Лора легла на кровать и закрыла глаза.

— Если я не ошиблась и это действительно Маргарита Сергеевна, значит, скоро этому кошмару наступит конец. Раз Марго здесь, значит дед где-то рядом.

Отобедав по очереди, охранники собрались у сторожки, оживлённо о чём-то беседуя. Мы с Верой Антоновной остались в столовой вдвоем. Я заметила, что врач чем-то озабочена. Она задумчиво смотрела на чашку с чаем, руки её чуть дрожали, и она пролила горячий напиток на стол. Хотя за столом никого не было, Вера Антоновна напряжённо молчала, и как-то необычно бросала на меня взгляд.

— Сегодня хороший, солнечный день. Не терпится на воздух, весной так и пахнет, — задумчиво сказала она.

Собрав оставшиеся после обеда кусочки хлеба и, накинув на себя дубленку, врач вышла на улицу. Убрав посуду со стола, я тоже накинула пальто и вышла с хлебными кусочками в пакете на свежий воздух.

— Ух! Погодка хороша, пей, гуляй моя душа! — нарочито громко пропела я. Охранники с улыбкой посмотрели на нас и продолжили свой увлечённый разговор.

— Хорошо, что вы догадались выйти.

За моей спиной послышался голос врача. Так стоя спинами, друг к другу мы продолжали кормить птиц.

— Гули, гули! — громко созывала птиц Вера Антоновна, — Вы меня слышите? — тихо спросила она меня.

— Слышу. Что случилось? — так же тихо ответила я ей.

— Сегодня ночью привезли мужчину, его поместили в подвал. У него должны вырезать почку. К операции почти всё готово. На днях привезут хирурга. Мне приказано подготовить операционную. Эта операция будет пробной, в случае положительного результата, дело поставят на поток. Я не хочу в этом участвовать.

— А что вы так переживаете? Наверняка, деньги, хорошие получите.

— Какие деньги? Нас никогда отсюда не выпустят. Вы что, ещё не поняли куда попали? — встревожено говорила женщина.

— Мне по барабану, где работать. Мне деньги нужны, — ответила я ей.

— Я вас понимаю. Вы мне не доверяете. Думаете, они вам доверяют. Простите, из вас кухарка… Просто предприятие только запущенно, как я думаю. Охрана шалай-валяй, расслабилась. Всё потом. Я, просто не знаю, что надо предпринять.

— Кто находится в том коттедже? — уже деловым тоном спросила я её.

— Девчонки. Сегодня одна из них станет суррогатной матерью. Я поняла, что получен заказ. Хорошо, если детей будут продавать на усыновление, а если нет? Это страшный бизнес. Я не могу сейчас рассказать всего. На всякий случай подберите пакетик, там порошок и инструкция. Когда надо будет воспользоваться ею, я скажу, что вы отвратительно готовите. А дальше будем действовать по обстоятельствам.

За воротами послышался клаксон подъехавшего автомобиля.

Двое охранников кинулись навстречу к вышедшим из машины мужчинам. Вера Антоновна поспешила к приезжим, а я подошла к месту, где она кормила крошками птиц и, подобрав лежавший на снегу маленький пакетик, вернулась к коттеджу. У двери дома я обернулась и внимательно посмотрела в затемнённые окна малого коттеджа, где находились девочки.

— Вдруг Лора здесь. Она смышленая, поймет, что к чему.

Молот, Вера Антоновна и приехавший мужчина с чемоданчиком в руках зашли в малый коттедж.

Лора пережила, прошло достаточно времени, чтобы вернулась Жанна, которую куда-то увёл охранник. Но вот, Жанна вошла в комнату и легла на свою постель.

— Девчонки, ну всё, меня того, — растерянно сказала она.

— Чего того? — спросила её Катя.

— Чего, чего? Осеменили, как кобылу. Всё амбец. Корову из меня сделали. Теперь бычков выращивать буду.

— Да ты толком расскажи, куда тебя водили, — Лора присела на край кровати.

— Чего сказать? По научному изнасиловали и спасибо не сказали. Ты права была — сурогатики мы.

— Как? А я же… — заплакала Катя.

Лора подскочила к ней и зажала её рот рукой.

— Не плачь, всё будет хорошо, молчи, — успокаивала она девочку.

— Да, Катюха, не плачь. Ляльку свою даже не увидишь. Выносишь, отмучаешься, а взглянуть не дадут. Вот попали?

— Жанн, не нагнетай, — Лора укоризненно посмотрела на Жанну, — как ты думаешь, нас сегодня тоже будут, ну это…

— Да не думаю. Уже бы за вами пришли. Мне велено лежать, не вставать. Врачиха скоро подойдёт. Вот, блин, жизнь развесёлая пошла.

Прошло несколько дней, когда в гостиную девичьего коттеджа вошёл охранник вместе с незнакомой девушкой.

— Принимайте пополнение.

Лора подошла к новенькой, — как тебя зовут? — Спросила она её.

— Настя, — ответила она.

— Меня Лора. Пойдём.

Приобняв испуганную девушку за плечи, Лора провела её к креслу.

— Привет — четвёртой будешь. Я Жанна.

— Я Катя. А вас сегодня привезли?

— Нет, вчера. Девочки, здесь публичный дом?

— Успокойся. Это элитный санаторий. Лафа! Кормят витаминами, курить, правда, не разрешают. Целый день смотри телевизор, видик, отдыхай. Все удовольствия жизни. Только ради того, чтобы сделать из нас бурёнок с толстыми задницами.

— Это как? — удивилась Настя.

— Нас самих недавно сюда поместили. Как крыс подопытных. Ничего толком не знаем, — укоризненно глядя на Жанну, сказала Катя.

— А у вас тоже анализы брали? — обречённо интересовалась Настя.

— И у нас брали. Век бы так жить. Не хватает только сигарет, — изощрялась Жанна.

— Понятно, значит, разберут на органы.

— Не сочиняй и не пугай себя раньше времени. На органы могли бы и мужчин использовать. Или бомжей, мало их что ли.

— Когда меня привезли сюда, поместили в подвале соседнего дома.

— Знакомый подвальчик, — опять принялась за своё Жанна.

— Жанна! — укоризненно остановила её Катя.

— Пока открывали дверь моей конуры, там лысый охранник заводил в соседнюю комнату парня.

— А как он выглядел? — насторожилась Лора.

— Ин-те-рес-нень-ко! — Жана подошла ближе к девочкам.

— Ужасно выглядел. Весь избитый, грязный. Бомж, наверное.

— Всё равно не думай о плохом, — пыталась успокоить новенькую Лора.

— Ага, но помни, что хорошее, — Жанна обвела вокруг руками, — когда-то, да закончится. И я думаю, что очень скоро.

— Настя, пойдём, я тебе покажу твою кровать.

Я смотрела в окно и увидела, как Вера Антоновна шла вместе с Молотом и о чём-то оживлённо беседовала. Они зашли в коттедж и прошли в её кабинет. Я поставила на поднос, разлитый по чашкам чай, и булочки и понесла угощение к кабинету врача. Через дверь мне было слышно, как Вера Антоновна говорила Молоту.