третий. Да уж, магическое крыло родовой гвардии. А звучит-то как гордо!

С другой стороны, четверо магов на сотню бойцов — далеко не самый плохой расклад. А если приплюсовать сюда еще и всех магов рода Магади, да и Тайена заодно, — так не у каждого сильного клана такой процент магов в войсках есть.

Обменявшись приветствиями, приятели разговорились. Как ни странно, Черум был ему рад, Тагор даже удивился такому теплому приему. На его памяти очень немногие люди, кому он помог в свое время, горели желанием поддерживать общение.

Конечно, Черум не мог не понимать, зачем к нему подошел сотрудник ИСБ. Но пока тот ничего спорного не спрашивал, гвардеец предпочел просто общаться и не забивать себе голову политикой. Не его сфера, не его уровень.

Он потом просто доложит об этом разговоре безопасникам рода, пусть у них голова болит.

— Союзник, говоришь? — хищно усмехнулся в какой-то момент Тагор.

— Да хрен его знает, — честно показал свое неведение гвардеец. — То боевая тревога ревет каждый день, и тут и там следы этих его плетений находят, а то потом он вдруг исчез куда-то. Ты с Тайеном поговори, может, он тебе больше скажет. Я ж не при делах, так, что птичка на хвосте принесла, то и мое.

— Поговорю, — кивнул Тагор. — А ты эти странные плетения сам-то видел?

— А как же! — воодушевился гвардеец. — И сам рассматривал, и всех магов, кто под моим началом есть, приволок поглядеть. Ты не смотри, у меня не только эта тройка в подчинении. Это именно гвардейцы. А так-то еще повар у нас маг и оружейник тоже. Еще у безопасников пара слабых магов есть, но мне напрямую они не подчиняются, у них своя задача в бою.

А неплохо Магади живут, мысленно отметил имперец. Десяток магов только в слугах рода, надо же. И это не считая лекарского крыла, которое в бой никто не пустит. Кроме того, еще как минимум наставник по магии наверняка есть, детей же кто-то обучает до поступления в Академию.

В общем, тому, кто обманется немногочисленностью и внешней слабостью древнего рода, не позавидуешь.

— И что скажешь? — спросил Тагор, возвращаясь к разговору.

— Никогда такого не видел, — ответил Черум. — Прямо разноцветные нити, как будто несколько человек одновременно плели. Да только не сплести такое командой, я ж помню эти штуки по Академии еще. Слишком сложно.

— Так и один разные цвета не сплетет, — фыркнул имперец.

— Я потому и таскал всех посмотреть своими глазами. А то будут, вот как ты, твердить потом, что это невозможно. А оно, оказывается, очень даже возможно. Кто-то же это сделал!

— Может, все же команда? — осторожно уточнил Тагор.

— Может, и команда, — пожал плечами гвардеец. — Только все равно запредельно сложно. Тайен говорил, он эти плетения попытался с воспоминаний зарисовать. Не получилось. Да потому что мы такое даже в голове удержать не можем. А кто-то это плетет!

Интересный нюанс, отметил про себя имперец. Ладно Черум, он никогда не мог похвастать широтой мышления. А вот то, что не справился даже Тайен, показательно. Не пробиваются ограниченные люди в руководители службы безопасности, даже если речь о небольшом приграничном роде.

— И не страшно? — хмыкнул Тагор. — Вдруг в бою такое встретится?

— Да не, раскатают этого союзничка маги рода, — отмахнулся гвардеец. — Там всего третий ранг же. Сложные у него приемчики, конечно. Ну а толку, если силы нет?

С этим Тагор мог бы поспорить. Он-то не понаслышке знал, что как раз искусство и имеет смысл противопоставлять голой силе. Но это информация не для распространения. Не среди таких простых и прямодушных людей как Черум, по крайней мере.

А вот будущий разговор с Тайеном Тагора интересовал все больше. Очень уж любопытные подробности ненароком выболтал гвардеец.

Этого неизвестного умельца надо бы найти, поймать и завлечь в ИСБ. Такими козырями не разбрасываются.

*****

Через пару часов после обеда я вышла на полигон. В этом мире мне досталось весьма тренированное тело, и спускать это преимущество из-за лени было бы расточительством.

Пара кругов бегом, полоса препятствий, растяжка.

Я сделала уже практически все, что собиралась, когда на полигон явился Санджай. Опять сейчас начнется, мысленно вздохнула я.

— Спарринг? — предложил мальчишка, подойдя ко мне. — Без магии, только боевка.

Не знаю, зачем на это соглашалась настоящая Шанкара, она проигрывала ему и в технике, и в силе, и в опыте. Однако резко изменить ее поведение было бы странно.

Я решила, что этот спарринг станет последним. Заодно и отличную причину для отказа себе обеспечу.

Я кивнула и вышла на песчаную площадку.

Санджай пару раз демонстративно провернул кисти рук и стопы. Якобы размялся. Тем болезненнее для прежней Шанкары было ему проигрывать, и он это знал. До сих пор не понимаю, зачем он при каждом удобном случае издевался над девочкой?

Ладно, не моя беда.

Бой!

Я бросилась вперед, пригибаясь под встречный удар и заходя сбоку. Один хороший удар по ребрам противника я провела, но на этом удача меня оставила. Все-таки у меня тоже чисто боевого опыта нет, и рефлексы девочки мне нечем усилить.

Теоретически можно магией, но цель-то у меня не победить, а отшить навязчивого мальчишку.

Пара секунд, и я оказалась прижата к его телу спиной со скрещенными руками. Одной рукой Санджай держал меня за запястье, отведя ее в сторону, а второй перехватил под грудью. И именно эта его рука начала медленное и неспешное путешествие вверх.

Настоящая Шанкара всегда в таких случаях замирала и терпела. Ее учили в первую очередь держать лицо, чтобы неприличную сцену, не дай забытые боги, не заметили другие люди. Это разлагающее влияние тети Элизы, я так понимаю.

И Санджай, разумеется, за эти годы привык к безнаказанности.

Да только я — не Шанкара.

Удар пяткой по верхней стороне его стопы вызвал болезненный стон и вскрик. Санджай этого не ожидал и потому слегка ослабил захват.

Мне этого хватило, чтобы засветить локтем назад, в солнечное сплетение.

Когда он рефлекторно согнулся на выдохе, я вывернулась из его рук и с разворота смачно заехала в челюсть. У него аж голова дернулась в сторону. Из рассеченной губы брызнула кровь. Отлично.

Я издала сдавленный хрип, судорожно обхватила себя руками и поежилась.

Несколько тренировавшихся рядом гвардейцев обернулись и недобро покосились на Санджая.