― Но ты сказала… номер четыре была убита в парке?

― Боже правый, Котенок, я задушу тебя сама.

― Ладно. Хорошо. Я отправлюсь в безопасное место.

Даже, если это просто какое-то глупое недопонимание. Неважно. Даже если это лишь для того, чтобы у Кеке не случился сердечный приступ.

― Хорошо, ― говорит она, ― я ухожу.

Когда она встает, неожиданная мысль почти сбивает ее с ног.

― Что насчет чипа? ― шепотом спрашивает она.

― Какого чипа?

― Микрочипа. Сумасшедшая леди сказала, что у нее в голове был отслеживающий чип.

Недавним трендом стало то, что чрезмерно опекающие своих детей мамочки, стали вживлять чипы детям в шею, но это стало легальным лишь несколько лет назад. Руки Кирстен взмывают к голове. Она пытается ощупать свой скальп, но ей мешают это сделать волосы.

― Трекер? Это же невозможно, верно?

― Нет. Я не знаю. Я просто хочу, чтобы ты покинула это место.

― Но, если ты права насчет списка, тогда Бетти/Барбара была права, и она рассказала мне о чипе. Что значит, они найдут меня, где бы я ни была. Я нигде не в безопасности.

― Да, ― отвечает Кеке, ― если она была права.

― Но ты сказала, что она была права.

― Я не знаю, что говорю!

― Мать твою, Кеке!

― Версия с чипом кажется невероятной, но даже если это правда… Допустим, в твоей голове чип. Что ты сможешь с этим сделать?

― Оставайся на связи, ― говорит Кирстен и убегает к шкафчику в ванной комнате.

Она хватает бритвенную машинку Джеймса. Она садится перед экраном и проводит жужжащей бритвой от основания своего черепа до лба. Кеке испускает шокированный возглас: почти рыдание. Масса красных локонов лежит на полу к тому времени, как Кирстен заканчивает свою работу. Жужжание останавливается, Кирстен лыса. Она пробует ощупать голову снова на предмет странностей.

― Такие вещи могут… перемещаться, ― говорит Кеке в сильных эмоциях, ― он может быть, где угодно.

Пальцы Кирстен замирают на затылке. Чуть ниже середины есть уплотнение, бугорок. Она нервно сглатывает. Кирстен не верила, что он существует, до этого момента. А теперь вот он, под ее пальцами.

― Кажется, нашла. Что теперь?

Кеке смотрит на нее глазами размером с блюдца. Они обе знают ответ.

― Дай мне позвонить Джеймсу, ― просит Кеке, ― позволь ему это сделать. У него есть нужные… инструменты.

― Ты и вправду веришь, что он поверит во все это? ― кричит Кирстен. ― Что я в списке киллера и что у меня еб*нный отслеживающий чип в голове? Мне нужно вытащить его сейчас. Сейчас же!

Она убегает в свободную комнату и начинает копаться в вещах Джеймса. Это комната, которую они используют для хранения ее фотографического оборудования и его медицинских инструментов, тут всегда беспорядок. Она не может найти скальпель.

Пока она ворошит вещи, из заднего кармана его докторской сумки выпадает белый конверт. Поначалу, она не обращает на него внимания, сосредоточенная на своих поисках, а затем замечает, что на конверте написано ее имя и адрес. Адрес этой квартиры. Она теперь вспоминает, что не так давно, когда она зашла сюда и натолкнулась на него тут, он подпрыгнул.

― Ты меня напугала, ― сказал он, засовывая белый кусок бумаги в свою докторскую сумку.

― Прости, ― сказала она, забирая линзы с подоконника. ― Просто хотела взять это.

Она больше об этом не думала, кроме, может быть, того, что заметила, они были крайне вежливы друг с другом: плохой признак в отношениях.

Девушка кладет конверт в карман и продолжает искать что-нибудь острое, пока не обыскивает каждую сумку. А затем вспоминает о карманном ноже в своей сумочке. Она торопится обратно к своему столу, открывает его и со щелчком выдвигает лезвие.

― Нет! ― шепчет Кеке, закрывая глаза. ― Ты не можешь!

Кирстен хватает бутылку водки и немного хирургической ваты. Она протирает лезвие и затылок. Подносит нож к своему обстриженному скальпу, нащупывает бугорок и делает глубокий вдох. Она трусит, опускает нож и делает большой глоток водки, а затем еще один, и пытается снова. В этот раз она сделала надрез до крови, разрезав кожу, как раз над чипом. Она ждет, пока не завершит разрез, прежде чем закричать от боли. Кеке закрыла глаза, но кричит за компанию. Кирстен пытается вытащить его, но у нее трясутся пальцы, и они скользкие от крови. Она сдается и вытирает их об джинсы.

― Пинцет! ― советует Кеке.

Несмотря на слезы, застилающие глаза, Кирстен находит пинцет в своей косметичке, обрабатывает его спиртом и начинает копаться им в ране. Каждое движение острого металла в ране посылает оранжевые потоки боли вниз по ее шее и спине. Она чувствует себя так, будто вся кровь отхлынула от ее головы и что она вот-вот упадет в обморок, но затем она подцепляет что-то, что, она надеется, является чипом, и вытаскивает это. Она подносит пинцет к камере, и там, в ее увеличителе видно, что это крошечный микрочип в стеклянной капсуле. Предательская крошечная вещь, размером с рисовое зерно. Теплая жидкость течет вниз по шее Кирстен, а затем между лопаток. Кирстен шатает в кресле. Она подносит вату к ране, чтобы остановить кровотечение, а затем отрывает кусок пластыря и наклеивает на рану.

― Выпей еще водки, ― советует Кеке, но Кирстен чувствует слишком сильное головокружение, ей хочется сохранить ясность мышления.

― Я нашла это, ― констатирует Кирстен.

Ее речь смазана из-за болевого шока и алкоголя. Конверт покрыт красными отпечатками пальцев. Она пытается открыть его своими трясущимися руками. И сдается.

― Я не знаю, куда пойти.

― Иди куда угодно, просто выбирайся оттуда!

― Мне нужно предупредить других людей в списке.

Запись в журнале

Вествилль, 2 июля 1988 года

В новостях: заминированная бомба взорвалась рядом с входом на стадион «Эллис Парк» в Йоханнесбурге. Два человека убиты, 37 ранены. Бомбы, бомбы, бомбы. В каком мире будут жить наши близнецы?

Что я слушаю: Трейси Чапмен. Влюбилась в нее после просмотра бутлегеровской видеокассеты с ее потрясающим выступлением на праздничном концерте в честь семидесятилетия Нельсона Манделы на стадионе «Уэмбли». Говорит о Революции!

Что я читаю: «Радикальное Садоводство: Политика, Идеализм и Восстание в Саду» (Джордж Мак-Кей).

Что я смотрю: «Кто подставил кролика Роджера?»

Я не знаю дело ли в таблетках или в сеансах с моим психотерапевтом