— И тебе не обидно?! Что папка с мамкой продали? Это ж... Неправильно, во!

— Обидно, но что уж тут поделаешь. Их понять можно, восемь детей, поди прокорми всех. Да и не было бы мне жизни в деревне после такого. Мне бы свою семью завести...

И девушка с тоской посмотрела на едущего через два воза Кейсава, как обычно уткнувшегося в свои записи. Караванщица проследила за ее взглядом, захихикала и спросила:

— Втрескалась?

— Ага, — честно призналась Сейла, решив, наконец, не скрывать правду хотя бы от себя самой. — А ему только книги нужны. Я уж сколько раз и так, и эдак перед ним, даже раздетая под одеяло подлезала, прижималась. Ни тпру, ни ну...

— Да ты что?! — изумилась Гайта, обхватив себя ладонями за щеки. — Так, может, ему вообще женщины не нужны? Слыхала я про таких...

— Если бы, — вздохнула чародейка. — К шлюхам-то он ходит, пусть редко, но ходит. Я, когда узнала, что он ходил, целый день прорыдала. Чем я ему не подхожу-то? Чем я хуже шлюхи? Может, он меня только ученицей воспринимает?..

— А точно! — оживилась караванщица. — Многие мастера с ученицами ни-ни. Вон вишь Маренка, беременная которая, рядом с верзилой усатым, Гойхом, сидит. Так она, пока его ученицей была, точно как ты пробовала к учителю подкатиться, ни даргала не вышло. А как только выучилась, сама подмастерьем стала, так он к ней и сам подошел, объяснив, что раньше нельзя было. Теперь вот вместе живут. Маренка счастливая, ей все наши девки завидуют.

Хорошо бы... — вздохнула Сейла. — Я...

Договорить ей не дал заливистый свист из рощи, мимо которой как раз проезжал караван. Оттуда выскочило десятка два добротно одетых, крепких мужиков с мечами, копьями и дубинами. У двоих даже были корявые луки. Их возглавлял огромный рыжий детина. Он встал перед караваном и заорал:

— Стоп! Приехали! Сдавайтесь, быстро подохнете. Кроме девочек, ха-ха-ха! Они узнают, что такое настоящие мужики, а не такие хмыри болотные!

— Сейла! — встал на своем возу Кейсав. — Работай! Можешь никого не жалеть. Не справишься, я вмешаюсь.

Девушка и не собиралась жалеть разбойников, о зверствах которых наслушалась во время пути. С ее рук без промедления слетела целая гроздь огненных шаров, насквозь прожигающих человека при попадании. Затем она сформировала две водные плети и спрыгнула с воза, направившись к замершему на месте с открытым ртом рыжему громиле. По дороге на Сейлу попытались напасть два заросших по самые глаза бородами дюжих разбойника, но она взмахнула плетьми и рассекла их надвое, одновременно заморозив тела, чтобы не залить все вокруг кровью.

— Ведьма!!! — отчаянно завизжал вожак, отпрыгивая в сторону. — Бежим, братва!!!

Убежать не успел никто — в дело вступил Кейсав. С его рук ударила цепная молния, проскочившая от одного разбойника до другого, оставляя от каждого только горстку пепла. Кроме, опять же, рыжего громилы. Его, словно неумолимый рок, настигла разъяренная Сейла, крест-накрест взмахнула водяными плетьми, и рыжая кудлатая голова покатилась по траве. После чего учитель девушки небрежным взмахом руки превратил всех мертвых разбойников в пепел.

— Вот и все, — повернулся он к замершему с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом Мерхаку. — Разбойников на тракте больше нет, я думаю. Хотя стоп, вон там еще двое прячутся, — и он пустил прямо в заросли еще одну цепную молнию. — Вот теперь точно нет.

— Да уж... — почесал в затылке тот, нервно поежившись. — Не понимал я, чего вас, чародеев, так боятся. Теперь понимаю...

— Хорошим людям нас бояться нечего, — криво усмехнулся Кейсав. — Тех, кто нормальный. Но разбойники и среди чародеев бывают, как ни жаль. Сейла, ты как? Не плохо?

— Да нет, — отозвалась девушка. — Это ж не люди, они хуже тварей, таких не жалко. Мне Гайта рассказывала, что они с женщинами творили...

— Страшное творили, — вмешался Мерхак. — Мы находили прибитые к деревьям изуродованные тела. Так что спасибочки вам огромное, господа чародеи! Коли б не вы, все б мы тут легли. Этот рыжий скот никого не жалел, ни баб, ни мальцов. Я щас страже птицу пошлю, чтоб знали — банды Сайла больше нетути, пускай их лагерь поищут, тама невольники могут быть. Не сами ж они себе жрать готовили, да стирали.

— Отправьте, — не стал возражать Кейсав, понимая, все равно уже засветился так, что дальше некуда. — Можете им даже имя мое написать, пусть справятся о том, кто я, у лэрского герцога, Ферула.

— Погоди, так это ты тот чародей, что помог городу от тварей отбиться? — вытянулось лицо караванщика.

— Тот самый, — не стал скрывать ученик Фаэра. — Хорошо, что смог, а то бы весь город вырезали, много их было.

— Да, слухи дикие ходят, — покачал головой Мерхак, с хорошо заметным удивлением глядя на собеседника. — Знать, ты скоро свернешь? Мы уж высоко поднялись. У перевала через пять дневных переходов будем.

— Да, сверну, — подтвердил Кейсав. — У меня, в отличие от других, есть шанс найти Кейт-Оран.

— Ты и название его знаешь?

— Знаю, учитель говорил. Так что обо мне с ученицей беспокоиться не стоит, справимся.

Мерхак покачал головой и ушел писать письмо в стражу Олантана, давно охотившиюся за бандой Рыжего Сайла. Не прошло и получаса, как почтовую птицу вынули из клетку, обернули лапку пергаментом и подбросили в воздух. Она затрепыхала крыльями и полетела на восток. Вторая улетела на запад, в сторону перевала.

Еще через час караван двинулся дальше, следовало успеть добраться до удобного места ночлега.

Случившееся имело одно неприятное последствие. Если до нападения Сейла общалась с женщинами каравана по-дружески, то теперь они от нее буквально шарахались. Это было очень обидно, но Кейсав предупреждал, что так и будет — люди не ценят оказанной помощи. Пришлось чародейке довольствоваться своим собственным обществом, поскольку учитель оказался чем-то занят. Беседовал со старшим караванщиком.

Однако продолжалось отчуждение караванщиц совсем недолго, на следующее утро Гайта с подругами подошли к Сейле и, как ни в чем ни бывало, принялись расспрашивать, знает ли она какие-то плетения для наведения красоты. Девушка озадачилась и поняла, что ни о чем подобном даже не слышала, и не представляет, что можно для этого использовать. А ведь у акала тоже были женщины, они наверняка придумали какие-то косметические связки. Вот бы найти книгу по ним!

— Нет, девочки, — грустно вздохнула Сейла. — Понимаете ли, у меня учитель — мужчина. Он такого не знает и знать не желает. А других женщин-чародеек я не встречала пока. Так что, увы.

— Да, что эти мужланы понимают!.. — посочувствовала ей белобрысая Ойла. — Да на таком озолотиться можно!

— Наверное, — вздохнула чародейка. — Но знания в его руках, так что спасибо, что хоть чему-то учит. А то бы так и осталась никому не нужной крестьянской девкой, годной только на то, чтобы детей рожать и дом обихаживать. Теперь же даже банд не боюсь. После нашествия тварей все бандиты для меня — так, ничто.