знака. Я просто делаю обоснованное предположение, что он там, наверху, вот и все. Это то место, где, по твоим словам, упал самолет. Следы муклуков указывали в этом направлении, а Рудник Росомахи — удобное место для того, чтобы залечь там на дно. Если Лесовику нравится морочить голову людям, если он видел какие-то архивные истории обо мне… — она сделала короткую паузу, — …то он также может увидеть некую нездоровую симметрию в том, чтобы заманить нас туда, напугать меня или сделать что-то в этом роде. — Это все, что она решилась ему сказать.

Но он ей не поверил. Она поняла это по его глазам.

— Я уверена, что скоро мы увидим следы его присутствия, — сказала она, натягивая поводья и разворачивая лошадь прямо в пасть снежной бури. — Впереди на гребне есть старая охотничья хижина! — крикнула она, но усиливающийся ветер уносил ее слова прочь. — Мы можем укрыться там на ночь и подождать, когда погода улучшится.

«Так мы будем в безопасности, — подумала Сильвер, — по крайней мере, на несколько часов». Оттуда они могли бы вести наблюдение за холмистыми заснеженными равнинами буквально на многие мили вокруг.

Буря также обеспечит их безопасность в лесу. Любые следы, которые они с Гейбом оставили, за считаные минуты исчезнут.

* * *

Накрытые единственным одеялом, они сидели, прижимаясь друг к другу, в ветхой хижине перед небольшим костром и по необходимости жевали сухие пайки, запивая их горячим сладким чаем. Учитывая метель, можно было не беспокоиться, что кто-то заметит дым, клубившийся из старого дымохода. Привыкшие к юконским зимам, лошади сбились вместе под навесом с подветренной стороны хижины после того, как их покормили.

То, что раньше было пустотой пугающе кристальной тишины, теперь было заполнено ревом снежной бури. Казалось, будто сквозь замерзшие верхушки деревьев с грохотом несется товарный поезд. От яростного натиска ветра стволы раскачивались, скрипели и стонали. Мелкие ветки, шишки и льдинки стучали по старой жестяной кровле, ударялись о старые деревянные стены. Гейб рассудил, что сегодня вечером они с Сильвер будут в относительной безопасности. И все же он чувствовал свою беспомощность, как та деревянная лодчонка, которую швыряет по морю ледяной шторм.

Глубоко внутри него поселилось что-то холодное. Там, где недавно он чувствовал некую молчаливую связь с Сильвер, теперь зияла пропасть.

Она прикоснулась к нему. В ее глазах светилось что-то мрачное и загадочное. Они все еще горели желанием. Под одеялом ее рука скользнула по его животу вниз, к брюкам. Он тотчас почувствовал, как возбуждается. Что ж, он был не против. Как будто жар страсти мог отогнать тьму и секреты, удержать ледяное зло на расстоянии.

Он был нужен ей в самом примитивном, первобытном смысле, и хотя от этого его кровь текла быстрее, а живот наполнялся приятной щекоткой, пронизывающий кости холод никуда не делся. Его охватило горькое предчувствие, что это будет их последний раз. Не потому, что ему так хотелось, а по причине некоего глубинного изменения в ее поведении.

Она явно что-то скрывала, и это его тревожило.

Обнаженная ниже пояса, она оседлала его.

Если Сильвер и потеряла уверенность в сексе, когда получила шрам, то теперь эта уверенность возвращалась к ней, особенно если она могла взять на себя доминирующую роль. Это возбуждало Гейба, делало его член почти до боли каменным.

Она скользнула вниз по его члену, как горячая, влажная перчатка.

Ее движения были быстрыми, первобытными… агрессивное, ритмичное скольжение вверх и вниз по его стволу. Это сводило его с ума, пока ему не показалось, что он вот-вот взмолится о пощаде.

Однако он позволил ей взять всю инициативу на себя. Она была сильной, ее мышцы упругими, она крепко сжимала его бедрами. Снаружи завывал ветер, и под его вой она доводила его до мучительно сладкого экстаза. Она как будто утоляла голод. В ней как будто проснулась животная похоть, дыхание сделалось частым и поверхностным. Он скользнул руками вниз по ее талии и, схватив за бедра, натянул ее глубже на себя. Ее длинная коса была перекинута через плечо, куртка все еще оставалась на ней.

Она резко откинула голову назад и, впившись ногтями в его рубашку, с протяжным вздохом кончила. Он кончил одновременно с ней, и она безвольно упала ему на грудь. Теперь ее голова покоилась между его шеей и плечом.

Гейб потянулся за одеялом и, удерживая ее, все еще сидящую верхом на его коленях, натянул его ей на плечи. Их тела так хорошо подходили друг другу. Но это был просто секс, подумал он, а не занятие любовью. Горячий, мощный, фантастичный секс, и ему хотелось заниматься им снова и снова. Но чего-то не хватало, как будто та ее часть, с которой он был связан, спряталась в раковину. Даже когда он достиг пика наслаждения, на него накатило чувство потери.

Он крепко держал ее, отчаянно пытаясь ухватиться за что-то, что секунда за секундой ускользало из-под его пальцев по мере того, как они приближались к Стайгеру, к ожидавшему их ужасу.

Она соскользнула с него. Трение мгновенно возбудило его снова.

Гейб был слегка озадачен. С тех пор как умерла Джиа, он считал себя физически неспособным на близость с женщиной, однако обнаружил, что он очень даже жив. Он подумал об этом, застегивая молнию на штанах.

— Ты хочешь поговорить? — мягко спросил он. — О Валкойнене?

— Нет. — Она натянула одеяло на плечи и, прижавшись к Гейбу, положила голову ему на плечо, повернувшись лицом к их крошечному костру.

Он глубоко вздохнул и обнял ее одной рукой.

— Знаешь, Сильвер, я служу в полиции уже семнадцать лет. Бывает, что человек видит многое, делает вещи, которые преследуют его, иногда они даже заставляют его ненавидеть себя. Нехорошо держать это в себе. Это разъедает изнутри, как раковая опухоль. — Он сделал паузу. — Тебе нужно выговориться.

Она повернула голову и пару мгновений напряженно смотрела на него.

— Я знаю, о чем ты думаешь… что я не имею права указывать тебе, что делать, ведь я сам весь последний год носил тяжкий груз. Но именно поэтому я знаю, что это может сделать с тобой. Когда я был с Джией, мы разговаривали. Необязательно о подробностях какого-то дела или происшествия, а просто разговаривали. Тебе это тоже нужно. Тебе следует выпустить накопившееся наружу.

— Ты, должно быть, скучаешь по ней.

Он не ожидал от нее таких слов. На миг он даже утратил дар речи.

— Какая она была, Гейб? — тихо спросила она.

Он криво улыбнулся и погладил Сильвер по волосам.

— Она была моей