Жители деревни все, как один, отличались богатырским телосложением и высоким ростом. Даже женщины, казалось, происходили от титанов или гигантов, но система уверяла — это люди. Вот, значит, из какого племени Ояма? Немудрено, что он выбрал безоружный бой. Тот же Дзигоро кулаком мог бы проломить крепостную стену «Модуса». И теперь понятно, почему житель пустыни вздрагивали, услышав название Джири.

Дойдя до нужного дома, я осторожно, перепрыгивая через кучки навоза, добрался до двери из рассохшихся досок и постучал. Никто не откликнулся, я решил, что Оямы нет дома или он еще спит, но гранд-мастер вышел с заднего двора. Старик больше не напоминал ту обезвоженную мумию, которую я встретил в пустыне во время битвы Альянса и Шазза. Окреп, остриг бороду и волосы, выпрямился и налился мускулами, будто скелет, обросший плотью.

— Кто такой? Чего надо? — грубо спросил он.

— Меня зовут Скиф, гранд-мастер. Мы виделись в пустыне, когда вы вернулись из…

— Помню, — небрежно бросил Ояма и подивился: — Надо же, без морока явился, в своем облике. И не падаль! Удивительно!

— Наставник…

— Нет! — резко оборвал меня старик. — Я тебе не наставник…

В мгновение он оказался рядом и тронул меня пальцем в грудь. Произошло это так быстро, что я не успел ничего сделать — мое тело оторвало от земли и унесло за пределы деревни. Я врезался во что-то спиной, из меня выбило весь воздух, активировалась Невозмутимость. Из глаз брызнули слезы.

Поднявшись, я увидел перед собой Ояму. Ожидая худшего, быстро нацепил Хладнокровие карателя.

Изучив меня взглядом, старик покачал головой:

— Слишком слабый. Слишком медленный. Но живучий. Говоришь, тебя учил Сагда? Бу? Как поживает этот пьяница?

— Во время нашей последней встречи собирался ехать искать вас в пустыне. Мастер Сагда давно готов взять новый ранг.

— Не думаю. Дух Сагды слаб, всегда был слаб. Крепкий кулак — это лишь малая часть того, что нужно идущему путем безоружного боя. Не так слаб, как… — Ояма сплюнул. — Слабые духом возлагают надежды на металл, прячутся в броне и за щитом, орудуют мечами и топорами. Слизняки в жестянке. Ты, как погляжу, тоже прячешься в доспехах?

— У меня лишь первый ранг мастерства, наставник…

— Да не наставник я тебе! — разозлился он. — Говорю же, ты слабый и медленный. Обернись.

За моей спиной в смертельных объятиях толстых лиан погибало некогда-то могучее дерево, листья его пожелтели и свернулись, половина ветвей засохла.

— Это Ласковый плющ, — объяснил старик. — Паразит. Обвивает деревья, высасывает соки, но оставляет самому дереву ровно столько, чтобы то не погибло. А плющ крепнет так, что содрать его со ствола под силу только истинно сильным. Отдерешь — возьму тебя в ученики.

Лианы выглядели самыми обычными, и я сразу же вцепился в ближайшую, дернул… Как бы не так! Попробовал отодрать другую, и снова безрезультатно.

Я не заметил, как Ояма ушел, все силился отодрать лиану от дерева, но та, казалось, приросла намертво. Ее даже ухватить было непросто — пальцы соскальзывали с гладкого, как металл, стебля. Вооружившись Косами Жнеца, я выдал в лиану серию Комбо — тщетно. Паразит был крепче адамантита. И это при моем показателе силы, превысившем тысячу! Эх, жаль, я потерял бонусы Единства…

Дождаться постройки второго храма? Или… Я порылся в инвентаре и вытащил Зерно преобразования. Пришло время перераспределить почти три тысячи очков харизмы во что-то более нужное.

Сидя в тени дерева, я использовал артефакт и обнулил характеристики. Слишком слабый и слишком медленный? Я вкачал в силу три тысячи очков и в ловкость две. Подрезал немного удачи, чтобы повысить выносливость. Без учета бонусов Единства мои характеристики стали выглядеть так:

Сила: 3000.

Восприятие: 1000.

Выносливость: 1200.

Харизма: 281.

Интеллект: 300.

Ловкость: 2000.

Удача: 2000.

Внимание! Полное перераспределение очков характеристик займет 24 часа.

Неприятно удивившись — все-так планировал завершить обучение у Оямы сегодня, — я согласился. Хорошо, хоть без перегенерации персонажа, а то потерял бы сутки.

Артефакт исчез, а цифры характеристик в профиле начали медленно меняться, перетекая друг в друга.

— Завтра тебе конец! — пригрозил я Ласковому плющу.

Тогда же мы снова встретимся с Оямой. А пока… Пока не расплескал накопленное везение, пора навестить ту, что любит сильных.

Если бы рождение человека приравнивалось к генерации персонажа в игре, в этом мире Вератрикс Фуртадо появился бы с отрицательными характеристиками.

То, что он родился карликом, объясняется мутацией гена XRCC4 из-за нездоровой экологической среды, в первую очередь повышенного радиоактивного фона — так говорили врачи. Более дотошный доктор нашел бы сопутствующие факторы: алкоголизм родителей, дополнительные генетические патологии и родовую травму. Вератрикс родился горбатым: позвоночник был деформировал, и лопатка не прилегала к ребрам, а стояла поперек. Его умственная отсталость обнаружилась позже.

Он не знал другой жизни, кроме единственной известной ему в Калийском дне. Гражданину такая жизнь показалась бы унылой и убогой, но для Вератрикса она была нормальной. Обычной. Даже неплохой, особенно после того, как он поселился с дедом.

В тот вечер в тесную каморку родителей набилась толпа алкашей-собутыльников. Что они там праздновали, одному богу известно. Может, вообще ничего. Повод для выпивки — привилегия богатых. Бедному не нужен повод, чтобы выпить. Вератрикса, вечно ноющего и мешающего развлекаться, отвели к тогда еще нестарому деду Гарольду с ночевкой.

С поводом или без, но пьянка закончилась пожаром, в котором сгорели и родители, и соседи. Внука забрал Гарольд. Мальчику было девять, когда он остался сиротой.