Мишель — яркий, но не единичный пример. Недавно я был в Барселоне, и после сеанса группового дыхания ко мне подошел плачущий человек и сказал: «Ты вернул мне мою душу». Что бы вы сделали, если бы кто-то сказал вам что-то подобное? Эти люди приходят ко мне в слезах. Красивые, эмоционально подавленные люди. Дыхание раскрывает их. Они уходят глубоко внутрь себя и отдаются эмоциям, плача, как младенцы. Чувства переполняют их. Я просто обнимаю их и говорю: «Будьте сильными и передайте это дальше, потому что в вас заключены духи прошлого и вы можете освободить их. Теперь вы знаете как!»

Мы живем в интересное время. Благодаря новым достижениям в области технологий ученые начинают лучше понимать не только то, как можно изменять последовательности ДНК, но и то, как можно производить функционально значимые изменения в геноме с помощью эпигенетики, то есть изменять не цепь ДНК, а экспрессию генов.

Это исследование находится в центре научных интересов доктора Элиссы Эпель — директора Центра старения, метаболизма и эмоций Калифорнийского университета в Сан-Франциско, которая вместе с лауреатом Нобелевской премии доктором Элизабет Блэкберн написала в 2017 году бестселлер «Эффект теломер». Ее команда попытается определить, как организм реагирует на клеточном уровне на гормональный стресс, как он связан с депрессией и психическим здоровьем.

В ходе исследования Эпель будет наблюдать за тремя группами: контрольной группой, которая ничего не делает, группой высокоинтенсивных интервальных тренировок и группой, которая практикует Метод Вима Хофа. Естественно, для меня большая честь, что ученый такого уровня, как доктор Эпель, исследует эффективность моего Метода, и я надеюсь, что ее выводы придадут дальнейшую легитимность нашим заявлениям. Мы знаем, что Метод творит чудеса среди тех, кто страдает от депрессии и других проблем с психическим здоровьем, и мы наблюдаем это каждый день, но выдающийся исследователь, подтверждающий то, что мы видим, поможет нам укрепить свои позиции.

Несмотря на то что у меня было прекрасное воспитание и любящая семья, внутри я никогда не чувствовал себя уверенно или безопасно. Я всегда был напуган и с трудом приспосабливался к переменам в жизни. Школа была жесткой, как теоретически, так и социально. Позже я никогда не мог сохранить работу и думал (и мне говорили), что это потому, что я был ленив и имел плохой характер. Я боролся с этой реальностью в течение многих лет, никогда не вписываясь в повседневную жизнь или современное общество.

В возрасте сорока двух лет я подошел к концу пути. Я не видел выхода из темноты. Я боролся с биполярным расстройством более тридцати лет, и жизнь была действительно тяжелой. Поэтому, когда я нашел Вима, я буквально упал на пол, плача, потому что после трех десятилетий я наконец нашел инструменты, чтобы исправить себя. Вим показал мне вспышку света в моей темноте, и я ухватился за нее, как будто от этого зависела моя жизнь.

Применяя Метод в своей жизни, я смог освободиться от изоляции, депрессии, боли и страха. С помощью дыхательных упражнений и воздействия холода мне удалось создать расстояние между депрессией и манией. Это расстояние дало мне время найти себя. Внешние триггеры и негатив больше не имеют надо мной постоянной власти, потому что я контролирую свои эмоции. Шаг за шагом, в сотрудничестве с моими врачами, я убрал почти все лекарства от моего психического расстройства, которые так долго принимал, и теперь я все больше и больше учусь становиться своим собственным целителем, будучи более открытым и сознательным в жизни.

Метод Вима Хофа для меня лично — самый чистый путь назад к тому, кто я есть на самом деле, и, идя по этому пути, я смог стать сильным изнутри, больше не глядя на других, но доверяя себе.

