Тот посмотрел на меня с еле заметным раздражением, затем качнул головой, соглашаясь. И добавил:

– Может быть, чуть-чуть опоздаем. Не волнуйтесь, я верну вашу дочь целой и невредимой.

В прихожей я долго возилась, специально собираясь медленно. Игнат, одетый как с иголочки, терпеливо ждал меня, но по сжатым губам я видела: терпение его на исходе. И нарочно тянула время: забыла шарф, за которым возвращалась в комнату, затем решила переодеться. Когда моя фантазия иссякла, мы вышли на улицу. Игнат тащил меня за руку, направляясь к своей машине. Я не сопротивлялась: мне было интересно, что он скажет. Я уже поняла, что опасаться его не стоит – Игнат не причинит мне вреда, что он доказывал не один раз.

Я даже не успела пристегнуться, как машина рванула с места, набирая скорость, и лихо свернула в сторону улицы, где жил Игнат. Вжавшись в сиденье, я упрямо молчала, не желая его ни о чем просить, и только когда мы въехали во двор, спросила:

– Куда мы приехали?

– Домой, – ответил Игнат.

– Мой дом остался позади, – злобно фыркнула я, вылезая из автомобиля.

– Это ненадолго, – прокомментировал Игнат мои слова, и снова взял меня за руку, как маленькую девочку.

– И зачем мы идем к тебе домой?

– Поговорить. Ты же этого хотела, Ева? Я обещал тебе рассказать все позже.

В квартире Игнат усадил меня на диван, а сам сел рядом. Повернувшись к нему так, чтобы видеть его лицо, я с любопытством поинтересовалась:

– Кто убил Федотова? Это был ты?

Игнат поморщился, откинулся на спинку.

– Нет, не я. Я не такое чудовище, каким ты меня представляешь. Федотова застрелила Марина.

– Что? – усомнилась я, вспомнив, в какой истерике пребывала Марина. Она и Рашида-то лишила жизни случайно, а потом тряслась, как в лихорадке. И после хладнокровно застрелила отца? Она стрелять-то вообще умеет?

– Она умеет стрелять, – сказал Игнат, словно подслушал мои мысли. – И Федотова за отца давно не считает. Для нее он – мучитель. Когда он приехал, она испугалась, что он заберет ее домой, и будет снова издеваться. Выхватила пистолет и выстрелила.

– А почему же Тимофеев ее не задержал? Он же сотрудник Федотова.

– Откуда ты знаешь? – нахмурился Игнат.

Я пожала плечами, кляня свой длинный язык.

– Просто предположила. Они ведь приехали вместе.

– Тимофеев терпеть не мог Федотова. Был только рад, что его не стало. А что касается того, почему он не посадил Марину… Я ему заплатил.

– Много?

– Достаточно. Почему тебя это интересует?

– Интересно знать, сколько стоит правда, – весело хмыкнула я. Игнат снова поморщился.

– Прекрати. Циничность тебе не к лицу.

– И что же было дальше?

– Ничего. Мы с Тимофеевым решили, что он скроет все следы. Насчет тебя я тоже договорился – твоего имени вообще не будет в деле. Марина наконец заживет нормальной жизнью. Все сложилось как нельзя лучше.

– А ты? – спросила я. – Что с этого получил ты? Тимофеев вот заработал, Марина избавилась от мучителя. А ты?

– Моральное удовлетворение, – кончики губ Игната изогнулись в усмешке. – Ты знаешь, как погиб мой отец?

– Несчастный случай на охоте.

– Чушь, – отрезал Игнат, и нервно взъерошил волосы пятерней. Наклонился, опираясь локтями на собственные колени и замер, смотря куда-то вперед. – На его теле были многочисленные синяки и ожоги, множество костей сломано. Три огнестрельных ранения. Не похоже на несчастный случай, да?

– Не похоже, – согласилась я. – Но с чего ты взял, что в этом был замешан Федотов?

– Я это точно знал. Не буду говорить, откуда, просто знал, и все. А вчера Марина окончательно меня в этом убедила. На той флешке, что она отдала, есть информация о моем отце. И о том, как Федотов скрыл ото всех факт убийства. И еще много чего другого… Интересного. Но тебе это знать не нужно.

– И что теперь? – с интересом спросила я. – Ты отомстил за отца… Какие планы на жизнь?

– Буду жить, как жил, – Игнат выпрямился, взглянул на меня. – Вместе с тобой, разумеется.

– Зачем тебе я? – не удержалась я от прямого вопроса. Игнат недоуменно сдвинул брови, а потом расхохотался.

– Ты удивительная, Ева. А что, по-твоему, я делал все это время? Ухаживал за тобой, – ответил он сам себе, пока я с подозрением смотрела на него. – Тебя это может поразить, но парни всегда ухаживают за девушками, которые им нравятся.

– Я думаю, что мы не подходим друг другу, – тактично сказала я. – Знаешь, все эти похищения, пропажи и убийства… Дурно сказываются на моем психическом здоровье.

– Это был единичный случай. Вчера тебя там вообще не должно было быть. Кстати, как ты там оказалась?

– Подслушала твой разговор с Мариной. Попросила Соню приехать на такси, пока ты был в ванной, – рассказала я, не видя смысла это скрывать. – Ну, вот и все. И мне правда кажется, что нам с тобой лучше не…

Я не успела договорить – Игнат схватил меня, привлекая к себе. Крепко прижал к своему телу, гладя по спине, и шепнул, задевая губами мочку уха:

– Забудь эти глупости, Ева. Мы идеально подходим друг другу. Со временем ты сама это поймешь.

– А если нет? – прошептала я. Мое сердце билось со страшной силой – то ли от ужаса, то ли от вожделения. Знакомый запах щекотал ноздри, а дыхание Игната опаляло мою кожу, вызывая желание прикоснуться к нему.

– Ты привыкнешь, – он повел носом по моей щеке, безошибочно нашел губы и аккуратно поцеловал. Я потянулась ему навстречу, чувствуя, как внутри все плавится от его ласк. Моя одежда полетела на пол, осев бесформенной кучкой посреди гостиной, и вот я уже сижу на его коленях, подставляя шею для жадных поцелуев.

– Моя Ева, – хрипло выдохнул Игнат, чуть приподнимая меня. Я выгнулась, цепляясь пальцами за широкие плечи. Ногти впились в чужую кожу, но Игнат это даже не заметил, требовательно попросив:

– Скажи это.

– Что… Сказать? – выдохнула я. Меня захлестывало наслаждение, такое острое, что еще чуть-чуть – и я взорвусь. Игнат, до этого двигавшийся резко и быстро, снизил темп, замедлив движения. Я недовольно заерзала, сильнее вонзая ногти в его плечи.

– Скажи, что ты моя, – он провел языком по моей шее, прикусил бьющуюся жилку.

– Я твоя, – послушно повторила я, и охнула, когда он приник к моим губам, одновременно начав двигаться. Мир вокруг закружился, все стало таким нереальным, будто бы мое сознание вышло из тела, а потом взорвалось, рассыпавшись на тысячи осколков. Я услышала чей-то крик, и с удивлением поняла, что этот крик – мой собственный.

Тяжело дыша, прильнула к Игнату, и опустила голову ему на плечо. Он откинулся на спинку дивана, запрокинув голову, и слабо придерживал меня, водя пальцами по спине. В наступившей тишине не было слышно ничего, кроме нашего дыхания и тиканья часов на полке.