Он коснулся ладонью ее щеки. Веки Клары отяжелели. Томительная нега разлилась по телу. Говорил ли ей кто-нибудь столько приятных слов сразу? Конечно, они касались только ее внешности, но были очень милыми. То, как Джош восхищался ее телом, каким-то образом нейтрализовало обиды еще со школы, когда парни то называли ее пухленькой, то высмеивали ее большие зубы.

Она не смогла побороть внезапное непреодолимое желание приоткрыть рот. Когда она повиновалась своему инстинкту, Джош проскользнул большим пальцем между ее губ. Она провела языком по шершавой подушечке и почувствовала вкус соли. Он закрыл глаза и застонал.

– Покажи мне, что тебе нравится, – сказал он с все еще закрытыми глазами. Это была просьба, приказ и мольба одновременно.

И ей захотелось повиноваться. Не имело значения, нравилась ли ей каждая часть своего тела. Значение сейчас имели только слова Джоша и то, как они подняли ее над реальностью. Он давал ей возможность разжечь искру желания и распалиться самой. Она была бы полной дурой, если бы не приняла этот дар.

Прежде чем окончательно потерять самообладание, она села на пятки и спросила:

– Это ведь чисто профессионально? Мы делаем это на благо проекта?

Джош дышал через нос, медленно и ровно.

– Да, абсолютно. Мы работаем прямо сейчас.

Его глаза были невинны, как у ребенка. Клара поблагодарила провидение, что Джош был прекрасным актером. Какая разница, притворяется он или нет, что хочет ее прямо сейчас? Это выглядело очень реалистично.

Она расслабила плечи. Оба они недвусмысленно согласились с тем, что все, что случится, вовсе не означает, что у нее есть чувства к Джошу. Она хотела его и принимала это. Но не более того. Рассчитывать на что-то серьезное с Джошем было невозможно. Совершенно неприемлемо. Это прямая дорога к разбитому сердцу.

А сейчас она просто могла реализовать одну из своих фантазий. Всего лишь одно безобидное признание. Для общей пользы.

Она сняла верх пижамы одним плавным движением. К счастью, рубашка не застряла у нее на локтях.

Потолочный вентилятор обдувал кожу прохладой. Конечно, бюстгальтер, который она выбрала сегодня, был слишком маленьким. Ее грудь выступала поверх кремовой ткани.

Джош застонал, как будто кто-то ударил его тупым ножом.

– Я сожгу все эти гребаные водолазки без рукавов. Какого черта твои сиськи лучше, чем я себе представлял?

Клара наклонила голову и тихо рассмеялась. Это гортанное мурлыканье прозвучало как чье-то чужое, не ее.

– Теперь бюстгальтер? – Ей нравилось, что он руководит, но также она видела, что объявление своих намерений сводит Джоша с ума. Когда она встретилась с ним взглядом, он выглядел взволнованным и даже вздрогнул.

– Или хочешь, чтобы я остановилась? – Она изобразила озабоченность.

Он успокаивающе улыбнулся ей своей очаровательной улыбкой, ямочки на щеках сработали в полную силу.

– Даже не думай.

Клара встала и повернулась к нему спиной, надеясь, что отсутствие прямого зрительного контакта немного облегчит снятие бюстгальтера – серьезного испытания для ее застенчивости. Она слегка наклонилась вперед и потянулась руками к застежке на спине.

– Позволь мне помочь.

Джош ловко расстегнул крючок, коснувшись ее позвоночника тыльной стороной руки.

– Если ты откажешься повернуться, есть большая вероятность, что я спонтанно воспламенюсь.

Его дыхание больше не было медленным и ровным. Казалось, будто он поднимался по лестнице, неся что-то тяжелое.

Клара повернулась. Джош облизнул губы, жадно глядя на ее грудь. Усилием воли она подавила импульс прикрыться. Он издал шипящий вздох.

– То, что я собираюсь сказать, прозвучит как реплика из порно. Но, пожалуйста, поверь мне. Я видел тысячи сисек за свою жизнь, но ни к одним так жадно не хотели прильнуть мои руки и рот, а, если честно, и член.

Лицо Клары потеплело от этого нелепого комплимента.

– Никто в здравом уме и не подумает, что это фраза из порно. Она опустила плечи, еще больше выпятив грудь, и взяла по одной в каждую руку.

Пусть смотрит. Это едва ли считается второй базой[38].

Бейсбольная метафора подействовала удивительно успокаивающе. Талант Джоша заставил ее обнаглеть. Она коснулась большими пальцами сосков, и даже это крохотное движение отправило волну через живот к клитору. Она уже давно не прикасалась к себе подобным образом. Ее так смущал размер собственной груди, что она притворялась, будто ее и не существует.

– Ладно. Итак… В своих фантазиях я где-то на пляже.

Она взглянула на него. С тобой.

– Солнце согревает мою кожу.

Ее глаза впились в его широкие плечи. И ты голый.

– Я загораю топлес.

Джош сжал руки в кулаки.

Потому что я хочу подразнить тебя.

То, что она испытывала, лаская свою грудь, удивляло. Она забыла, как медленно может нарастать удовольствие, более глубокое, чем если начинать сразу ниже пояса. Клара закрыла глаза и запрокинула голову, длинные пряди ее волос касались середины спины.

– Признание того, что тебе нравится играть со своими сиськами, отняло у меня минимум пять лет жизни.

Грубое вожделение в его голосе заставило ее растаять. Клара не учла, когда соглашалась участвовать в эксперименте, что Джош будет использовать грязные словечки. И его слова делали все происходящее еще более волнующим и восхитительно непристойным.

Она открыла глаза и обнаружила, что он с трудом себя контролирует. Стоя перед ней и замерев в ожидании, он каждым сантиметром своей высокой худощавой фигуры внимал ей. Полуприкрытыми глазами она посмотрела на большую выпуклость на его штанах и сильно сжала правый сосок большим и указательным пальцами. Кажется, он не подозревал, что слегка двигает бедрами.

– Тебе следует достать его, – сказала она и тут же прикрыла рот рукой.

Джош замер.

– А?

Клара медленно убрала пальцы с губ.

– Твой… член, – она наконец произнесла это слово. – Ты должен вынуть его и потрогать. Если хочешь.

Она наклонила голову.

– Извини, я не должна была этого говорить. Я увлеклась…

– Ты шутишь? – Джош сорвал с себя футболку, обнажив отличный пресс, молниеносно стянул джинсы и трусы и обхватил свой член рукой.

– О боже, – ее голос дрожал, и казалось, что воздух в комнате накалился, – это как если бы кто-то дал парню с картины Караваджо[39] абонемент в тренажерный зал.