и подробный приказ. Поэтому она попыталась навести наших сотрудников на определенный след, но, к сожалению, мы не поняли. Зато поняли вы.

— За это надо сказать спасибо Кузе. В гостях у Рождественского он догадался, что его дива — не фамильяр. И нашел похищенных девушек. А потом спас их. Так что предлагаю выпить за Кузю.

— А может, за меня вы, Гермес Аркадьевич, компота выпьете? Он вкусный, клубничный. И полезный, — вздохнул Кузя.

А Владимир, поняв, что к нему вопросов больше нет, снова вернулся к еде. Аверин улыбнулся. Маргарита очень обрадуется, узнав, что плоды ее трудов не пропали зря и гости съели всё угощение. Кузя не отставал от Владимира, и Аверин уже начинал опасаться, что еды может не хватить.

— А мне кажется, вы немного умаляете роль Управления, — Виктор выпил и посмотрел на Мончинского. Тот смутился, но ответил с достоинством:

— Ничуть. Мы просто выполняли свою работу и, смею надеться, настолько хорошо, насколько могли. Ведь мы не знали о пропавших девушках. Но за очень короткое время подготовили операцию и смогли внедриться в этот вертеп, — он улыбнулся немного смущенно. — Владимир упоминал, что для него зрелище пыток не в новинку. Но я, признаться, был в полнейшем шоке