— Ты мне все это повторишь дословно, глядя в глаза, — проговариваю медленно, предельно четко. Она затыкается и молчит. Всхлипывает, а потом начинает рыдать навзрыд:

— Нет. Нет-нет-нет, только не приезжай. Не вздумай! Не нужно. Я плохо все сделала, надо было тебя дождаться, но время поджимало, — она рыдает, и половину сказанного я не улавливаю, остается догадываться по интонациям. — Я себя ненавижу за то, что так поступила. Но не мое это. Моя жизнь здесь. Отпусти меня и постарайся простить, если только сможешь. Хорошего было много, я буду помнить только лучшее.

Мои пальцы немного дрожат. Это плохо. Парни на меня рассчитывают, я не имею права промахнуться из-за какой-то очередной инста-суки.

Какой-то.

Очередной.

О Боже.

Сбрасываю вызов, убираю телефон в карман. Натягиваю маску, следом шлем, поверх него — очки, остальное давно на мне. Иду к выходу, затем в оружейную. Честно говоря, меня немного подташнивает. К счастью, нам сутки пилить на машине, боевые действия не прямо сейчас. По крайней мере, надеюсь. А к тому времени приду в себя. Еще немного. Просто… это было неожиданно. Рвануло в руках, все лицо теперь в осколках, душа в ошметках. Ну, то что от нее осталось после стольких лет службы.

О. Боже.

— Лёх, все нормально? Ты в порядке?

— Да, дома траблы, но решаемо.

— Раз решаемо, значит, и переживать нечего!

— Точно.

Мы забираемся в тачку, я втыкаю наушники и врубаю музыку. Неважно, что играет, главное — громко. Смотрю в окно. Она мне повторит все это, глядя в глаза. Десять дней на задании, потом еще два на базе, дорога домой.

Нужно потерпеть. Как-то взять себя в руки и спокойно отработать, отложить это дело на потом. Пока она там… будет веселиться, флиртовать и трахаться? С кем-то. Теперь, наверное, ей можно, распечатали. Фон перед глазами краснеет при этих мыслях, оказывается, что все это время сжимаю кулаки и зубы. Моргаю несколько раз, деревья снова зеленые, остальные парни смотрят кто в окна, кто в гаджеты. Все заняты, а я продолжаю бороться с гневом.

Не дезертировать бы.

Лёха

Дома идеально чисто. Как я люблю, но сейчас это раздражает. На комоде ключи от машины, квартиры — две кучки аккуратненько рядышком. Внедорожник она тоже помыла, вылизала изнутри и снаружи, обратил внимание.

Плита, холодильник, санузел — все сверкает. Не квартира, а выставочный образец, жизнью не пахнет. Хотя нет, лгу. Пахнет, еще как. Мне кажется, ею провоняла вся моя квартира. Про машину и говорить нечего. Этой девушкой, ее духами и пресловутыми розами. Мне душно. Долго оно еще будет выветриваться? Я столько раз давал отставку девицам, не понимая, зачем они плачут и страдают, ведь было хорошо, дальше будет еще лучше, хоть и не друг с другом. Всегда находится кто-то привлекательнее и лучше. Да?

Сейчас же я просто в бешенстве. Хожу по квартире, хожу, хожу… Сука. Беру ключи и швыряю их в стену. Внутри зреет гнев — сильное густое чувство, которому обычно не даю выхода. Забиваю поглубже всеми ресурсами, которыми обладаю, маску безразличия сверху. Он волнами на меня накатывает, каждая следующая — сильнее предыдущей. Во мне так много гнева! Будто я копил его годами, десятилетиями, словно не управлял им всю свою сознательную жизнь, а наоборот, избегал. А он копился. И теперь вырывается из меня, как из бездонной пропасти наружу. И я кричу. От злости, бессилия и нелепой обиды. Не из-за Риты, не из-за своей дрянной жизни, жестокой работы и вечного одиночества. Из-за всего вместе. Потому что этого всего накопилось так много. Не в человеческих возможностях сдерживаться.

Захожу в ванную, смотрю на себя в зеркало, поднимаю кулак и разбиваю свое отражение одним ударом, затем опрокидываю комод в коридоре, пинаю межкомнатную дверь. Хочется кричать громче, но это лишнее, поэтому рычу. Истошно, на самого себя, потому что снова все прое*ано.

Я крушу собственную квартиру, просто потому что один, никто меня не видит, и не существует ни единого иного способа выплеснуть все то, что бахает внутри. Звенит, раздирает на части.

Спятивший снайпер. Потом хожу из комнаты в комнату в обуви, потому что осколки кругом, хрущу ими, как косточками.

У меня двухнедельный отпуск, заняться совершенно нечем. Три вечера подряд мы с парнями бухаем в хлам в честь моего возвращения и успешного завершения длительной операции. Ликвидировали опасную группировку, провели операцию чисто, без потерь. Есть что вспомнить и рассказать, мы снова и снова обсуждаем детали случившегося, разбираем до мельчайших подробностей, нам всем это ужасно интересно, работа не отпускает никогда. Каждый раз, когда прокручиваю в голове, начинает бурлить адреналин, нескоро еще забудется. Месяц точно буду возвращаться.

Домой прихожу под утро, в квартире по-прежнему жуткий бардак, как после ограбления. Такого еще ни разу не было, чтобы я ходил в обуви по комнате, в которой сплю. Да, на службе я мог неделями спать на земле, но это не значит, что мне такое по вкусу.

Сплю, кстати, как попало, потом снова смотрю ее канал на ютубе, страницу в инстаграме. Красотка моя принимает поздравления с возвращением. Всем улыбается. На вопросы, где так долго пропадала, загадочно отмалчивается.

Меня не отпускает.

Шесть дней? Шесть недель? Месяцев?

Она холодная и далекая. Карикатурно красивая, мне не нравится. Такую поиметь и забыть. На разочек. В журнале фотку перелистнуть, передернуть, закрыть и выбросить. Ладная, но искусственная. Другой человек ко мне приезжал, не с ней будто трахался.

Вру, конечно. Невыносимо хорошенькая, смеется так, что самому улыбаться хочется. Все делает мило: кушает, перед зеркалом крутится, вот задумалась, потом глаза закатила. От ревности зубы скрипят и грудь сдавливает. Наверное, тошнит все же от алкогольного отравления, но мне отчего-то кажется, что и от увиденного тоже.

Зачем я это смотрю? Мать и Катька пытаются ко мне пробиться, но это последние люди, с которыми мне хочется обсуждать что-либо. Обсуждать вообще ни с кем ничего не хочется, поэтому отгавкался от всех в привычной манере, никто и не удивился.

В момент, когда этот Сашок встречает ее в аэропорту, обнимает и целует в губы, я швыряю планшет в стену.

Так оно все и валяется, когда следующим утром пакую рюкзак и запираю квартиру.

Сука, дебил — розочки-цветочки-поцелуйчики.

Нет, так не пойдет.

Гнев будто расшатал нервную систему, эмоций много, они на поверхности, а внутри стало пусто. Слишком пусто даже для меня, поэтому чувствую потребность наполнять себя чем-нибудь. Пусть даже ненавистью.

Она должна мне нормальный трах. Такой, какой я сам захочу. Потерпит. Тогда будем в расчете.

Будем помнить только хорошее.