– Зачем? Они привезли раненого и сразу уехали.

Сергей Дуло стал нервно ходить по кабинету.

– Хоть что-то можете о них рассказать?

Врач задумалась.

– На вид – лет по пятьдесят, может, чуть больше. Женщина – полная. Мужчина, напротив, худой. Да! Они москвичи. Своим ходом приехали. У них весь салон был в крови. Я еще сказала, если остановят, пусть звонят нам, я все объясню.

– Позвонили?

– Нет. Видимо, где-то помылись.

– Машина какая, запомнили?

– Даже не подумала. Человек умирал, при чем здесь машина?

– Про номер не спрашиваю… Куда они ехали, не сказали?

– Сказали, что из Москвы своим ходом. А куда, я не спросила.

– Жаль. – Дуло сунул ей свою карточку и прошел к двери. – Если что-нибудь вспомните…

– Ах да! Вот еще что! Они спросили, как проехать в полицию.

– Зачем? – Сергей остановился на полпути. – Они собрались туда обратиться?

– Не знаю. Во всяком случае, я объяснила дорогу.

– Спасибо! – Дуло вышел.

Менюхов догнал его во дворе.

– Что теперь?

– Едем в отделение.

Едва переступив порог отделения, Сергей Дуло открыл стеклянную дверь и зашел к оперативному дежурному.

– Здравия желаю… – Из-за стола поднялся офицер в звании лейтенанта.

– Где регистрируются обращения граждан?

– Заявления?

– Заявления, обращения… Все!

– Вот… – Лейтенант протянул оперативный журнал.

Дуло бросил Менюхову:

– Проверь все в день нападения на машину.

Виктор сел за соседний стол и углубился в регистрационные записи. Потом объявил:

– За весь день два заявления: нанесение побоев и кража из магазина. Еще телефонное сообщение об ограблении приисковой машины.

– Дай! – Сергей забрал журнал и стал проверять сам.

– Кто дежурил в тот день?

Лейтенант быстро ответил:

– Я!

– Обращались к вам двое проезжающих из Москвы? Мужчина и женщина, обоим больше пятидесяти.

Дежурный покачал головой.

– Нет, таких точно здесь не было.

– Может, на день позже… – Менюхов снова глянул в журнал.

– Ну?.. – нетерпеливо спросил Дуло.

– Нет. Не было.

– Та-а-ак… – Сергей Дуло ненадолго задумался, потом задал новый вопрос: – Зафиксировали, кто первым позвонил и сообщил об ограблении?

– Да, там есть телефон. Следователь Борис Гармажалович звонил по нему.

– Откуда вам это известно?

Лейтенант усмехнулся:

– Да он отсюда, при мне позвонил.

– Значит, уже опросил, – сказал Менюхов. – Было бы что-то интересное, давно бы сказал.

– Дайте мне телефон.

– Того, кто звонил? – уточнил дежурный.

– Чей же еще!

– Вот, – он ткнул пальцем в журнал.

Сергей набрал записанный номер на своем телефоне.

– Здравствуйте… Из полиции беспокоят. Да… Я знаю, что вы уже говорили со следователем. Нужно выяснить кое-какие детали. Нет, лучше не по телефону. Когда сможем встретиться? Ага… Значит, до завтра. Жду звонка.

– Что? – спросил Менюхов.

– Дальнобойщик. Сейчас в дороге. Мимо Кабанска будет проезжать завтра утром. Обещал позвонить.

Выйдя из здания, они, не сговариваясь, посмотрели на время.

– Забросишь меня в гостиницу? – спросил Дуло.

– Сегодня будем ночевать у моей матери.

– Почему?

– В гостинице все забито.

– Она здесь одна? – Сергей достал сигареты и закурил.

– Одна… – Виктор Менюхов посмотрел на него выжидающе. – Пожалуйста, поедем к матери, она переживает. Весь день сегодня проплакала.

– Да уж… – Дуло уткнулся взглядом в асфальт.

– Видишь, как ситуация обернулась… Выходит, братишка ее, Ленька, – убийца.

– Вовсе не обязательно.

– Если нет, почему его не скинули в тот же ледник?

Сергей глубоко затянулся и посмотрел на небо.

– Ходит где-нибудь сейчас живой и здоровый. Смотрит на эти звезды. Один он знает, что там случилось.

– Может, и ходит…

Дуло бросил окурок на землю.

– Ладно. Поехали.

– К матери?

– Куда же еще…

Во дворе одноэтажного частного дома, куда они въехали, было темно. Одновременно с тем, как Сергей и Менюхов вышли из джипа, на крыльце появилась старуха с горящей свечой.

– Витя, ты?

– Ма-а-ам, а почему свет не горит?

– Вечером отключили, говорят, авария на подстанции.

Виктор закрыл ворота и вместе с Дуло взошел на крыльцо.

– Сергей, – представился тот.

– Мария Семеновна. – Старуха посмотрела на него опухшими от слез глазами.

Они прошли в темную кухню.

– Мам, есть хотим.

– Электричества нет, сегодня готовила в печке. – Мария Семеновна поставила горящую свечу в узкую колбу. – Сейчас подогрею. А вы пока руки помойте.

Мужчины прошли к рукомойнику и стали мыть руки белым пахучим мылом. Старуха отворили печную дверцу, запалила лучину и подожгла в топке дрова. Кухня осветилась мягким печным огнем.

На столе уже стояли тарелки с соленьями, холодный пирог с рыбой и миски под первое.

– У меня борщ. Будете?

– Будем! – Менюхов ответил за них двоих.

Когда борщ согрелся, Мария Семеновна половником разлила его по тарелкам, сдобрила каждую ложкой сметаны и села в сторонке, подперев заплаканное лицо кулачком.

– Хлеб не купила… Забыла сегодня. С пирогом ешьте.

Пока они ели борщ, она несколько раз вздохнула.

– Не переживай так, – не выдержал Виктор. – Пятьдесят лет прошло, а ты плачешь.

– Как не плакать, сынок. Все ж братья мои. Теперь вот, поди, разберись… Один убитый, другой не пойми где.

– Сколько вам было, когда они не вернулись? – спросил Дуло.

– Семнадцать.

– Вы старшая?

– Еще одна сестра, постарше меня, померла в прошлом году. Одна я осталась…

– Помните, как они уходили?

– С вечера отец уехал в Мостовку. Ленька с Митькой затемно встали. Слышала, как собирались. Мать их покормила, но я подниматься не стала. Жалею теперь, в последний раз повидались бы… – Мария Семеновна вытерла ладошкой глаза.