– Вампиры выбрали всего лишь девушку с ангельским личиком. На их месте я бы сделал то же самое! Правда, они не знали, что обычно она ведьмой оборачивается! – Не смущаясь присутствия Николая, Макс бережно коснулся моих губ. Смысл слов и проявление нежности явно противоречили друг другу.

Я прыснула. Переводя взгляд с Вязина на Фадеева, Ирина расслабилась, черты лица разгладились.

– Если я такая ведьма, может, не стоит нести меня на руках? – лукаво изогнула я бровь, обращаясь к Максу.

– А у меня на эту ведьму иммунитет выработался, – поддразнил он. – И если бы я знал, что у меня на руках с тобой ничего не приключится, век бы носил!

Улыбающееся, едва ли не светящееся лицо Фадеева заставило рассмеяться не только меня, но и Ирину.

– На твоем месте я бы не расслаблялся, – хмыкнул Николай. – Даже не заметишь, как она вместо рук уютно устроится на шее. Хотя говорить об этом уже поздно, – многозначительно добавил он.

Очевидно, улучшившееся настроение Ирины привело его в хорошее расположение духа и он решил поддержать Макса.

– А я и не против, – отшутился Фадеев. – Если позволит глава клана и Злата когда-нибудь в будущем согласится стать моей женой, готов носить и на шее. – Он поцеловал меня в нос. – Соглашайся, забияка! Кроме меня, тебя вряд ли кто-то вытерпит, – невозмутимо заявил он.

Раскрыв рот, я лихорадочно подыскивала слова, чтобы ответить чем-нибудь не менее достойным, но в свою пользу. Я понимаю, что за всем этим скрывается желание успокоить Ирину, но некоторые рамки не помешают. Вместо того чтобы фыркнуть от негодования, я весело рассмеялась. «Я дома», – скользнуло в голове. Максу не надоело меня поддразнивать, а Ирина теперь улыбается.

Внезапно раздался глухой хлопок, а за ним – грохот и звон осыпавшегося стекла. Панель моего телевизора словно взорвалась и, брызнув осколками, рухнула на пол. Догадавшись, что произошло, я посмотрела на Тагашева. «Плазма» не пережила телекинетического воздействия моего наставника. Побледнев, Елизар опустил голову.

– Простите, – хрипло выдохнул он. – Кажется, задумался. – Он запнулся. – Устал, и мне немного не по себе. – Тагашев бросился к осколкам, словно хотел собрать все руками, но, осознав, что ведет себя глупо, выпрямился и виновато посмотрел на меня. – Злата, я завтра же куплю тебе новый.

«Слишком много объяснений», – разглядывая его, подумала я. Только что-то подсказывает – ни одно из них не соответствует действительности. Видно, неуместные шутки Макса и Николая не остались незамеченными. Неужели уравновешенный мракаур снова проявил слабость? Но ведь ничего не стоит протянуть руку, забыть о законах и… Теплая грудь Макса, к которой я прижималась, заставила задушить в себе малейшие признаки проявления чувств. Тогда откуда эта сжавшаяся до каменной глыбы стылая пустота внутри? Разлепив губы, я блекло улыбнулась Тагашеву, затем положила голову на плечо Макса.

– Все в порядке, Елизар. – Ирина успокаивающе коснулась его предплечья. – Это всего лишь телевизор. А за две недели вы с Максом действительно устали.

– Давайте снимем с меня наручники, – стараясь не смотреть на Тагашева, тихо напомнила я.

Во дворе дома я с наслаждением вдохнула морозный воздух. Ночь ясная и холодная, а после зловония подземелий дышать – одно удовольствие. Фадеев легко, будто я совсем ничего не вешу, пересек двор. Длинной вереницей на подъездной дорожке теснились сразу семь джипов со стоящими рядом охранниками Николая. Ничего себе эскорт! Не помню, чтобы Вязин когда-либо ездил с таким сопровождением.

