— Сейчас договоришься, Вольская! – торможу на обочине. – Быстрее, пока машин нет… Негоже такому дяде как я по лугам прыгать и одуванчики рвать!

Искренний женский смех и:

— Быстрее! Я хочу это видеть!!!

Вылезаем из машины, и я столбенею при виде идеальной перед глазами картинки. Под ярко-голубым небом в россыпи цветов и травы стоит моя улыбчивая Мила и, беззаботно раскинув руки в стороны, подставляет лицо под ослепительные лучи солнца.

От внезапного осознания важности этого момента даже закружилась голова.

Недолго думая, достаю из кармана джинсов мобильный и быстро щёлкаю красавицу на фоне этой природной красоты.

— Ну, чего застряли, Ян Маркович? – поворачивается Мила. – Идёмте! – протягивает в мою сторону руку. – Я сплету вам венок на голову! – и по всей округе разносится заливистый смех, резко переходящий в визг, когда я срываюсь с места и бегу ловить несносную девицу, чтобы отходить по голым ляжкам каким-нибудь колоском.

***

В машину возвращаемся изрядно вспотевшие, но зато в приподнятом настроении. Не могу скрыть восторженной улыбки, когда вижу, как светится от счастья Мила. Вот что с людьми делает чистый воздух.

— Можно, в Инстаграм выложу? – тычет пальцем на фотку, где я, услужливо напялив на голову цветы, улыбаюсь как идиот.

— Только попробуй, – предупреждаю я.

— Боишься, что испорчу твой образ непроницаемого лидера? – подтрунивает девушка, наводя на мой профиль камеру.

— Да, ты права, – отвлекаюсь от пустой дороги и с усмешкой смотрю на повеселевшую Милу. – Трудно управлять компанией, когда в душе ты ромашка, – и прямо одновременно с щелчком, скосив глаза, высовываю язык.

И ни капли при этом не смущаюсь. Если такое дурачество влияет на настроение Вольской и меняет его до неузнаваемости, то я готов хоть на голове стоять… пока никто не видит.

— Шикааарно! – довольно заявляет Мила и, стрельнув в меня заговорщицким взглядом, что-то сосредоточенно проделывает в своём айфоне.

— Не расскажешь мне, милая, что это ты там промышляешь?

— Хочу отослать эту фотку на работу, чтобы успели обработать и изменить на сайте, – совершенно не беспокоясь о последствиях, поясняет девушка, но тут же огорчённо вздыхает. – Ну вот. Связь обрывается.

Победно улыбаюсь. Даже ругать её не хочется.

— Кстати, что там с моей фотосессией? – нетерпеливым тоном спрашивает Мила.

— Ничем не могу помочь, – пожимаю плечами и раздосадованно цокаю. — На фотографиях стоит гриф «Секретно».

— Ян, – звучит строгий голос.

— Мила, – в той же манере.

— Заключим сделку? – коварный ход.

— А тебе есть что предложить? – окидываю Вольскую озадаченным взглядом и задерживаю его на её голых коленях.

— Твои фотографии взамен на мои, – с важным видом произносит девушка, складывая руки у себя на груди, подпирая её так, что в вырезе тоненького топа выделяются округлые полушария.

В горле моментально сохнет.

Перевожу глаза выше, где на лице застыла маска ожидания, и вопросительно выгибаю бровь:

— Ты серьёзно ждёшь, что я соглашусь?

— Я ведь могу их опубликовать, Ян… — многозначительно тянет в ответ.

— Опубликовывай, – отмахиваюсь нейтральным тоном. – Ты можешь делать, что хочешь.

— И ты не против? – недоверчиво уточняет Вольская.

— Мила, я не дурак, – впиваюсь в неё осуждающим взглядом. – Когда я согласился фотографироваться, то отчётливо понимал, что ты можешь меня этим шантажировать.

— Тогда зачем согласился? – изумлённо шепчет девушка и замирает в ожидании ответа.

— Потому что доверяю тебе, – на полном серьёзе выдаю правду и крайне поражаюсь тому, что это признание больше не вводит меня в ужас и не вызывает в Миле отторжение. Теперь я смотрю на неё другими глазами, и степень её значимости заметно возросла.

Она не торопится отвечать, и я замечаю неловкость в её глазах. Я и не жду, что ответит. Не сейчас. Она ещё не готова распознать во мне хорошие качества. Её заботит пока только попытка отвязаться от меня, а я стараюсь изо всех сил не опуститься до уровня дикаря и не утащить девчонку в лес, мимо которого мы сейчас проезжаем.

— Ты заметила, что за последние пару часов мы не встретили ни одной машины? – задумчиво спрашиваю я, желая сменить тему и вернуть Милу из «кокона», в который она снова забралась, стоило только затронуть наши отношения. – Хотя экскурсии открыты, и я уверен, что желающих посетить храм полно.

— Может, все с утра ещё съездили? – предполагает девушка, стараясь скрыть вздох облегчения. – Мы поздно выехали…

— Может быть… Тебе не холодно? – бегло оцениваю её загорелую кожу на наличие мурашек.

— Нет. Спасибо, – улыбается. Хоть и скованно.

Нервно сглатываю. Это какая-то пытка. Сидеть и изображать безучастность. Контролировать каждое слово и взгляд. В то время, как мне до безумия хочется пересадить девушку к себе на колени, сорвать с ног эту тряпку, называемую «шортами», и войти в неё до самого основания, смакуя стон удовольствия, который она не сможет сдержать.

Вместо этого перебираю в уме приличные слова, которые не вынудят её взбрыкнуть и отвернуться.

Бля! Невыносимо!

Сжимаю руль и вдавливаю педаль газа в пол. Хоть как-то выпущу пар.

— Алло? – слышу возле себя и бросаю на Милу полный любопытства взгляд.

Если это её хмырь-бывший, то ему несдобровать. Пересчитаю все кости ублюдку, если вздумает подойти к моей женщине.

— Привет, Ев. Тебя плохо слышно! – повышает голос Мила, прикладывая плотнее к уху телефон.

Выдыхаю.

Аверина.

Беспечная бухгалтерша, помешанная на Березине, но за должность зам.буха регулярно делающая отсос Богатырёву.

Не в моих принципах уступать, но друг сам за неё просил. Пока минетчица справляется, но первый же прокол – и я вышвыриваю девку за борт. Глеб предупреждён.

Интересно, а как Мила относится ко всему этому? Наверняка в курсе, что лучшая подруга не стремается по карьерной лестнице идти верх такими способами. Или же нет?

— Не вздумай давать ему мой второй номер!! – взвинченно восклицает Вольская, и я напрягаюсь.

Зря со счетов снял придурка. Зря расслабился. Вернёмся в город – навещу падлу и детально объясню, что Мила моя.

— Ева, ты о чём?? – ошарашенно голосит девушка. – Не о чем тебе с ним разговаривать и точка. Не лезь в это!

Аж пальцы сводит, как хочу вырвать у неё из рук телефон и послать Аверину ко всем чертям собачьим.

Прислушиваюсь к разговору, но не могу разобрать голос блондинки. Стискиваю челюсть.