Зубастых эмбрионов, подумала Клара, когда один из зайгонов обернулся к ним. Даже издалека было видно, как сверкают его маленькие глазки. Завидев их, зайгон гневно оскалился, но тут заметил Елизавету и как будто бы засомневался. А затем отвесил нечто похожее на еле заметный поклон.

– Возвращайся к работе, – велела Елизавета. – Чтобы захватить Англию, придется изрядно потрудиться.

Зайгон повиновался.

– Зайгоны, – сказал Доктор, поправляя бабочку, как делал всегда при виде врага. – Целый рой зайгонов.

– Да, зайгонов, а я о чем говорил, – ответил Доктор. – Я их здесь искал, это и была моя миссия.

– Знаем мы твою миссию! Ядовитая железа в языке.

– Отвяжись!

Их перебило раздраженное ворчание Доктора:

– Зайгоны утратили свою родную планету в первый год Войны Времени. Возможно, если вы наконец замолчите, мы узнаем, что они здесь делают.

– Зайгонам нужен новый дом, – сказала Елизавета.

– И они хотят захватить Землю? – спросила Клара.

– Пока нет, – ответила Елизавета. – Она слишком примитивна по их меркам.

– Да, это логично, – буркнул Доктор. – Зайгоны привыкли к определенному уровню комфорта. – На слове «комфорт» он скривился, будто это его раздражало больше, чем захват планеты. Он посмотрел на Клару. – Итак, дорогая, что можете сказать о стенах?

– Они похожи на… плоть или вроде того. На влажную плоть, будто это место обито слизистой оболочкой.

– Верно, очень неплохо. Живое помещение для жизнеобеспечения зайгонов. В заброшенном виде, однако, плоть затвердевает, каменеет и превращается в блестящий черный материал, похожий на камень. Ничего не напоминает?

– Стены Черного Архива!

– Именно, мисс Освальд. Они высекли свой дурацкий Архив прямо из останков этого места. Черный Архив не просто служит хранилищем инопланетных технологий – он сам состоит из такой технологии.

Елизавета холодно посмотрела на него.

– Старик, почему ты говоришь о насущной опасности как об уроке?

– Потому что, мэм, я никогда не встречал опасности, которая не могла бы послужить уроком.

Она сощурилась, но не успела ничего сказать, потому что к ним подошел очередной зайгон. Вблизи запах был совершенно нестерпим, и у Клары заслезились глаза. Зайгон поклонился Елизавете и заговорил скрипучим шепотом:

– Командир, если позволите спросить, зачем здесь эти люди?

– Потому что я так сказала. Сейчас я в человеческом обличье, но не смей ставить под вопрос мое главенство, не то я вырву тебе глаза. Как тебе известно, сегодня мне уже довелось делать это, и повторяться я не люблю.

– Мои нижайшие извинения, командир.

– Принято. Скольких уже перенесли?

– Почти всех, командир. Я – последний из отряда вторжения.

– Отлично, – кивнула Елизавета. – Я останусь здесь, чтобы обеспечить вашу безопасность. Настал твой черед.

Зайгон покорно склонил голову, и Елизавета положила ему на руку ладонь, будто в утешение.

– Не страшись чужеродного мира, в который ты отправляешься, – сказала она. – Ибо там командиром станешь ты, не я. Я лишь открою дверь, ты же – шагнешь навстречу славе.

Если зайгон мог растрогаться, этот – определенно растрогался.

– Командир, – выдохнул он.

– За дело, отважный странник, – сказала она, уже суровее. – Здесь есть люди, и в будущем они тоже будут – всегда сохраняйте свой облик.

– Так точно, – прошипел зайгон и направился к стене у них за спиной. Обернувшись, Клара увидела то, чего не заметила сразу. Вокруг двери, через которую они вошли, были тут и там развешаны на присосках пейзажи из Нижней Галереи.

– Теперь на них есть и фигуры, – сказал Доктор. – Видишь? Это те же картины, что мы видели в Галерее, но фигуры на них все еще есть.

– А он не так плох, как ты говорил, – сказала Клара.

– Кто не так плох?

– Ты. – Она кивнула на старика, который рассматривал картины.

– Взгляни, Доктор, – сказала Елизавета. – Полагаю, ты сочтешь это прелюбопытным.

Зайгон подошел к наросту на полу. На конце нароста было кольцо из рук, державших блестящий серебристый шар.

Зайгон положил руку на шар. Что-то быстро защелкало, по воздуху вокруг зайгона как будто бы прошла помеха, а потом зайгон вдруг взял и просто исчез.

– Что скажешь, дорогой? – спросила Елизавета, беря Доктора под руку.

– Это технология Повелителей времени, – рявкнул на нее Доктор. – Украденная технология!

– Подумать только, и ты с ними еще шашни крутишь, – сказал Доктор.

– У вас совсем память отказала, да? – вздохнул Доктор все так же раздраженно. – Как я уже говорил, немало наших технологий было украдено за годы войны – это была одна из главных угроз. Возможно, если бы вы поменьше размахивали руками и позировали, вспомнили бы что-нибудь полезное.

– Но куда делся зайгон? – спросила Клара.

– Посмотри на картину, – сказала Елизавета.

Прямо на глазах Клары одна из картин засветилась. На склоне холма возникла фигура зайгона.

– Это он? Зайгон на картине!

– Это не картина, милая, – сказал Доктор, снова улыбаясь Кларе, – похоже, ему нравилось объяснять ей, что и как. – Это куб стазиса. Искусство Повелителей времени. Застывшие мгновения, которые больше изнутри, чем снаружи. Трехмерная фотокопия четырехмерного события. Но, как видишь, живых существ туда тоже помещать можно. Вот только зачем?

– Анабиоз! – воскликнул Доктор и повернулся к Елизавете, которая все так же держала его под локоть. – Ох, а это умно, очень умно. Зайгоны запрыгивают в картины, ждут несколько столетий, пока планета не станет поинтереснее, а потом вылезают. Черт возьми, да вы и впрямь в жизни не станете вторгаться на планету, на которой нет нормального интернета.

– Да, да, да! – завопил Доктор и замахал руками, будто изображая битву самолетов-истребителей. – Понимаешь, Клара? Они хранятся в картинах Нижней Галереи, как растворимый суп. Только растворяют его не водой, а временем. Добавляют временную воду в картиновый суп. Если сможешь такое представить. Нет, такое никто не сможет представить, забудь, что я сказал про суп.

– Я поняла, – ответила Клара. – В будущем, когда мы пошли в Галерею, зайгоны решили, что мир наконец стоит захвата. По сути, у них сработал будильник, и они выбрались из картин.

Доктор отцепил от себя Елизавету и холодно посмотрел на нее.

– Ну, раз уж с этим мы разобрались, пора мне кое-что тебе сказать, – заявил он. – Знаешь, королевушка, почему я уверен, что ты фальшивка? Потому что копия из тебя просто отвратительная. И дело не только в том, что от тебя мерзко пахнет, и волосы у тебя совершенно неправдоподобные, и зубы просто кошмар, и глаза слишком близко посажены, а изо рта несет так, что можно сразить наповал лошадь, – просто моей Елизавете, настоящей Елизавете, в жизни не хватило бы глупости, чтобы вот так растрепать нам весь свой план! Ну серьезно, зачем, зачем ты это сделала?