– Мама моя хоть и устаёт после работы, но всегда дома пахнет вкуснятиной. Ещё ни разу не было, что бы по возвращению из университета меня не ждал какой-то кулинарный шедевр, – рассказывала я, рыская по кухне в нужных ингредиентах.

– А какое твоё любимое блюдо?

– Ой, у меня много любимых. А вот папа, обожает мамины блинчики. Особенно с вареньем. Малиновым. Такие как утром были, но как у мамы – ни у кого не получаются, даже у меня. А ты?

– Что я? – не сразу понял Эдриан.

– Что ты любишь?

– Картошку. Жаренную. С укропом немного и сметаной.

– Отлично, тогда иди чистить! – скомандовала я и сразу засмеялась, заметив озадаченный взгляд Эдриана.

– Ах ты, командирша мелкая! – не выдержал он и бросился ко мне.

Я рванула в противоположную от блондина сторону и случайно выронила из рук полуоткрытый пакет с мукой. Смесь уже рассыпалась по столу, по полу и парила в воздухе белым туманом, окутывая всё на своём пути. Мои волосы, бежевый топ и джинсовые шорты были плотно усеяны белой пеленой. А вот белая футболка Эдриана внешне осталась без изменений, чего нельзя было сказать о его лице. На щеке, левой брови и немного на лбу виднелись следы белой пудры.

Напрасно я оглянулась на него, потому что споткнулась и чуть не угодила в старинную печь. Но крепкие руки успели схватить меня за бока и потянуть на себя. От такого резка манёвра мы свалились на пол. Ну… Эдриан свалился на пол, а я сверху.

– Мягкая посадочка, – не удержалась я, хихикнув.

– Ну, это кому как, – поморщился он, всё ещё держа руки на моей талии. Мои ладони крепко впечатались в его грудь. Я немного приподнялась на локтях и начала стряхивать муку с его лба и брови, коснулась щеки и… меня как будто током ударило.

Карие глаза смотрели на моё лицо неотрывно, руки уже слегка поглаживали спину, прижимая крепче к себе. Наши лица находились в опасной близости. Нас разделял последний сантиметр расстояния. Мне тоже очень захотелось прижаться посильнее, но…

Да какие к чёрту могут быть «но»? Я его поцеловала. Сначала крепко-крепко, чтобы не оставалось возможности передумать, даже глаза зажмурила. А потом почувствовала на затылке его горячую ладонь, отстранилась, что бы посмотреть на реакцию.

Я прекрасно понимала, что мы оба этого хотим, но всё равно мне не доставало смелости продолжить. Тогда он перевернулся, меняя нас местами и сам начал целовать меня.

И когда только всё успело так перемениться? Ещё вчера он называл меня мерзавкой, а я его блондинистым пижоном, а сегодня мне нравится лежать в его объятиях и целоваться с ним. Что со мной твориться?

Его рука слегка запуталась в моих волосах, от чего я издала непонятный звук, похожий на стон. Что кажется только подлило масла в огонь. Хорошо плита была выключена, иначе мы бы точно сейчас тут всё сожгли, такие жаркие были его поцелуи. Они тянулись от губ до мочек уха, вниз по шее, до груди, но внезапно обрывались и возвращались к губам. Горячие ладони оставляли обжигающие следы на талии, бёдрах и на груди, не решаясь проникнуть под одежду. Я чувствовала, как его желание упирается в мои бёдра, но Эдриан не позволял себе того, что кажется уже должно было случиться прямо здесь и сейчас.

Внезапно он отстранился, встал и помог подняться мне. Я видела, ему стоило большого труда оторваться от меня, спорить с этим бессмысленно. Но я не стала настаивать на продолжении. Для меня было непонятно его поведение, вроде оба этого хотим, но он не заходит дальше. Может, Эдриан не хочет торопить меня из-за моральной составляющей? Но с другой стороны, я же первая поцеловала его… В чём дело-то? Господи, надеюсь он не думает, что я невинная девочка? Это будет большим разочарованием…

– Прости, я должен был лучше держать себя в руках, – начал он. Я хотела уже перебить и сказать, что всё в порядке, но любопытство и неудовлетворённое желание заставили меня заткнуться и слушать дальше. – Мне кажется, сейчас не время. Я не хочу торопить тебя и делать то, о чём мы можем когда-то пожалеть.

– Пожалеть?! – неожиданно для самой себя, вскрикнула. Так, надо поспокойнее, а то мой голос уже и не голос, а почти сирена какая-то. Но это не укладывалось у меня в голове! Он может пожалеть? Серьёзно?

– Адель! – как гром, среди ясного неба, прозвучал его голос. И потом уже спокойнее добавил: – Ты не представляешь, как сильно я хочу сейчас сорвать с тебя этот до неприличия обтягивающий топ и короткие шорты, но я знаю, что ты потом можешь пожалеть о том, что поддалась мне.

– Поддалась? Да я первая поцеловала тебя!

– Это ещё ничего не значит, – спокойно парировал он.

Я набрала в лёгкие воздуха, что бы возразить, но не нашла слов. Во мне кипели эмоции, жажда продолжения, но никак не сила разума.

Первым порывом было стукнуть его, что бы отрезвить. Но это было бы глупо и грубо. Потом захотелось крикнуть что-то. Потом снова впиться в губы.

Мои мысли за полсекунды метнулись с десять раз вокруг планеты, пытаясь найти решение для какого-то действия или слова. И тогда я осознала, насколько он прав. Поддайся я сейчас своим желаниям, завтра утром улепётывала бы от него по всей академии. А так…

Я как порядочная женщина, сделала вид, что он не прав, закрыла рот, бросила надменный взгляд оскорблённого самолюбия, развернулась и ушла. Было сложно смотреть на него спокойно, без каких-либо чувств. Будь то ярость или желание.

А ещё слишком стыдно признавать его правоту. Как помириться я не знала, делать первый шаг совсем не хотелось. Это бы значило, что мне это нужнее, чем ему, а бегать я за ним не собираюсь. К тому же, хочется посмотреть на него в действии. Что он будет делать дальше, что будет говорить и как?

Сколько я так просидела – уже не знаю, час или может два. Тихий стук в дверь разрушил гнетущую тишину в моей спальне. Я приоткрыла дверь примерно на пять сантиметров, глядя обиженными щенячьими глазами. Раз уж играть обиженную невинность, так до конца.

Я видела, что Салливан прячет что-то за спиной, но разглядеть было невозможно. Цветы? Подарок? Еду? А то ведь мы так и не пообедали. Любопытство зашкаливало, а я и так готова была поскорее помириться, лишь бы не с моей подачи. И очень не хотелось терять оставшиеся часы этой средневековой сказки.