— А теперь доложите, как идет подготовка к перехвату власти в Олантане, Лиатхане, Илмаре и Наро, — велел старший жрец и опустился в кресло возле окна, приготовившись слушать.

* * *

— Здравствуй, Фаэргренн! — поприветствовал Келагренн возникший перед ним призрак старого знакомого, оторвавшись от огромного древнего фолианта, который читал до появления того. — Какие новости?

— И тебе здравствовать, — проскрипел тот, зависая в воздухе в сидячем положении. — Новостей много, но о них потом. Видел моего ученика?

— Видел, заглядывал он ко мне, когда был в Олантане. Я напялил на себя маску чванливого дурака, он и ушел. Интересный мальчик, но очень опасный. Может сорваться. Чей он аватар?

— А то ты не понял! Да-да, не делай такое лицо, все ты увидел и все заметил. Да, принцип Разума вернулся в Дэлоуэ и ведет свою партию, поскольку крайне недоволен бездействием остальных управителей. Именно их бездействие и привело к появлению Шиннаны и ее жрецов, и ты это прекрасно знаешь, не надо их защищать. Им достаточно было всего лишь очистить энергию Канатоходца от энергии Падальщика, и всего последующего не случилось бы. Но им было лень!

— Да не лень! — возмутился Келагренн, возобновляя старый, набивший оскомину спор. — Это просто не было их задачей! Каждый должен заниматься своим делом! И только своим. Почему до тебя это не доходит? И даже если бы они исправили все, то случились бы другие неприятности. И не факт, что это было бы лучше.

— Хватит! — отмахнулся призрак. — Спорить с тобой бесполезно, и я не собираюсь этим заниматься. Важно другое — нашелся тот, кто взял, наконец-то, на себя ответственность.

— Он — принцип Разума, — кивнул чародей. — Это его дело, кому, как не ему. Но вот твое участие в этом деле мне не нравится.

— Я только обучил паренька основам и показал, как надо учиться самостоятельно, а дальше он уже без меня справился, — усмехнулся Фаэргренн. — Не беспокойся, напрямую вмешиваться я не буду. Но нового Даргала обязательно нужно остановить, иначе возможно полное уничтожение мира. И тебе это известно!

— Известно, — помрачнел Келагренн. — Тут ты прав. Ладно, я не стану мешать твоему ученику. Вот только ты уверен, что он сам не станет таким же, как его противник? Я не доверяю людям.

— Думаешь я доверяю? — скривился призрак. — Но иного выбора нет, если мы не хотим без сопротивления отдать мир Шиннане. Сам знаешь, что она из него вырастит. И тогда вмешаться придется уже всем. Чем это закончится, ты прекрасно знаешь.

— Ты сильно рискуешь, — поежился чародей.

— Да, рискую. Ты можешь подсказать другой выход?

— Нет, не могу.

— Тогда зачем говоришь? — прищурился Фаэргренн.

— Чтобы ты соблюдал хоть какую-то осторожность, а то я тебя знаю, — хохотнул Келагренн. — Увлечешься и про все забудешь. Зерлинду свою вспомни. По грани ведь девочка прошла.

— По грани, — не стал спорить призрак. — Но прошла. И Кейсав пройдет, мальчишка хороший, добрый.

— Ну, очень добрый! — укоризненно покачал головой чародей. — Просто лапочка! Как он по-доброму разбойников цепной молнией приласкал, ну слов нет, какой добрый мальчик...

— А что, ему следовало трястись над убийцами и насильниками? — ядовито поинтересовался Фаэргренн. — Доброту следует проявлять только к тем, кто ее заслуживает. Вот сколько тысячелетий тебя знаю, зараза старая, а все никак не могу понять, чего ты добиваешься и чего хочешь. Ради чего ты всем и всегда противоречишь?

