И тут я сказала:

– Это ведь ты попросил Тимофеева, чтобы он рассказал обо мне Федотову и заставил того придти в мой дом. Эта просьба найти Марину… Это была твоя идея. С самого начала ты держал все под контролем: Тимофеев работал на тебя, и ты платил ему. Ты надоумил его использовать Федотова: он думал, что я помогу ему отыскать дочь, а вместо этого я просто больше времени проводила с тобой. Это и было твоей целью, ведь так? Я крутилась рядом, Марина терпеливо ждала свои новые документы, чтобы в обмен на них отдать тебе флешку, а Тимофеев ждал повышения и смерти Федотова. Поэтому ты не занервничал и не испугался, когда я сказала, что написала следователю…

Ты ждал его. И застрелил. Может, не ты, но это точно была не Марина. У нее бы не хватило духу. Так что курок спустил либо Тимофеев, что маловероятно, либо ты. И знал, что тебе ничего не будет. Потому что с самого начала вы были в одной лодке.

Игнат потянул меня назад, вынуждая отклониться и посмотреть в его лицо.

– Даже если и так, – усмехнулся он. – Это ничего не меняет, дорогая. Как я и сказал, все закончилось. Впереди нас ждет долгая и счастливая жизнь. Вместе и навсегда.

На следующее утро я помогала родителям собираться в дорогу. Мама упаковывала предметы первой необходимости, бегая по дому то в поисках расчески, то зубных щеток. Они планировали уехать на три дня – чтобы осмотреться в новом городе и обсудить все детали, а потом должны были вернуться за остальными вещами.

Пыхтя, мама закрыла здоровенный чемодан и с гордостью объявила:

– Ну, вот, совсем небольшая сумка получилась. Поедем налегке.

Папа тактично промолчал, пряча улыбку за газетой, а я покачала головой, поражаясь маминой способности запихивать в чемодан вещи, размер которых превышает его габариты. Поезд родителей отбывал вечером, и у нас еще было время, которое мы решили провести втроем. Отправившись в торговый центр, купили билеты на киносеанс, и, захватив попкорн, дружно смотрели кино.

На экране мелькали кадры сражения, когда у меня зазвонил мобильный. Мама неодобрительно шикнула на меня, хмуря брови. Достав из сумки телефон, я изумленно уставилась на дисплей: звонила Екатерина, девушка Вани. Подругами мы не были, да и хорошими знакомыми нас можно было назвать с натяжкой, поэтому я отключила звук, собираясь перезвонить после фильма. Через полчаса в зале вспыхнул свет, люди стали вставать со своих мест, и я потянулась за мобильником, набирая номер Кати.

– Катя? – спросила я, когда вместо гудков послышалось странное шипенье. – Это ты?

– Я… Ева, слушай… Я должна сказать тебе, это важно… Ты… слышишь?

– Очень плохо, – поморщилась я. – Ты пропадаешь. Что случилось?

– Давай встретимся. Мне нужно тебе рассказать очень… Тайну. Сегодня… В восемь… Возле…

Голос Катерины окончательно пропал, и я, прижав телефон к уху, переспросила:

– Где? Я тебя не слышу, скажи громче!

– Парк… Возле твоего дома… Восемь вечера…

– Хорошо, я приду, – громко прокричала я. Мама недоуменно посмотрела на меня, и связь окончательно прервалась.

– Звонила Катя, – пояснила я родителям. – Девушка Ваньки, моего бывшего одноклассника. Хочет встретиться.

– А, у него старший брат Егор, с которым Соня встречается? – мама улыбнулась. – Ясно. Что-то случилось?

– Пока не знаю, – ответила я. – Ума не приложу, что ей надо.

– Может, что-нибудь про Ваню спросить хочет? – предположила мама, подхватывая меня под руку. – Они же недавно начали встречаться? А ты его столько лет знаешь.

Я невольно улыбнулась – с Ванькой мы и вправду всегда тепло общались. Одно время даже везде ходили втроем: я, он и Сонька, пока в девятом классе Ванька все не испортил, признавшись мне в любви. Потом, конечно, понял, что сглупил, поскольку взаимностью я не ответила, но дружба перестала быть тесной. А затем мы и вовсе забыли об этой истории, когда Ваня начал встречаться с Колосковой.

Мы еще некоторое время погуляли по торговому центру, пока мама не ахнула, глядя на часы.

– Мы так опоздаем, – заволновалась она.

Я глянула на циферблат – еще три часа до назначенного времени. Но спорить с мамой не стала – она жуткий паникер. Помнится, когда мы уезжали на юг, мама на перроне так испугалась, что потеряет меня в толпе, что схватила чужого ребенка и начала запихивать его в поезд.

Из центра мы заехали домой, а оттуда – сразу на вокзал. С нами поехала Сонька, решив вместе со мной проводить родителей. Выслушав все инструкции от мамы, мы торжественно пообещали свято их соблюдать и замахали вслед отъезжающему поезду.

– Давай ко мне, – предложила Сонька, как только мы сели в такси. – У меня никого нет, Егор на работе, а дома вкусный пирог.

– Ты его сама пекла? – с подозрением спросила я. Сонька готовить абсолютно не умела, поскольку ее мама, будучи отличным поваром, дочь к плите не подпускала.

Сонька обиженно выпятила губу и буркнула:

– Сама. Нормальный пирог получился, я все по рецепту делала. Егору вот очень понравился.

– Егор тебя так любит, что готов что угодно с твоих рук есть, – хмыкнула я.

Сонька тут же взъелась.

– Ой, кто бы говорил! Мой парень хотя бы меня из дома выпускает!

Я злобно посмотрела на нее, и Сонька стушевалась.

– Прости, – покаянно пробормотала она. – Не подумала.

– Да ты вообще редко это делаешь, – заметила я. Такси остановилось у Сонькиного дома, и, расплатившись, мы отправились внутрь. Там нас ждал сюрприз – возле открытого холодильника в одних штанах торчал Ванька, бессовестно поедая Сонькин пирог.

– Ты что делаешь, ирод, – рявкнула подруга, и повернулась ко мне: – Ев, скажи ему, а? Положи пирог на место, не для тебя готовили!

– Фто, жалко фто ли, – прочавкал Ванька, но от холодильника отошел. – Привет, Ева.

– Привет, – кивнула я, и с сомнением оглядев его, протянула: – Ты б оделся, Вань.

Ванька, видимо, только сейчас вспомнив, что стоит с голым торсом, густо покраснел и метнулся в гостиную. Сонька, проследив за ним взглядом, покачала головой и заметила:

– Эк его разбирает. Застеснялся, бедолага.

– Ты о чем? – спросила я, доставая чашки, чтобы сделать кофе.

– Да о тебе же, – махнула Сонька рукой. – Ванька ведь всю школу слюни на тебя пускал.

– Ты про ту историю в девятом классе, что ли? Так это когда было, – поморщилась я. – Все уже забылось.

– Это у тебя все забылось, а у Ваньки нет, – настаивала подруга. – Он до сих пор на тебя посматривает. Я-то вижу.

– Прекрати, – разозлилась я. – У него, вообще-то, девушка есть.

Тут я вспомнила о загадочном звонке Катерины и посмотрела на часы. Время шесть. До указанного времени еще два часа, поэтому я без зазрения совести устроилась за столом, прихватив с собой кофе и пирог, и решила поделиться с Соней: