по которой он не сопротивлялся. Должно быть, не мог. – Кристофф резко обернулся и вперился пронизывающим взглядом в Миртл. – А ты где была? Почему тебя искала Габриэль?

– Я?! – шокированно вспорхнула с пола феечка. – У меня алиби. Я застряла в ловушке в саду и провела там почти весь день, пока меня не вытащила Габи.

– Сомневаюсь, что кроме Габриэль кто-то может это подтвердить, – произнес Рэкшор. Судя по его виду, ему очень нравилась идея о том, что Артемиус именно из-за близости феи не смог защититься.

– Миртл не могла, – кинулась я на ее защиту. – Она же никогда не покидала Предгорья, никого здесь не знает. Зачем ей помогать убивать ректора?

– Я бы с охотой поверил, если бы Миртл и дальше оставалась подальше от столицы. Но в текущих обстоятельствах…

– Есть еще одна фея! – неожиданно выпалила перепуганная до смерти стрекоза-переросток.

– Что?! – Даже у меня вытянулось лицо, не говоря уже о Рэкшоре.

Феечка замялась.

– Точнее, я не уверена, но… но… – взгляд егозы забегал. – Помнишь тот разговор в комнате, Габриэль? Я ведь еще тогда предположила, что зелье, которое купила мать рьена Рэкшора и подлила девушкам на чаепитии, могла сварить только фея. Но мне не поверили.

– Виктория сказала, что она бы знала о подобном, – напомнила я. – Ее род слишком богат.

– Его тоже, – Миртл ткнула пальцем в стоящего тут же Рэкшора. – И он точно не знает, что в столице есть еще феи. А вот его мать явно в курсе. – Феечка принялась кружить вокруг головы профессора. – Это зелье может сварить только фея, и у него очень маленький срок годности. Спросите у своей мамы, где она его достала. И если я права, то где-то в городе есть еще одна представительница моего Дома. И, может, это она участвовала в убийстве ректора!

– Как все гладко у вас вышло, за одним исключением: мне вам только на слово поверить. Как после всего я могу вас отпустить?

– Но сдать вы нас тоже не можете, – пискнула Миртл. – Вы обещали, вдобавок вы же чувствуете? Да?

– Что?! – переспросил он.

– Магию, – с придыханием произнесла фея и приземлилась ему на плечо. – Вы поцеловали Габриэль и теперь полны сил, как никогда. Я ведь не ошибаюсь, вы заинтригованы.

Она мурлыкала ему на ухо, будто кошка, и в ее глазах плескалось не меньше любопытства, чем в моих.

– Может, вы и мысли теперь наши читать можете? – поинтересовалась феечка.

Он дернул плечом, стряхивая с себя эту заразу.

– Не могу, – рявкнул на нее Рэкшор. – Еще раз начнешь об меня тереться, крылья оборву.

Стоило ему это произнести, как раздался неожиданный стук в дверь.

Я вздрогнула, Рэкшор же, наоборот, замер.

– Сиди здесь, – приказал он и двинулся к выходу.

Но так я и послушалась. Стоило ему скрыться в коридоре, как я бросилась к дверному проему. Нужно было узнать, кого там принесли рурки.

Будет ужасно, если кто-то видел, как профессор меня спас, а рядом летала Миртл.

– Ты что тут делаешь? – раздался из коридора его недовольный голос.

– Профессор Рэкшор, доброй ночи. – В голосе пришедшей я с облегчением узнала Викторию. – Не поймите меня неправильно, но моя соседка исчезла. Ушла в сад и пропала. Я вышла ее искать и наткнулась вот на это…

Я выглянула из-за угла, соседка стояла на пороге с моим мокрым платьем в руках и протягивала его Рэкшору.

– Кажется, она утонула… – Слез на лице вампирши не было, и расстроенной она не выглядела, хотя я бы очень удивилась, если бы дама из рода Гемахолд начала меня оплакивать.

Но уже то, что она решила выползти из академии из-за беспокойства обо мне, было приятно.

– Может, она поплавать решила, – буркнул Кристофф. – Сюда-то ты ко мне зачем пришла?

Виктория замялась и, совершенно не стесняясь, попыталась заглянуть за спину мужчины.

– Так… следы, – будто оправдалась она. – У меня отличное зрение, от озера ведут отпечатки ног к этому порогу. Так Габриэль у вас?

Кристофф молчал, я тоже, даже Миртл притихла.

– Раз у вас ее нет, тогда я пойду к Мефисте, – решительно произнесла Виктория. – Это она отправила Габриэль в сад. Вот пусть и спасает.

Вампирша крутанулась на пятках и уже собиралась уйти, как Рэкшор не выдержал:

– Стоять! Заходи в дом.

Глава 20

Кристофф

Забавно, знаете ли, узнать, что у тебя под носом живет не просто твой самый страшный кошмар, а фея.

Еще забавнее узнать, что прячут ее от тебя студенты.

– Значит, вы, Виктория, тоже были в курсе нахождения этого существа в столице и не доложили? – спросил я, глядя на гордо стоящую посередине комнаты Гемахолд.

Та ужасом ситуации не особо проникалась.

– Ну подумаешь… фея, – фыркнула вампирша. – Миртл вполне безобидна и даже забавна. А какие анекдоты травит.

Я смотрел на «забавную» гадость, летающую по гостиной, и на не менее забавную Габриэль Вокс, которая уже начала отогреваться у камина, – и все обстоятельства становились далеко не забавными.

Запах меда и нектара теперь был повсюду, и если бы магия таинственным образом ко мне не вернулась, я бы стопроцентно поступил бы так, как должно.

Вызвал бы маглицию.

Но моя заинтригованность заставила меня поступиться принципами.

А еще обещание.

Слово есть слово.

Габриэль рассказала то, что знала о смерти ректора. И если ее информация окажется правдой, мне будет о чем подумать.

Кто-то требовал выполнения от Артемиуса некой просьбы, а когда тот ответил попыткой шантажа, был убит без сопротивления.

И если под носом кружит фея, проще всего свалить вину и соучастие в преступлении на нее, но интуиция требовала проверить, а нет ли в столице других представителей дома Баскервиль.

И чем рурк не шутит, но вдруг были иные способы лишить человека магии. Возможно, существовало зелье или редкий артефакт.

Взгляд невольно упал на фамильный кулон Виктории – способна же такая безделушка противоборствовать сильнейшим менталистам. Вдруг существует еще что-нибудь подобное.

Что, если кулон – лишь часть старого гарнитура, и где-то заявлялось колечко или диадема?

И раз слова Габриэль требовалось проверить, то делать это надо незамедлительно. Особенно сейчас, когда мой дар после поцелуя совершенно неожиданно стал стабильнее и будто даже сильнее.

Я прикрыл глаза, вспоминая касание своих губ с ее губами. Мои ощущения, эмоции – это было сродни тому, что я вновь принял унцию меда, только гораздо сильнее. Все во мне требовало повторения.

И я будто вновь становился медовым наркоманом. Больным до этих эйфорических ощущений силы под кончиками пальцев. Только в этот раз я знал последствия.

Лекари говорили, что если