— А чтобы думать не разучились! — рявкнул Келагренн. — И не принимали ничего за абсолютную истину. Вы слишком часто это делали. Да-да, не закатывай глаза, даже ты! Я прошу: не упирайся в один-единственный выход, помимо него ищи другие. Да, твой мальчишка неплох, но должна быть альтернативная фигура, и не одна. Тогда если он споткнется, ты не останешься ни с чем.

— Ты в своем репертуаре, — стукнул себя ладонью по лбу призрак. — Ладно, к делу, спорить можно годами, все равно каждый останется при своем мнении.

— К делу, так к делу, — не стал возражать чародей. — Что ты хотел?

— Прошу активировать в убежищах третий уровень.

— Ты с ума сошел?!

— Нет, Кейсав нашел ключ, — усмехнулся Фаэргренн. — Тот самый. Точнее, ключ был мальчику подброшен. Сам понимаешь кем. И не нам с тобой оспаривать его решения.

— Ты прав, не нам... — протянул с задумчивым видом Келагренн. — Даже так, значит? Любопытно, что из этого получится...

— Мне тоже любопытно, — заверил призрак.

— Хорошо, в течение двух часов я активирую второй и третий уровни, причем с выходом в основу, — задумчиво постучал по столу пальцами чародей.

— Основу? Уверен?

— Раз у твоего ученика ключ, то он все равно доберется до основы, так что лучше путь идет правильно, а не рушит все вокруг.

— Пожалуй, — кивнул Фаэргренн после недолгого размышления.

— Надеюсь, Танан четко знает, что делает... — пожевал губами Келагренн, он выглядел сильно озабоченным и о чем-то напряженно размышлял.

— Думаю, знает. На то он и принцип Разума.

* * *

Что-то невидимое гнало Найру в восточную часть города. Театр только вчера прибыл в Олантан и успел отыграть первый спектакль, вызвавший у публики буквально ажиотаж — ничего подобного горожане еще никогда не видели. Остальные балаганы и цирки такого наплыва зрителей не видели, и теперь их хозяева шипели от злости, подсчитывая упущенную прибыть и кроя Майта с дядюшкой Охтом последними словами. К счастью, среди творческого люда не было обычая решать проблемы незаконными методами, и можно было не опасаться нападения. Но возмущались циркачи сильно — театр перехватил буквально всех зрителей. Впрочем, они быстро успокоились — начиналась большая осенняя ярмарка, сборов хватит всем. Зевак, желающих поглазеть на что-нибудь интересное, на ней будет много, и некоторые ради интересного зрелища не преминут расстаться с парой монет. На таких ярмарках актеры и циркачи собирали больше всего, порой растягивая заработанное на всю зиму.

Многие хозяева балаганов сокрушались, что им не пришло в голову создать такой цирковой театр, как у Майта, зная, что быстро последовать его примеру не смогут. Чтобы подготовить настолько красочное и завораживающее представление потребуются время и деньги. Причем немалые деньги! Однако все понимали, что уже на следующий год таких театров появится немало. Главное для каждого найти свою изюминку, свое отличие от всех остальных, тогда и зрители придут.

Майт, Иралиан и дядюшка Охт не собирались останавливаться, они продолжали развивать свой театр и сманивали в него талантливых актеров и музыкантов отовсюду. И те охотно шли, понимая, что больше нигде столько не заработают. Это тоже вызывало гнев хозяев балаганов, но поделать они ничего не могли — творческий люд всегда отличался свободолюбием и кочевал от балагана к балагану легко. Вот только из театра Майта никто уходить не хотел, понимая, что при уходе потеряет свою долю, получит ее деньгами, но доля при этом перестанет приносить прибыль. Ведь все актеры театра после каждого представления получали часть сборов. Могли забрать деньги сразу или вложить в развитие театра, чтобы потом получать больше. Дядюшка Охт для сложных расчетов, сколько кому причитается, даже нанял специального счетовода, поскольку сам перестал с этим справляться. Он не раз сокрушался про себя, что раньше не додумался создать такой театр. Сколько возможностей упущено!