болела от попыток сдержать рыдания. То, что сделал этот ублюдок, шло вразрез со всем, во что она верила… вот так взять и отнять жизнь. Оставалось лишь надеяться, что это не сойдет ему с рук.

Она на секунду закрыла глаза и сделала то, чего не делала с тех пор, как умерла ее мать. Она стала молиться, безмолвно возносить гвитчинскую мольбу духам. Она молилась за Старого Ворона. За своего верного пса. За сына. И когда встала, почувствовала себя чуть сильнее и менее одинокой.

Она вышла навстречу Гейбу, ведущему в поводу лошадей.

— Мы опишем круг, а затем вернемся назад по нашему собственному следу, — сказала она, забирая у него поводья и вскакивая в седло. — Вряд ли он пошел дальше на север по этой тропе. Он не в бегах. Он охотится. Полагаю, он устроил эту ловушку, а затем вернулся назад. Готова спорить, он пойдет по следу, который мы оставили с утра. Прямо сейчас он приближается к нам сзади, чтобы посмотреть, попали ли мы в ловушку. Если мы отправимся вон через ту долину, — она указала вдаль, — и сделаем круг в несколько миль, мы могли бы, пока он идет по нашему следу, вернуться и подойти к нему сзади.

— Он вполне мог это предвидеть, — сказал Гейб, все еще неотрывно наблюдая за ней.

Сильвер стало муторно. Гейб прав. Стайгер мог воздать ей должное за то, что она придумала этот план. И сейчас он готов продолжить охоту.

Она наконец поняла, что имел в виду Гейб, когда сказал, что Лесовик считает ее достойной добычей. Для Стайгера это было сродни шахматам. Ему нравилось предвидеть будущие ходы противника, и он наслаждался хорошей партией.

Она не была уверена, что у нее хватит на это духу.

Они нашли следы Стайгера, когда на огромный купол северного неба уже начала опускаться ночь. На небосклоне высыпали крошечные мерцающие звезды, вдалеке пронеслась комета.

Зрелище было дивным. Увы, стоило Гейбу посмотреть на следы Стайгера, как в нем шевельнулось уныние. Эти следы означали лишь одно — Лесовик следил за ними, охотился на них.

По следам было очевидно, что сейчас он находился где-то между ними и ямой-ловушкой.

Зловещее предчувствие охватило и Сильвер.

Испытывая сильное напряжение, они вели лошадей за собой, медленно шагая по хрустящему снегу. Тот слегка подтаял за день и теперь, когда температура резко упала, снова стал твердым.

Сильвер внезапно опустилась на корточки и посветила фонариком на самые четкие следы.

— О чем думает животное, Сильвер? — прошептала она, наклоняясь ниже. — Так говорил мне Старый Ворон, когда я была маленькой, — пояснила она Гейбу, медленно переходя к следующей цепочке следов и направляя луч света в их углубления. Доверяя ее мастерству, Гейб молча шел за ней. Пока ее голова была опущена, он продолжал наблюдать за залитой лунным светом долиной.

Они работали как одна команда, но она все еще что-то скрывала, и это не давало ему покоя. Причем более чем на одном уровне.

— Ты должна стать животным, Сильвер, — тихо прошептала она. — Тогда ты поймешь, как найти его, не глядя. Ты поймешь, куда он направлялся. И почему он идет туда.

По спине Гейба пробежал холодок. На какой-то миг ему почти почудилось, будто он слышит голос Старого Ворона, шепчущий из глубин Вселенной.

— Что ты можешь сказать? — спросил он, скорее чтобы отогнать наваждение, нежели чтобы получить ответ.

Она замерла и подняла глаза.

— Мне ни разу не приходилось этого делать, Гейб, проникать в разум психически больного человека. Мне это не нравится. Я чувствую, что впускаю его в свою душу. — Ее голос звучал странно. Гейб почувствовал, как внутри у него все напряглось.

— Не думай о его разуме, Сильвер, просто иди по его следам.

— Именно поэтому его никто никогда не может поймать, — сказала она. — Никто не становится им. Никто не пытается думать, как он, когда читает его следы.

Гейб не знал, что сказать. Вместо этого он наклонился и коснулся ее щеки.

— Мы можем это сделать, — прошептал он. — Как одна команда.

Сильвер на миг посмотрела ему в глаза и быстро отвернулась.

— Он левша, — произнесла она, направляя луч фонарика обратно на следы.

— Верно, но как ты можешь это видеть?

— По тому, что он идет справа от наших следов. Обычно все бывает наоборот. Он оглядывается через левое плечо, когда следует за нами.

Гейб вновь поежился. Он почти представил себе, как Стайгер, не сводя глаз с их следов, идет вперед. Ему не нравилось, что все постоянно возвращалось к своему началу. Они как будто оказались заперты внутри круга.

Они медленно продвинулись вперед на несколько ярдов. Внезапно Сильвер вновь напряглась и пригнулась. Пульс Гейба участился.

— Что такое?

— Он утомился, — сказала она и осторожно потрогала рукой следы Лесовика, исследуя какой-то нюанс, который ускользнул от внимания Гейба.

Она встала и быстро сошла с тропы к каким-то деревьям. Поводив лучом фонарика по снегу вокруг стволов, вернулась назад.

— Он отдыхал там, наверху, под ветвями. Вряд ли он ожидал, что мы выследим его, Гейб. Иначе он попытался бы скрыть свой след.

— Если только он не хочет, чтобы мы его увидели.

— Это вряд ли. С ним что-то не так, Гейб. — Глядя на землю, она прошла еще несколько футов.

— Что ты видишь?

— Он долгое время щадил свою левую ногу, но теперь фактически волочит ее. Его хромота становится все более выраженной. Видишь вон там? Эту вмятину между каждым шагом? Она все заметнее. И судя по глубине вмятины и изменению его походки, у него проявляются признаки усталости.

— Он был ранен и потерял много крови, когда сбежал из тюрьмы, — сказал Гейб. — Однако мы не знаем, куда ему попали.

— Рана вызывает у него проблемы, проблемы с левой ногой. Я не заметила этого на его следах там, на плато. Похоже, что с тех пор его рана доставляет ему боль. — Она вновь сошла с тропы и, водя по снегу лучом фонарика, направилась к линии деревьев.

Гейб остался с лошадьми, внимательно следя за любым движением вокруг, его ружье было взведено и готово к стрельбе.

Когда она вернулась, в ее походке чувствовалась некая новая энергия.

— Я думаю, что его рана инфицирована, Гейб, посмотри… — Он шагнул к ней, и она протянула небольшой темный комок.

— Это сосновые иголки, измельченные и заваренные в кипятке, позже выброшенные в снег. Он развел там костер и заварил сосновый чай, много чая, вероятно, кипятил его как дезинфицирующее средство. Такой отвар также действует как природный антибиотик. В этой штуке витамина