Опередив Илью, Тагашев торопливо распахнул дверцу, помогая Максу усадить меня на заднее сиденье. Николай расположился рядом со мной, а Ирина торопливо сунула мне в руки пакет с несколькими бутербродами. От запаха копченого мяса и свежего хлеба закружилась голова. Есть хотелось ужасно, и от мамы это не ускользнуло. Пообещав приготовить завтрак, в лабораторию она решила не ехать.

Вскоре за окном потянулись небольшие уютные коттеджи верлафов. А потом неожиданно пришел звук: в уши даже сквозь стенки машины влился шум работающей техники.

– Что это? – нахмурилась я, перестав разворачивать пакет с едой, но ответ уже и не требовался.

Слева появился центральный парк. Я глазам не поверила. От некогда красивой зоны отдыха не осталось и следа. Старые вековые дубы, столь любимые всеми верлафами, исчезли. Большая территория высвечена громадными неоновыми фонарями. Желтые экскаваторы безжалостно врезаются в слои подмерзшего грунта. Вспышки сварочных аппаратов, работающих где-то под землей, освещают лица верлафов, стоящих с кипами чертежей на краю котлована, огражденного никелированным каркасом.

– Неделю назад мы начали строительство лаборатории для Колесникова, – спокойно ответил Николай, глядя на ведущиеся даже ночью работы. – Она будет совсем небольшой, но здесь Лев будет в безопасности и сможет продолжить свои исследования.

– Деревья жаль, – глядя на развороченные пласты земли, вздохнула я.

– Лаборатория будет находиться под землей, – он кивнул в сторону котлована, – а зона отдыха займет прежнее место.

– Угу, – неопределенно согласилась я и, забыв об окружении, сосредоточилась на хрустящей бумаге и завернутых в нее бутербродах.

Выбравшись за город, джипы набрали скорость, двигаясь сначала к мегаполису, а затем, оставив его немного в стороне, рванув по объездной магистрали. Лаборатория, возглавляемая талантливым Львом Колесниковым, находится в часе езды от нашего города, в лесу. Со стороны – скорее военная база, чем научное заведение. Пока я прислушивалась к негромкому разговору мужчин и, удерживая двумя руками, жевала сочные кусочки мяса со свежим хлебом, машины углубились в лес и покатили вдоль высокого каменного, с шестиметровыми вышками, забора. Поверху клубками ершится колючая проволока, которая наверняка под напряжением. А о вторжении Охотников больше не напоминает ничего. Удивительно, что за столь короткое время здесь успели навести порядок.

Пропуская нас, монолитный металл ворот пополз в сторону. На небольшой парковке рядом с белым прямоугольником одноэтажного здания нас ждали. Лев Колесников, ежась от холода, подошел сразу, едва мы выбрались из авто. «Выбрались» – громко сказано: завернув меня, как пупса, в одеяло, Макс снова нес меня на руках.

– Здравствуйте, Николай! – Биохимик поздоровался за руку с Вязиным, затем с Тагашевым. Взглянув на Макса, он кивнул. – А вот и наша пленница, – с улыбкой обратился он ко мне. – Я рад, что с вами все в порядке, Злата! Мы освободим вас очень скоро.

– Эти штуки ужасно надоели! – Показав мягко светящиеся оковы, я сморщилась.

– Когда вам создадут сверхпрочный костюм для трансформации, вы взглянете на этот металл совсем по-другому, – уже на ходу сообщил Колесников. Пропустив нас с Максом в теплый вестибюль лаборатории, он, показывая дорогу, быстро прошел вперед.

Глядя по сторонам, я не заметила, как мы приблизились к лифту, и даже растерялась. Интересно, сколько в лаборатории подземных этажей? «Не меньше пяти», – мысленно отметила я, когда палец Льва коснулся кнопки. А через несколько секунд мы оказались в залитом светом длинном коридоре, вымощенном светлой плиткой. Тихо и прохладно. Множество сейфовых дверей со встроенными компьютерными панелями тянутся по обе стороны коридора. Ученый торопливо набрал код на одной из них. С коротким «вжик» дверь плавно поднялась вверх.