Андреас Густафсон

Стокгольм

Но почему Метод так хорошо помогает при проработке наследственной травмы? Как мы обсуждали ранее в этой главе, воспаление влияет на факторы транскрипции, которые непосредственно связаны с экспрессией генов в нашей ДНК. С помощью Метода мы теперь можем не только подавлять воспаление, но и активировать белки-шапероны, которые защищают клетку, гарантируя, что нежелательная экспрессия генов не произойдет. При этом теломеразы и теломеры (белки, защищающие концы хромосом от повреждений), влияющие на продолжительность и качество нашей жизни, поддерживают клетки в рабочем состоянии. Таким образом, мы можем влиять на продолжительность нашего здоровья (количество лет, в течение которых мы остаемся здоровыми, активными и свободными от болезней) и качество экспрессии наших генов, а также запускать цепочку реакций, которые положительно влияют на наше здоровье на клеточном уровне.

Если мы способны влиять на экспрессию наших генов и устранять нежелательные генетические последствия, которые негативно повлияли на прошлые поколения, то мы смотрим на эти результаты так же, как психотерапевт помогает человеку смотреть на травму. Как утверждал доктор Капел, эмоции связаны с нашей ДНК, что делает их наследуемыми. И если мы не в состоянии справиться с эмоциональной травмой в данный момент, мы можем обратиться к нашему эмоциональному наследию. Как только мы дистанцируемся от нашей травмы и можем наблюдать ее со стороны, мы приходим к психотерапевтическому пониманию: мы не несем ответственности за жестокое обращение, которое перенесли, за травму, которая затронула нас так глубоко. Только тогда мы сможем исцелиться.

Точно так же, когда мы исследуем и анализируем экспрессию наших генов на протяжении поколений (опять же, теперь у нас есть технология, позволяющая охватить одиннадцать поколений), мы можем изменить физическую структуру нашей ДНК и освободить ее от наследственной травмы здесь, в настоящем. Ключом, как и в психотерапии, является дистанция. Мы не потворствуем травме и не усугубляем ее, но вместо этого обращаемся к ней с клинической точки зрения, без влияния эмоций. Поскольку травма осталась в прошлом, она не проявляется как тревога. И мы можем восстановить наши гены на клеточном уровне до их первоначального состояния, как 3,77 миллиарда лет назад, до того, как экологические и биологические факторы испортили их экспрессию в виде болезней, депрессии и других аномалий, запертых в нашей ДНК. Мы можем освободить себя и будущие поколения от этого бремени.

Позволь мне сделать еще один шаг. Когда мы впервые входим в холодную воду, это шокирует наш организм. Наше тело реагирует экстремальным образом, активируя выживательные инстинкты — убегать, драться, питаться, согреваться и размножаться, — поскольку стремится защитить себя от этого сурового стимула окружающей среды. Но как только разум и тело, действуя согласованно, начинают акклиматизироваться к новой, экстремальной среде, они нейтрализуют силу воздействия холода. И если мы регулярно заходим в холодную воду, то в результате наша сосудистая система постепенно изменяется, а это означает, что больше крови поступает в более глубокую часть мозга, в периакведуктальное серое вещество, превращая боль, связанную с первоначальным шоком, в приятное ощущение.

Таким же образом мы можем выжить и уйти от травматической экспрессии генов. Травма, как и холодная вода, находится вне нашего непосредственного контроля. Мы чувствуем ее воздействие, наши механизмы выживания активируются, и мы закрываемся. Позже мы разберемся с последствиями. Или нет, и они останутся взаперти. Ваши родители, бабушки и дедушки или прадедушки, возможно, не смогли справиться со своей травмой, но они передали ее через свои гены. Теперь мы можем очистить наши гены от этой травмы и начать все заново, освободив все эти поколения. Их свобода ведет к нашей собственной свободе. Мы должны провести эту энергию. Душа излучает свет, электричество. Если вы способны проникнуть в самую глубокую часть мозга, вы вступаете с ней в связь. И вы будете точно знать, когда это произойдет, потому что это чувство безошибочно. Травма не имеет ничего общего с душой.