может, ему приснилось? Ночь черна как сажа, в самый раз натолкнуться на искателей вольфрама, в воздухе повисла тягостная тишина, похоже, вокруг никого, и все-таки он чувствовал, что дрожит, но вовсе не от холода, лучше поскорее вернуться в надежное тепло постели; однако едва он нырнул под одеяло, как снова возобновилось мерное постукивание, громче, еще громче, у обоих сердце зашлось от страха перед чем-то неизвестным, сверхъестественным. Леонора начала беззвучно шептать молитву, но даже не успев перекреститься, она услышала, как кто-то молотит кулаком в дверь, и тотчас раздался грубый мужской голос:

— Именем закона, откройте!

Еще совсем сонная, она пошла отворять дверь, да, там стояли какие-то люди.

— Какого черта вам надо?..

И сразу же кухня, столовая и гостиная заполнились людьми, вероятно, теми, кто шуровал снаружи, их лица лаково лоснились, не какие-то там бестелесные духи, а самые что ни на есть живые человеческие существа.

— Не двигайся! Начинаем обыск!

— Но послушайте, это мой дом, что вам здесь надо? Мы честные люди.

— Вы дон Дельфино Майорга Села?

— Я его сын Лаурентино.

— Но ведь это дом вашего отца, не так ли?

— Да, дом принадлежал ему, но сейчас он живет внизу, в долине, у него там кузница.

— А нам наплевать.

Между тем шум нарастал. Сейчас уже не оставалось никаких сомнений, били молотками по каменным наружным стенам, к счастью, фундамент одноэтажного дома отличался необыкновенной прочностью, не зря его считали лучшим домом в поселке, поэтому он сейчас и не рухнул, однако пол сотрясался под ногами при каждом новом ударе, со стены напротив печки свалились календарь, картина, изображавшая тайную вечерю, и свадебная фотография хозяев, Майорга-младший ошалело смотрел на то, что происходит, ему хотелось верить, что это всего лишь дурной сон, вот сейчас Леонора потрясет его за плечо и он проснется.

— Ну что там все стучат? Остановите их!

— Кто стучит?

— Вы что, не слышите?

— Нет, мы ищем тайное оружие, винтовки и автомат, ваш отец, как нам известно, ремонтирует оружие, и мы совершенно точно знаем, что Чарлот что-то замышляет и оно ему нужно позарез. Может, вы нам сами все отдадите?

— Перестаньте нести чепуху, извините, я к вам со всем почтением, но здесь ничего нет, мы порядочные люди, а потом, ведь мой отец обычно чинит оружие для вас.

— Вы нам мозги не вкручивайте, мы знаем, что оружие находится здесь, и мы его найдем, будьте спокойны.

Самое страшное, что это был не сон, и Леонора, сидя в кровати, зажимала ладонями ушки девочке, чтобы ребенок не проснулся и не умер от ужаса, она тихонько напевала колыбельную, стараясь усыпить собственный страх, из буфета вылетали чашки, тарелки, блюда, разбиваясь вдребезги, и звук бьющейся посуды сливался с грохотом молотков, крошащих стены.

— Клянусь вам, у нас нет никакого оружия, ради бога, остановите их, они нам дом разнесут, нет здесь оружия, клянусь.

— Мы должны все обыскать.

— Да ведь это не обыск, а настоящий разбой!

Сержант по прозвищу Живодер засмеялся, показывая лошадиные зубы, такими камни перемалывать можно.

— Да ведь вы сами виноваты. Давайте, ребята, если надо, по камешку разберите дом, а оружие чтоб нашли!

В комнатах появились новые тени, на сей раз люди были в гражданском, опять по стенам затюкали молотки, но уже внутри дома, тонкий слой краски осыпался, обнажая каменную кладку, вот она-то и была предметом их поисков, когда они с остервенением выбили первую оконную раму и в комнату пополз ночной туман, Лаурентино с ужасом понял, что именно привело сюда отвратительных визитеров.

— Ну как?

— Великолепно.

Они смотрели на камни в экстазе, любовно потирая и с удовлетворением оценивая их вес, прочность и черноту, Лаурентино понял все, оружие — лишь предлог, на самом деле их привлекали стены этого дома, ну как он раньше не догадался, ведь их дом — самый старый и прочный в Кадафресносе, его строил дедушка, когда сам был еще мальчиком, он помогал своему отцу, прадеду Лаурентино, и стены были единственным, что осталось от предков, на повозке с упряжкой волов они привозили сюда глыбы скал из каменоломен, находившихся высоко в горах над Золотой долиной, камни были такими тяжелыми, что, когда шел дождь, колеса но самую ось проваливались в землю, его дом превратился в настоящий вольфрамовый рудник, он стоил целого состояния, и теперь бандиты оставят без крова его семью, он должен защищаться, звать на помощь, из его горла вырвался почти Тарзаний крик:

— Помогите! Соседи! На помощь! Грабят!

Первый удар прикладом он получил в ключицу.

— Заткнись, кретин!

— Я хочу видеть лейтенанта Чавеса!

Второй удар в живот.

— Закрой рот, а то хуже будет!

Обретя дыхание, он снова крикнул, не в силах подняться с пола:

— На помощь! Караул!

Сквозь сон до него донесся резкий, пронзительный вой, похожий на рев сирены, пружинисто подскочив, он сел в кровати, от его резкого движения Селия, спавшая у самого края, свалилась на пол, увлекая за собой простыню и матрас, супружеская кровать была широченной, но чтобы на ней могли спать четверо, им надо было хорошо ладить друг с другом и, что не менее важно, требовалось обладать крепкими нервами. Ховино нарушил самое главное из неписаных правил никогда не зажигать света, в темноте легче справиться с некоторыми трудностями, он зажег карбидную лампу. Элой и Приска притворились спящими.

— Что там случилось?

Он не помнил, как натянул сапоги, полусонный бросился туда, откуда неслись крики о помощи, ему показалось странным, что, кроме него, на улице никого не было, никто не бежал рядом с ним, он окончательно проснулся, увидев людей, избивавших Лаурентино Майоргу в его собственном доме, он хотел было вмешаться, но неожиданно почувствовал, что снова засыпает, словно его нокаутировали уже в первом раунде, такого еще никогда не было в его практике боксера-любителя.

— Я бы с удовольствием продырявил ему башку.

Говорят, что когда человека оглушают, в ушах у него стоит звон, похожий на птичий гомон, вовсе нет, ощущение такое, что кто-то распиливает тебе череп ржавой пилой и слышен скрежет, как при лоботомии, будто голова разламывается пополам, похоже, их там двое, склонились над ним, Пепин, по прозвищу Галисиец, и Лисардо, он их узнал, только у вас кишка тонка, чтобы прикончить меня, его взгляд тщетно искал потолок, он исчез, над ним нависло темное небо, перечерченное еще более темными тенями деревянных балок, в свое время их вытесали из мощных каштанов, и уж совсем фантастически выглядели стены дома — стремительно исчезавшие один за другим вольфрамовые камни, — а что же его соседи, жители