– Не волнуйтесь, мисс Фелисити, – утешила Адриана, – мне слишком часто говорили о полном несходстве между мной и сестрами, так что я уже привыкла. Но дело в том, что Жаклин и Мэлора похожи на мать, а я – на отца.

Колтон, выступив вперед, взял маленькую ручку Мэлоры.

– Могу я заметить, мисс Мэлора, что за время моего отсутствия вы стали еще красивее?

– А вы так же учтивы, как и ваш отец, лорд Колтон, – смеясь, ответила Мэлора. – Но прошу вас, оставим формальности. Наши семьи дружили слишком долго, чтобы оставаться чужими людьми! Я разрешаю называть меня по имени.

– Спасибо, Мэлора, и прошу об ответной любезности.

Дождавшись утвердительного кивка, он торжествующе улыбнулся Адриане, которая подчеркнуто медленно отвела взгляд.

– Мне повезло познакомиться с вашим нареченным, майором сэром Харолдом Манчестером, перед самой битвой под Ватерлоо, – продолжал Колтон. – Он как-то упомянул, что вы не решаетесь выходить за него замуж, опасаясь остаться вдовой. И хотя сам я холостяк, все же могу представить, какая тяжесть ложится на плечи оставшихся в живых. Но сейчас все позади, и я надеюсь, что вы с сэром Харолдом обретете заслуженное счастье.

– Да, Господь благословил нас, – пробормотала блондинка, пораженная проницательностью человека, до сих не позаботившегося связать себя узами брака. Значит, он понял, почему они решили подождать со свадьбой до окончания войны.

Мэлора метнула косой взгляд на сестру, давая понять, кто остался победителем в давнем споре. Адриане ужасно хотелось пожурить ее за излишнюю доверчивость, но помешало присутствие Колтона и Фелисити. Кроме того, Мэлора недавно обвинила ее в том, что она изображает равнодушие к маркизу, не желая страдать от стыда и унижения, если тот откажется жениться на ней. Раньше Адриана не раз твердила, что сестра слишком эгоистична, если отказывается выйти замуж за человека, которому предстоит рисковать жизнью, защищая родину, и теперь, найдя поддержку в лице Колтона, Мэлора просто не будет ее слушать.

Стараясь не обращать внимания на сестру, Адриана заметила:

– Вы превратились в настоящего модника, сэр. Ваш портной получил прекрасную возможность одевать героя и человека, на котором любая одежда выглядит как с картинки модного журнала. В таком виде вы скоро станете предметом зависти каждого фата от Брайтона до Лондона.

Колтон не знал, как понимать эту тираду. Он не имел ни малейшего желания подражать разряженным повесам.

– Спасибо за добрые слова, поскольку они исходят от дамы, которая сама одевается со вкусом. Вы имели случай видеть меня в самых скромных нарядах и, следовательно, должны представлять, как одежда меняет мужчин. Что же до моего лондонского портного мистера Гейнса, он шил мне одежду еще в начале моей военной карьеры. Его талант совершенствовался с годами, и, когда я привез его из Лондона, он вместе с подмастерьями, немедленно принялся за работу. Боюсь, однако, что я слишком долго носил мундир и чувствую себя неловко в гражданском костюме. И сколько я ни тренировался, так и не овладел искусством завязывать галстук.

– Что же, милорд… если вы считаете, что переменами во внешности обязаны портному, значит, я должна вознести хвалу мистеру Гейнсу или Гаррисону, поскольку ваш галстук завязан безупречно!

– Вашу доброту затмевают только ваша любезность и красота, леди Адриана, – с поклоном ответил он.

Несмотря на едва заметные иронические нотки в голосе Колтона, Фелисити мгновенно отметила, что тот не вздумал похвалить ни ее внешность, ни одежду. А ведь леди Адрианой он откровенно восхищается! До чего же неприятно!

Фелисити скосила глаза на брюнетку, пытаясь понять, что мужчины в ней находят. Разве отец не твердит самой Фелисити, что красивее девушки еще не рождалось в Англии? Если это правда, почему лорд Колтон остается к ней равнодушным?

Пусть костюм леди Адрианы достаточно дорогой и сшит со вкусом, разве на Фелисити менее модное или красивое платье? Правда, нужно учесть, что маркиза скорее всего привлекает не личико и не наряды леди Адрианы. С деньгами Саттонов она может позволить себе туалеты из чистого золота… а заодно и купить дворянина, сильно задолжавшего портному.

Фелисити подвинулась к маркизу в надежде напомнить о своем присутствии, но тот уже расспрашивал Адриану о каких-то детях: совершенно неинтересная, по мнению мисс Фейрчайлд, тема.

– Вы заезжали к ним после похорон?

– Вчера вечером, – тепло улыбнулась Адриана. – Миссис Абернати сказала, что они начали смеяться и играть, впервые с тех пор, как мы отвезли их туда. Бедные херувимчики, такие тощие, кожа да кости, и так нуждались в теплой ванне…

Адриана резко осеклась и почти съежилась, ожидая реакции Колтона на свой промах. Ей хотелось откусить собственный глупый язык! Ну зачем она упомянула о ванне?!

Серые глаза весело вспыхнули.

– Трудно представить, как кто-то способен обойтись без ванны, но, думаю, дети Дженнингсов никогда не ели досыта, не говоря уже о настоящем купании.

Несмотря на густой румянец, Адриана честно попыталась сдержать улыбку. Ее «настоящее купание» позволило ему получить преимущество над всеми остальными поклонниками. И как бы скромно она ни вела себя с ним, все бесполезно: он точно знал, что кроется под изящными нарядами, которые ей так нравилось носить. И даже если она выйдет замуж за другого, все равно вторжение этого человека в ее ванную будет преследовать Адриану до конца ее дней.

Колтон краем глаза посмотрел на Фелисити, отмечая, что она подвинулась совсем близко. Неприлично близко. Судя по недовольной мине девушки, он слишком очевидно ухаживал за Адрианой. Впрочем, он действительно уделял чересчур много внимания одной женщине в присутствии другой. Поэтому Колтон попытался загладить свою вину.

Обведя взглядом всех трех дам, он великодушно объявил:

– Должен сказать, леди, человеку, полжизни проведшему на полях сражений, крайне сложно решить, какая из вас заслуживает приза за красоту или самый роскошный наряд. Для меня большая честь оказаться в вашем обществе.

– Вы очень добры, милорд, – поспешила ответить Фелисити, стараясь подражать благородной леди. Искушение взять его под руку было почти непреодолимым.

– И очень щедро расточаете комплименты, – добавила Мэлора.

– Осторожнее, – предупредила Адриана, сухо улыбаясь, – иначе мы можем принять их всерьез.

– В таком случае, – нашелся Колтон, – буду считать, что мне повезло! Очаровать сразу трех красавиц!

Фелисити неожиданно охнула и схватилась за руку Колтона, словно опасаясь споткнуться на неровной мостовой. Идея пришла на ум при воспоминании о том, как леди Адриана, промчавшись по коридору Рэндвулф-Мэнора, влетела прямо в объятия маркиза.

– Боже! – вскричала она, прижимаясь грудью к его плечу. – Если бы не вы, милорд, я бы наверняка упала!

Безоговорочно поверив в несчастный случай, Колтон успокаивающе погладил ее пальцы.