– Ты, конечно, все это продумал. – Анджела села на диванчик у окна и положила руки на спинку, поверх цветастой подушки. Ее горло опять было в порядке, и ей это понравилось. Ей не нужен был алкоголь, когда она чувствовала вкус власти.

– Я хорошо работал на тебя, – напомнил Лью. – Я и сейчас могу хорошо работать. К тому же у меня осталось много знакомых в Чикаго. Люди, которые смогут поделиться информацией, если будет такая необходимость.

– Не знаю, зачем мне это, но… – Она самодовольно улыбнулась и задумалась. – Я не люблю отвергать предоставляющиеся возможности. И всегда вознаграждаю преданность. – Анджела изучающе посмотрела на Лью и решила: слабак. Но он будет работать без устали и достаточно напуган, чтобы при необходимости забыть об этических нормах. – Вот что я скажу тебе. Лью. Я не могу предложить тебе должность главного продюсера. Это место уже занято. – Он побледнел. – Ассистент продюсера. Понимаю, что это понижение, но давай смотреть на вещи немного иначе.

И ободряющая улыбка. Легко, как ребенок, она забыла и об отвращении к нему, и о своем небрежном предательстве. Теперь они опять были в одной команде.

– Я всегда могла положиться на тебя и рада, что так будет и дальше. Зарплата станет немного меньше, но зато – Нью-Йорк. Это все компенсирует, правда? – Она лучисто улыбнулась, довольная своим собственным великодушием. – Могу доказать, как я тебя ценю: ты начинаешь готовить специальный выпуск. Скажу юристу приготовить контракт, и мы его подпишем. Пока что… – она встала, подошла к Лью и обеими руками сжала его ладонь теплым жестом старого любящего друга, – возвращайся обратно и закончи все свои дела в Чикаго. Мой агент по недвижимости подберет вам с Барбарой уютное местечко. Может быть, на холмах Бруклина. – Приподнявшись на носках, она поцеловала его в щеку. – И держи уши открытыми, ладно, дорогой?

– Конечно, Анджела, – тупо ответил он. – Как скажешь.

Офис Лорена Бача завершал величественную серебряную башню, в которой находилось чикагское управление «Делакорт». Сквозь его стеклянные стены открывался вид не только на центр города, но и на тянувшиеся вдаль предместья. В ясный день он мог видеть сквозь дымку даже долины Мичигана. Лорен любил говорить, что он несет караул над сотнями станций, которые передают программы «Делакорт», и тысячами домов, где их смотрят.

Его офис отражал его натуру. Основной кабинет был строгим помещением, предназначенным для серьезной работы серьезного мужчины. Стены глубокого зеленого цвета, отделанные темным орехом, были приятны для глаз и служили хорошим фоном для шикарной современной мебели и стоявших в нишах телевизоров. Он знал, что иногда в офисе приходится не только работать, но и отдыхать. Для удобства – и как уступка – в кабинете стояли полукруглая софа из кожи цвета бургундского вина, пара мягких хромированных стульев и широкий стол из дымчатого стекла. Содержимое заполненного доверху холодильника выдавало пристрастие Лорена к классической кока-коле.

На одной из стен висели его фотографии со знаменитостями. Звезды, чьи взлеты и падения проходили здесь, в синдикате; политики во время предвыборных кампаний; важные шишки телебизнеса. Единственным красноречивым упущением была Анджела Перкинс.

К кабинету примыкала ванная комната в бело-синих тонах, дополненная массажным бассейном с сауной. За ними была скромная спальня с кроватью «Голливуд», большим телевизором и встроенным шкафом. Лорен не менял своих привычек, приобретенных еще в юности, и продолжал работать долгими часами, иногда делая перерыв для сна и переодеваясь прямо на рабочем месте.

Но его святилищем было помещение, отгороженное от кабинета. Там царил хаос из разноцветных и разнообразных игр, за которыми он мог спасать инопланетные миры или опечаленных видеокрасавиц, электронных игровых автоматов, мигавших огоньками и издававших различные звуки, плюс один, но зато говорящий аппарат с кока-колой.

Каждое утро он разрешал себе в течение часа побаловаться со звонками и свистками и часто подстрекал своих сотрудников поиграть, чтобы побить его рекорды. Но это еще никому не удалось.

Лорен Бач был волшебником видео, и их взаимная любовь началась еще в его детстве, когда он проводил время у игровых машин у своего отца. Обычные развлечения десятилетних мальчиков его не прельщали, зато нравился сам бизнес и мелькание серебряного шарика.

В двадцать с чем-то лет, получив диплом Массачусетсского технологического института, он расширил семейное дело до галерей игровых автоматов. Только потом Лорен взялся за телевидение – ведь это тоже своеобразное видео.

Тридцать лет спустя работа была его игрой, а игра – работой.

Хоть он и допустил присутствие нескольких декоративных элементов на территории офиса – скульптуры Зорача, коллажи Гриса, – центром комнаты оставался рабочий стол. Но это был не просто обычный стол. Лорен спроектировал его сам. Ему нравилось представлять, что он сидит в рубке корабля и управляет человеческими судьбами.

Просто и функционально – опорные тумбы состояли из множества ниш, а не из ящиков. Рабочая поверхность была большой и изогнутой, так что, когда Лорен сидел на своем месте, он был окружен телефонами, клавиатурами компьютеров, мониторами.

Как умелый маклер, Лорен мог быстро и умело отыскать любую информацию: от стоимости рекламы в тобой из программ «Делакорт» – или конкурентов – до сегодняшнего курса обмена доллара на йены.

В качестве хобби он придумывал и писал программы к компьютерным играм для филиала своего синдиката.

В пятьдесят два года он был похож на спокойного и праведного монаха – худой, костлявый, с длинным лицом. Ум его был острым, как хирургический скальпель.

Сидя за столом, он нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Один из четырех экранов замерцал и включился. Отпивая коку из бутылки в шестнадцать унций, он смотрел на Дину Рейнольдс спокойными, задумчивыми глазами.

Он посмотрел бы пленку и без звонка Бэрлоу Джеймса – Лорен хотя бы мельком изучал все, что попадало к нему на стол, – но маловероятно, что без поддержки он так быстро нашел бы на нее время.

– Привлекательная, – проговорил он в диктофон голосом мягким и прохладным, как утренний снег. – Хорошо поставленный голос. Прекрасно держится перед камерой. Энергичная, бодрая. Сексапильная, но не угрожающе. Внимательное отношение к аудитории. Заготовленные вопросы не кажутся заготовленными. Кто пишет ей сценарий? Надо выяснить. Техническое обеспечение надо улучшить, особенно освещение.

Он смотрел все пятьдесят минут, то и дело перематывая пленку, останавливая кадры, и все время записывал на диктофон свои краткие комментарии.

Потом он сделал еще один большой глоток из бутылки и улыбнулся. Он превратил Анджелу из мелкой местной знаменитости в звезду национального масштаба.

И он мог проделать такое снова.

Одной рукой он остановил на экране кадр – лицо Дины крупным планом, другой нажал на кнопку аппарата внутренней связи.