Собака ныряет и выныривает с чем-то похожим на небольшой серый камень в пасти. Копано протягивает руку, и она кладет предмет ему на ладонь. Копано бросает находку в прозрачный пакетик и сует его в карман.

Звонит мой мобильник. Адам?

— Вас беспокоят из «Ботсванской газеты». Можно узнать, с кем я говорю? — Голос женский, чуть гнусавый.

— С миссис Джордан.

Откуда у них мой номер?

— Сожалею, что ваш сын исчез вчера из дома, пока…

Вчера? Всего лишь? А кажется, будто он пропал давным-давно и я всю свою жизнь жду его возвращения в этой комнате.

Женщина продолжает тараторить, будто стреляет очередями слов:

— Если не ошибаюсь, вы с супругом врачи, работаете здесь. Как вы восприняли…

— Спасибо.

За что спасибо? Не за что мне ее благодарить. Я отключаюсь. Так рано звонков от прессы я не ожидала.

Мобильник снова оживает.

— Вам звонят из «Нгами Таймс», мэм. Я говорю с хозяйкой дома?

— Да.

— Вы можете подтвердить, что в ваше отсутствие вашего сына похитили прямо из его кроватки?

В ваше отсутствие, пока вы не видели.

— Пожалуйста, обратитесь к полиции, — отвечаю я.

Гудвилл советовал не настраивать против себя прессу, но эти звонки — будто туча кусачей мошкары, слетевшейся напиться свежей крови. Снова слышатся трели, но я не отвечаю, пока они не прекращаются сами собой, а потом отключаю мобильник.

Гудвилл стучит в дверь, чтобы сообщить мне: они уезжают, но завтра вернутся. Говорит, что в нашей спальне закончили, ею теперь можно пользоваться, только понадобится временно заменить чем-нибудь разбитое стекло. Копано задерживается, чтобы забрать свой чемодан, собаку он снова взял на поводок.

— Что собака нашла в пруду, Копано?

Он вытаскивает из кармана пакет и показывает мне. Внутри вязаный слоненок Сэма, слегка раздувшийся от впитанной воды. Одно ухо отсутствует. Наверное, оторвала собака.

Я протягиваю к слоненку руку, пальцы дрожат, но Копано кладет пакет обратно в карман.

— Вещдок, — говорит он.

Ботсвана, март 2014 года

Спустя несколько часов Адама все еще нет. Пео с подругами ушли в деревню, и в доме стало совсем тихо. Заснув на диване, я вскоре просыпаюсь от шарканья шагов снаружи и звука поворачиваемой дверной ручки. У меня пересыхает во рту. На кухне есть то, что сойдет за оружие, — нож на разделочной доске, бутылка в холодильнике. Прежде чем я успеваю туда прокрасться, входная дверь распахивается и в дом вваливается Адам. Взгляд его налитых кровью глаз останавливается на моем лице, но он будто не узнает меня и тяжело падает в кресло. Я опускаюсь на колени рядом с ним, чувствуя, как постепенно замедляется мой пульс. Адам качает головой. У него желтовато-серые щеки и блеклые губы, совсем как у моих потерявших много крови пациенток.

Через несколько минут Элизабет приносит разогретую еду и стакан воды. Должно быть, все это время она терпеливо ждала на кухне. Адам пристраивает тарелку на коленях и рассказывает, как прошли поиски.

— Найти больницу было легко. — Нож и вилка трясутся в его руках, и я сомневаюсь в правдивости этих слов. На местных дорогах с непривычки не сориентируешься, указатели на них попадаются редко. — От заместительницы директора я узнал, что миссия закрылась. Она вспомнила и родителей Меган, и Дэвида, который работал вместе с ними, когда был помоложе. — Адам ковыряет еду в тарелке и отпивает глоток воды. — После их смерти Дэвид возглавил сиротский приют, но какой именно, она понятия не имела. Их там три. Я побывал во всех. Бывшая церковь, бунгало и несколько хижин на окраине города. Ни в одном из приютов никто из сотрудников о Теко не слышал. В конце концов я стал заходить во все кафе и магазины и показывать фото Теко всем, кому только мог. Никто ее не узнал.

Эти люди могли попросту растеряться при виде европейца с диким взглядом, пристающего к ним с расспросами. Или даже испугаться.

— Ты написала, что могла спугнуть Теко. — Адам отставляет тарелку и пристально смотрит на меня. — Ты правда так разозлилась? Я ничего не помню.

— Я была в бешенстве. Мы же ей доверяли. Если бы она не бросила Сэма одного, сейчас он был бы с нами.

Так ли это? Разве я сама была бы рядом безотлучно? Похитители могли вломиться в дом и схватить Сэма за считаные секунды, пока Теко отлучалась за чашкой чая.

Напрасно я накричала на нее, теперь мне это понятно.

— Если верить Элизабет, Теко перепугалась, что ее посадят в тюрьму.

— И потому сбежала, — медленно продолжает Адам. — Это можно понять. — Он встает, идет к буфету и наливает себе вина. Быстро выпивает его и садится на диван рядом со мной, его лицо бледнее, чем когда-либо.

— Нам все-таки необходимо найти ее, Адам. Даже не будучи виноватой, она может что-то знать. Вдруг она видела машину, слышала голоса или заметила промелькнувшую фигуру.

Не отвечая, Адам откидывается на спинку дивана и закрывает глаза. Его лицо становится обмякшим, дыхание — тяжелым. Я перевожу взгляд за окно и вижу полыхающие в темноте зеленые зарницы. Больше суток я не кормила Сэма. Мои ногти глубоко вонзаются в кожу рук. Меган до сих пор не перезвонила, какого черта она так тянет?

Меган.

Это имя вырисовывается буква за буквой во тьме моего сознания, и вдруг воспоминания начинают с неимоверной скоростью сменять друг друга: взгляд Меган, брошенный на наше семейное фото, когда она впервые пришла к нам в дом; ее открытая ладонь на столе, будто уже тогда она чего-то ждала; то, как она смотрела на Сэма.

«Похитителем может оказаться кто-то из знакомых… движимый завистью».

Неужели Меган завидовала мне и считала недостойной моего обаятельного мужа, вместе с которым она работала, и красивых детей, которых она видела на снимке? Или она хотела наказать меня, жену-карьеристку, мать несчастливой дочери, женщину, бездумно забывшую своего ребенка в магазине? В детстве она настрадалась из-за своей внешности, и моя реакция на пятно Сэма распалила в ней жажду мести? Разбитая кружка, опрокинутый мусс — пустяки по сравнению с тем, что она задумала.

Я сжимаюсь рядом с Адамом, минувшие события предстают передо мной в новом свете. Это Меган уговорила меня отправиться в Ботсвану, а потом предложила найти нам помощницу. Значит, уже тогда она строила козни и нарочно подсунула нам невнимательную юную девчонку, чтобы похитителям было проще пробраться в дом незамеченными и похитить нашего сына для нее? Это она добыла мне сертификат. Выкрасть ребенка, пока его мать на работе, гораздо легче.

— Адам, проснись.

Он крепко спит, издавая громкий храп.

— Это могла быть Меган. — Я трясу его за плечо.