– Сеньоры, положитесь на меня. Мои люди разыщут пропавших, хотя, сами понимаете, за их целость и сохранность я не ручаюсь. Граница – опасное место, особенно ночью.

Два часа спустя

Шоссе заполонили машины местной и федеральной полиции, и в свете их фар асфальт казался малиновым. Вдоль трассы расхаживали полувоенные полицейские в черном. В брошенном «Эскалейде» копались две независимые бригады судмедэкспертов. Движение перекрыли в обоих направлениях, и блокпосты стояли не только на самом шоссе, но и на въездах и выездах в радиусе пяти миль. Представители местной и федеральной полиции вместе проверяли каждую машину, освещая фонарями салоны. С кузова опрокинувшегося грузовика сорвали брезент – товар, который он вез, рассыпался по асфальту, шофера под дулом пистолета вывели на трассу.

Чуть дальше из автобуса высадили обессилевших работниц из мастерских. Сонные, они стояли на трассе, пока салон проверял кинолог с собакой, уже осмотревший «Эскалейд».

Густые волосы стянуты в хвост, серебряный полицейский жетон на поясе, штурмовая винтовка на плече дулом вниз – Рафаэла стояла в центре толпы и наблюдала за поисками с благоговением, страхом и злостью. Если бы пропала или даже погибла местная девушка, то Карчарон, паре безучастных полицейских и затурканной бригаде судмедэкспертов дали бы минут пятнадцать, а потом отправили бы в другое место. В ответ на просьбы выделить больше людей, технических средств и времени – иначе тщательное расследование не провести – начальство обреченно пожимало плечами. Похороненные вдоль дороги девушки никого не интересовали. А тут такой контраст! Размах операции не оставлял сомнений: Мендес и молодая американка нужны картелю позарез.

Завыли новые сирены – сквозь плотные ряды черно-белых «Доджей Чарджеров» и «Фордов F 150» продиралась автоколонна. Меньше чем в двадцати футах от Рафаэлы остановилась красивая, явно городская машина. Открылась задняя дверца, из салона выбрался Сапатеро в форме, готовый возглавить поисковую операцию. Шеф пожимал полицейским руки, хлопал по спинам, а при виде Карчарон помрачнел.

Он приблизился к ней и кивнул на сотовый телефон, который его самая принципиальная сотрудница сжимала в правой руке. Рафаэла ждала звонков от американцев: сама она уже набирала номера обоих, но у Лока мобильник был отключен, а у Тая работала голосовая почта.

– Я пытался связаться с вами, – сухо, по-деловому начал Сапатеро. – Вы на службе, но звонки не принимаете?

Женщине вспомнились другие его звонки, ночные. Тяжелое дыхание. Непристойности. На следующий день шеф разговаривал с ней как ни в чем не бывало, хотя они оба все помнили и понимали. «Делай вид, что ничего не случилось», – велела себе Рафаэла. Вся Мексика такая: чем больше безумий, тем сильнее эскапизм. Не страна, а Зазеркалье: пустой внедорожник собирает больше копов, чем куча кокаина или мертвых тел.

Сапатеро ждал ответа.

– Простите, я не слышала, – проговорила Карчарон с напускным удивлением.

Шеф, конечно, не поверил, но придираться не стал.

– Здесь видели молодую американку, – объявил он. – Ту, пропавшую.

Рафаэла едва не расхохоталась ему в лицо. Она уже допросила водителя грузовика. Тот видел, как девушку увозят с места происшествия на другой машине, но кто та молодая особа, он понятия не имел. Даже если бы он видел больше, то не признался бы: в приграничных районах с полицией особо не откровенничают. Говорят ровно столько, чтобы отстали, но прослыть другом копов – ни за что.

– Наш свидетель утверждает, что видел молодую женщину. Откуда информация, что это пропавшая американка? – спросила Карчарон.

Ее начальник надул щеки:

– Досадно, что мне известно больше, чем детективу, которому я поручил расследование, согласны?

Ситуация вызывала у Рафаэлы целую гамму чувств, но только не досаду. Она промолчала, решив, что и так зарвалась. Наказание последует, и не в форме выговора или отказа повысить в звании, а в виде пули в лоб.

– Но сейчас главное разыскать девушку, – продолжал Сапатеро. – И сопровождающих ее мужчин тоже. Они ведь оба американцы, да?

Женщина изобразила невозмутимость, гадая, откуда шефу известно о Локе.

– Их обоих уже задерживали, – сообщил Сапатеро. – А вы, детектив Карчарон, отправили их восвояси.

Рафаэла вспыхнула. Хорошо, что ночной мрак скрыл ее пылающие щеки от босса.

Тай затормозил в проулке за бараками, погасил фары и заглушил мотор. Девушка свернулась калачиком у пассажирской двери, накинула его куртку и закрыла глаза. Чернокожий водитель нажал на кнопку и опустил оконное стекло, чтобы проветрить салон. Прохладный ветер принес запах тухлой еды, канализации – одним словом, бедности. Окно пришлось поднять.

Райан остался ловить Мендеса, а Тайрон поскорее свернул с шоссе в жилой район. Стояла ночь, и город прочесывали патрули, которые служили неизвестно кому, поэтому Джонсон решил, что самым разумным будет утром связаться с американским консульством и рвануть к границе. В любой стране мира машину легче спрятать в бедном районе, чем в богатом. Звонок Рафаэле подтвердил наихудшие опасения Тайрона: половину копов Санта-Марии подняли с кроватей и бросили на поиски их с Райаном и Джулии.

Разговоры с девушкой Тай свел к минимуму: лишь объяснил, что вернет ее родителям, но чуть позднее – сейчас слишком опасно. Джулия вроде бы поняла. О похищении он ее почти не спрашивал. Во-первых, незачем, во-вторых, не хотелось. Порой лишняя информация мешает здравомыслию, как получилось с Локом, когда тот побежал вниз по склону за Мендесом.

Будить девушку казалось жестоким, но Тайрон все же осторожно похлопал ее по плечу. Джулия вздрогнула и открыла глаза.

– Извини! Нам стоять тут до самого рассвета. – Джонсон кивнул на заднее сиденье. – Думаю, там тебе будет удобнее. Можно вытянуться.

Фишер ответила недоверчивым взглядом. Что же, понятно. Пройдет немало времени, прежде чем она перестанет подозревать всех и каждого.

– Не волнуйся, я не засну и никуда не отлучусь. Нас врасплох не застанут, – пообещал Тай, и девушка успокоилась, поверив, что он будет охранять ее сон.

– Угу, спасибо! – поблагодарила она, перебираясь назад. – У меня нет сил.

– Тебе досталось. Не волнуйся, когда наступит время ехать, я тебя разбужу.

Джулия свернулась на сиденье калачиком. Мелисса, когда попала в лос-анджелесскую больницу, спала в такой же позе. Джонсон гадал, сколько жертв Чарли спят так же, притянув колени к груди, или не могут избавиться от кошмарных воспоминаний.

– Тайрон! – позвала девушка, когда из переулка выбежала крыса, на миг замерев у колеса внедорожника.

– Что?

– Спасибо!

Тай, скрытый ночным мраком, пожал плечами, гадая, искупает ли он сейчас хоть отчасти грехи и ошибки прошлого.