В течение продолжительного времени российские политические партии обращали мало внимания на среднеазиатскую периферию. Социалистические идеи проникали в регион с конца XIX века благодаря политическим ссыльным, число которых возрастало, а также поднадзорным, числящимся в железнодорожных бригадах. Сначала эти ссыльные лишь дожидались возвращения в Россию и были ограниченно заняты работой в небольших коллективах русских рабочих. С 1903 года под влиянием событий в России и на Кавказе для политических ссыльных стала очевидной необходимость широкой агитационной работы. Они небольшими группами вели ее среди рабочих, молодежи и студентов.

Одной из первых и наиболее активных групп было «Пушкинское общество», цель которого – организация воскресных школ для рабочих, легальных публичных библиотек и чтение лекций. До 1904–1905 годов все оппозиционные силы объединялись вокруг этого общества, невзирая на различия в политических взглядах. Активность общества скоро обеспокоила местные власти. Военный комендант Ташкента указывал в 1905 году, что «Пушкинское общество» по распространению культуры давно превратилось в социал-демократическое и революционное общество». Объединения подобного рода создавались среди других сообществ более откровенной политической ориентации, таких как Общереволюционная группа Ташкента под руководством Ильи Шендрикова, братьев Московиных и двух эсеров – Веденяпина (который позднее стал членом ЦК партии эсеров) и Хворостова.

Аналогичная организация была создана в 1904 году в Самарканде большевиком-социал-демократом М. В. Морозовым, который приехал в город после ссылки в Иркутск, где участвовал в деятельности большевистской ячейки. Основанная им в Самарканде группа, подобно другим, до 1905 года объединяла и большевиков, и меньшевиков, и эсеров, а также анархистов, сионистов и дашнаков. Морозов издавал легальную русскую газету «Самарканд», в которой выражал идеи своей хаотичной агломерации. Лишь в 1905 году прояснились политические тенденции. Революционные организации Ташкента и Самарканда пережили затем серьезные кризисы из-за внутренних конфликтов среди сторонников разных партий и полицейского надзора.

В Ашхабаде, который в течение 1905–1907 годов был одним из наиболее беспокойных районов Средней Азии, сохранялось определенное единство двух крупных политических организаций – Социал-демократической группы и Комитета эсеров города. Лишь после того, как в феврале 1906 года произошли революционные выступления, активисты попытались объединиться на более широкой основе. Первая региональная конференция социал-демократической организации Туркестанского края собралась в Ташкенте и решила, что все социал-демократические группы Туркестанского края объединятся в Союз туркестанских организаций РСДРП. Тексты, касающиеся этих оппозиционных групп, содержат лишь русские имена. Это является свидетельством того, что в подобных организациях действовали только русские.

Еще до начала революции 1905 года в России в Средней Азии имело место социальное брожение. Характерно, что это спонтанное движение, особенно значительное в Закаспийском регионе, выражало недовольство рабочих из коренных жителей. Состоялись забастовки в 1900 году портовых грузчиков в Красноводске, шахтеров медных рудников в Караганде в 1902 году, железнодорожников Мухозара, рабочих ремонтных мастерских Омска, железнодорожников Кала-и Мора близ Кушки и других. В декабре 1902 года генерал-губернатор Степного края отметил размах негласной агитации среди рабочих-железнодорожников, особенно в Омске, Петропавловске и соседних городах. В 1903 году генерал-губернатор Туркестанского края получил доклады, информирующие об участии железнодорожников в различных конфликтах и о том, как этим пользуются профессиональные агитаторы. Выросло число петиций в адрес хозяев предприятий. Рабочие ссылались в них на удовлетворение требований в Баку о восьмичасовом рабочем дне и уравнении платы с жалованьем русских рабочих. 1 мая 1904 года состоялась первая демонстрация русских железнодорожников Ташкента. В тот же день власти Закаспийской области опасались беспорядков в Кызыл-Арвате.

Когда в России разразилась революция, социал-демократы Средней Азии восприняли ее как сигнал к действию. Начиная с 10 января 1905 года они распространяли среди рабочих информацию, собирали их требования и даже организовывали коллективные обеды. В этих мероприятиях участвовали только русские рабочие, так что революция 1905–1907 годов в Средней Азии была чисто русским явлением.

Когда в 1906 году эсдеки подтвердили необходимость агитации среди мусульман, они извлекали урок из прошлых событий. Они учли прежде всего то, что революционные организации в 1905 году состояли в основном из русских и что фактически оппозиционное движение развивалось вдоль железных дорог и в ближайших к ним городах. Революционная активность захватывала главным образом железнодорожные станции, депо и ремонтные мастерские. Вооруженные восстания в конце 1905 года и летом 1906 года укрепили революционное движение, в котором в основном принимали участие железнодорожные служащие, почти все – русские. Агитация на промышленных предприятиях касалась главным образом вопросов материального обеспечения и апеллировала только к постоянно занятому (русскому) пролетариату. Не было никаких признаков того, что выдвигались радикальные требования уравнения условий труда русских и азиатов. Также не ставились вопросы угнетенного положения пролетариата из местных. Более того, мусульманские рабочие принимали участие в революционных событиях так редко и в таком незначительном количестве, что история не запомнила их имен.

Это очевидное равнодушие азиатов к революции удивляло русские власти. Они считали, что незначительный интерес рядовых и образованных мусульман к событиям, потрясшим империю и их собственную территорию, объяснялся их несознательностью, а также влиянием мактабов и старых медресе.

Революция 1905 года распространилась больше на деревню, а положение вне городов было совершенно другим. До 1906–1907 годов деревня оставалась спокойной, о чем свидетельствовали доклады местной администрации. Поселенцы опасались, что их недовольство может распространиться на азиатов, и предпочитали опираться на поддержку властей. Сохранялось спокойствие среди тех коренных жителей, которые находились в Туркестанском крае под влиянием духовенства. Единственный крестьянский бунт имел место со стороны русских поселенцев, которые, томясь в новых азиатских городах, с готовностью восприняли революцию, так как полагали, что дехкане существовали за их счет, и потому питали одинаковую неприязнь как к ним, так и к царской власти.

Но как только русская революция пошла на убыль, в Средней Азии развилась своя революция, ставшая продолжением русской, но исходила она исключительно от коренного населения и охватывала как деревню, так и образованные слои города.

Порядок в сельской местности подрывался бандами разбойников, состоявших из разоренных дехкан. К 1905–1906 годам этот организованный грабеж поменял свой характер, грозя превратиться в широкое движение сопротивления русской администрации. В 1906–1910 годах численность банд значительно увеличилась. Укрепились их связи с местным населением, которое усматривало в них не бедствие, а защиту от русских властей и поселенцев. Наибольшую известность получил Намаз Премкулов, ставший кем-то вроде героя. Он приобрел имидж освободителя и странствующего рыцаря одновременно.