Ее короткий кивок был решительным и, как он и надеялся, сочувственным.

– Я полностью поддерживаю вашу позицию. Воровать детей?! – Там, где другая дама наверняка задрожала бы от ужаса, мисс Хопкинс лишь приняла еще более воинственный вид. – Нельзя допустить, чтобы это продолжалось!

– И еще, – Роберт следил, как по ее лицу пробегают отблески сильных эмоций, – я написал письмо и хотел бы отправить его обычной почтой в адмиралтейство. – С привычной непринужденностью он вытащил из кармана письмо, а потом встретился с ней взглядом. – Военно-морскому министру. – Он поднял письмо вверх. – Я написал о том, что узнал в отношении Холбрука, который, судя по всему, ни в чем не виноват и не в курсе махинаций своей супруги. Мелвилл и те, кто ему помогает, должны знать, что его можно и нужно оставить на своем месте, но пока ничего ему не сообщать. – Роберт взглянул на письмо. – Кроме того, я изложил там кое-какие дополнительные подробности к тому, что сообщил мой брат. Сами по себе это мелочи, но они помогают получить более полную картину и могут оказаться существенными для тех, кто приедет после меня. – Он снова посмотрел на мисс Хопкинс и перехватил ее взгляд. – Я обязан учитывать, что по той или иной причине я и мои люди тоже можем попасть в лапы работорговцев. Это маловероятно, но все же возможно, поэтому особенно важно, чтобы это письмо было отправлено.

Между бровями мисс Хопкинс снова появилась легкая хмурая морщинка.

– Так почему вы не можете просто пойти на почту и передать его?

Он объяснил.

– А, понимаю. – Ее глаза скользнули на письмо.

– Поэтому я прошу вас: не могли бы вы пойти со мной в порт и проследить за судьбой письма?

Ее брови взлетели вверх, взгляд взметнулся к нему.

– Конечно могу.

Согласие этой высокомерной особы прозвучало как музыка для его привыкшего манипулировать людьми сознания.

Эйлин подметила легкую тень улыбки, мелькнувшую в его глазах и в уголках красиво очерченных губ. Самих губ она усердно старалась не замечать, как не позволяла себе погружаться в синюю глубину его глаз. По какой-то дурацкой причине их взгляд казался Эйлин магнетическим, однако она слишком хорошо понимала, что нельзя позволить Фробишеру догадаться об этом.

Вместе с тем у нее закралось подозрение, что ею пытаются управлять. Очень искусно, но тем не менее… Поскольку ей самой часто случалось управлять другими, Эйлин видела в нем все признаки этого умения. Впрочем, мужчина такого сорта не мог быть простачком.

И все же до тех пор, пока Фробишер отвечал на ее вопросы и рассказывал все, что ей хотелось знать…

Если понадобится, она сумеет изменить положение и повернуть все по-своему.

Эйлин моргнула и сосредоточилась на его глазах, на их слишком проницательной синеве, а потом с подчеркнутой властностью протянула руку вперед ладонью вверх.

– Если вы хотите, чтобы я вам помогала, вы должны мне довериться.

У Роберта слегка расширились глаза, но он спокойно сел, протянул руку и положил конверт на ее ладонь.

Эйлин взяла письмо и кивнула.

– Вы можете мне пообещать, что, когда вы с вашими людьми найдете лагерь работорговцев, вы расскажете мне, где он находится?

Он колебался, глядя на нее с выражением лица, которое она не могла расшифровать, но потом медленно кивнул.

– Я даю вам слово, что поделюсь с вами тем, что мы узнаем.

Пару секунд Эйлин обдумывала его слова, потом позволила себе слабую улыбку. Она посмотрела на письмо, которое держала в руке, и встала.

– Хорошо. Тогда давайте пойдем на почту.

Роберт тоже встал. Он улыбнулся и вместе с ней двинулся к выходу. Они вместе покинули пансион и направились к экипажу.

Позволив ему помочь ей подняться в экипаж, Эйлин решила, что это даже приятно.

Почему бы и нет?

Она не видела ничего плохого в том, чтобы подыграть Фробишеру в его ожиданиях. По крайней мере, теперь он сообразил, что она стоит того, чтобы поделиться с ней информацией и включить в свои планы.

Конечно, Эйлин до сих пор не знала, каковы его истинные мотивы, но в конце концов она сможет их узнать. В этом она не сомневалась.

Фробишер сел на сиденье напротив нее. Он велел Дейву ехать на Уотер-стрит и остановиться в определенном месте, откуда они должны были пойти пешком в почтовое отделение на набережной. Дейв, видевший, что они вышли из дома вместе, воспринял его распоряжения с невнятным ворчаньем, и, как только Фробишер закрыл дверь, экипаж резко тронулся с места.

Пока экипаж катился вниз по склону холма, Эйлин старательно смотрела вперед и в сторону, отказываясь поддаться почти непреодолимому желанию посмотреть на Фробишера. Он тоже держался сдержанно и не смотрел на нее открыто. В тот единственный раз, когда Эйлин бросила на него быстрый взгляд, он смотрел в окно.

Конечно, капитан Фробишер был невероятно привлекателен, но она уже достаточно хорошо его разглядела, чтобы вынести свое суждение. Он был из тех мужчин, которые хорошо делают свою работу. Возможно, по-своему, но делают.

И раз уж ради того, чтобы узнать, что случилось с Уиллом, и попытаться его вызволить, ей приходилось иметь дело с другими, то Эйлин предпочитала иметь дело с таким человеком, как Фробишер.

Возможно, Эйлин не до конца доверяла ему, но понимала, что он за человек – мужчина из того же теста, что и ее братья, а значит, человек, с которым у нее много общего. Он действовал во многом из тех же побуждений, что и она, и, значит, будет вести себя предсказуемым для нее образом.

Пока у нее не появятся причины думать иначе, наилучший способ продвигаться вперед – это играть по его правилам. Высшие лондонские власти прислали Фробишера, чтобы он добыл информацию, которая проложит дорогу к освобождению пропавших людей, включая Уилла. Такую же цель преследовала и она. Действовать заодно с Фробишером, а не против него и не игнорируя его – это единственно разумный способ.

К тому же Эйлин не могла не признать, что информация о похищении детей и молодых женщин для темных целей каких-то гнусных подлецов всколыхнула ее гнев.

Всю свою жизнь она жила в безопасности, с твердой уверенностью в том, что ее окружают заботливые, любящие люди. Эйлин не могла себе представить, каково жить без этого ощущения любви и безопасности, но она знала, что многие молодые женщины и дети этого лишены.

Если взглянуть шире, в масштабах вселенной, разве не была она в долгу перед теми, кто не имел ее привилегий? Она могла как минимум попытаться защитить их. Действуя совместно с Фробишером – пусть даже просто помогая и поддерживая его, – Эйлин могла узнать, что в состоянии сделать, чтобы освободить Уилла. И безусловно, какими бы ни были его истинные мотивы, в том, как Фробишер двигался вперед, она видела много достойного одобрения.

Если в своей жизни с любящими родителями и тремя братьями с врожденной склонностью к лидерству Эйлин чему-то научилась, так это тому, что, добиваясь своих целей, человек должен использовать все, что есть у него под рукой.