– Так что вы должны молчать вообще обо всем, что видели во время боевых действий. Вы все поняли, рядовой?

– Так точно, – Вильям приложил идентификационную карточку к пластику. Раздалось негромкое шипение.

– Вот и хорошо. Помните только, что о любом нарушении подписки мы очень быстро узнаем, – капитан улыбнулся, как мелкий злобный грызун, – и вспомним, как именно вы оказались в Легионе. Идите.

Отдав честь, Вильям вышел в коридор. Угроза мало его тронула – не ощущалось ни тени желания рассказывать кому-нибудь о пережитом на Тритонии, Новом Орегоне или Ферисе.

На ВПП ждал вертолет. В трюме гоготали и пересмеивались счастливчики, которым выпало отправляться в увольнение сегодня. Из знакомых не было никого – Ли улетел на родину позавчера, остальные ждали очереди.

Вильям сел в конце салона, надвинул берет на глаза и задремал.

Проснулся только в Коломбо. Над Шри-Ланкой, дрейфующим через теплое море огромным древним кораблем, сгустилась ночь, и неподалеку от только что севшего вертолета сияли огни аэропорта.

Самого обычного, гражданского.

Ступив внутрь, в наполненный светом и людьми громадный зал, Вильям ощутил мгновенный приступ страха. Он находился на открытом пространстве, без привычного шлема, бронежилета и оружия, доступный для атаки откуда угодно. Сердце заколотилось, возникло желание бежать.

Сжав зубы, Вильям заставил себя двинуться дальше.

– Что вам угодно, сэр? – девушка за стойкой глянула на синюю форму легионера без особого удивления.

– Для меня должен быть забронирован билет, – сказал Вильям. – До Лондона. На фамилию Снарк.

– Сейчас проверю… – девушка повернулась к виртуальному экрану. – Да, есть. Давайте вашу карточку.

За перелет до дома и обратно Вильям не платил ни гроша, все расходы взяла на себя армия. Пока его личность удостоверяли, Вильям от нечего делать разглядывал огромное, во всю стену расписание.

На его верху горели золотом цифры: 19.05.2113.

Когда Вильям понял, что это дата, он ощутил мгновенную потерю ориентации. Почти пятнадцать лет минуло со дня, когда он угодил в Легион. Сто восемьдесят месяцев – чудовищное количество времени. Страшно представить, что случилось за это время в Ливерпуле…

– Ваш билет, сэр, – Вильям совершенно автоматически взял карточку и белый прямоугольник билета. – Проходите на посадку через пятый сектор…

Предпосадочный досмотр прошел машинально, не думая ни о чем. В голове словно все помертвело, сердце сжалось в кусок льда. Вильям очнулся только в ведущем к самолету коридоре, когда ушей коснулся хорошо знакомый пронзительный свист.

Он пригнулся, намереваясь броситься ничком, но замер, остановленный мыслью, что тут, на Земле, неоткуда взяться векторному прочесыванию.

– Клянусь четверкой, я же рехнулся на этой войне, – пробормотал Вильям, приподнимая берет и вытирая покрывшийся испариной лоб.

Обогнавшая его седовласая дама в брючном костюме бросила через плечо полный ужаса взгляд.

Выбравшись из поезда, Вильям с некоторым трудом утвердился на подгибающихся ногах и побрел к зданию вокзала. Мысли путались, но зато на душе царил покой, не тревожили желания выстрелить в кого-нибудь и мысли о том, сколько лет прошло.

Пить он начал еще в самолете, благо напитки в первом классе предоставляли бесплатно. Продолжил в Лондоне, ожидая поезда, а закончил совсем недавно, за пятнадцать минут до прибытия.

Над Ливерпулем царил поздний вечер, и из накрывшего город серого пледа облаков моросил дождик.

– Подайте инвалиду войны с тритонианцами! – от стены отклеился нищий с портативным считывающим устройством, позволяющим переводить деньги с одной карточки на другую, в руках. – Подайте, сэр…

Когда он понял, с кем имеет деньги, глаза "ветерана" округлились, изо рта вылетел всхлип.

– Ну, и где ты сражался? – спросил Вильям, ощущая, как от злости трезвеет. – Говори, тварь!

Нищий метнулся в сторону и пропал, а Вильям зашагал дальше. Адресный городской справочник, вызванный через ближайший информационный терминал, сообщил, что Джудит Тэндитис проживает на Вуд-стрит, там же, где и пятнадцать лет назад.

Вильям не очень понимал, зачем собирается ехать туда, но чувствовал, что если кого и должен увидеть в этом городе, то бывшую подружку, чью голографию хранил все эти годы.

Он поймал такси и назвал адрес.

Когда вылез из машины и окинул взглядом огромный, глядящий в ночь тысячами окон монолит жилого блока, сердце кольнула неуверенность – а стоит ли ходить туда? Может плюнуть на все и отправиться сразу в "Красный мир"? Но Вильям отогнал сомнения и решительно зашел внутрь.

Охранник за стойкой окинул его подозрительным взглядом, но ничего не сказал. Лифт с шипением захлопнул дверцы и рванул с места так резво, что Вильяму невольно вспомнились ускорения на десантном звездолете.

Пройдя длинным коридором, он остановился у двери с цифрой "818". Оскопленным соловьем пропел звонок.

– Кто там? – за дверью послышались шаги и она открылась.

На Вильяма уставился полноватый, начинающий лысеть мужчина лет сорока. В светлых глазах читалось изумление.

– Тебе чего, солдат? – поинтересовался он.

Вильям стоял и молчал. Лелеемая где-то в глубине души надежда на чудо, на то, что Джудит все это время ждала, разбилась, как выпавшая из окна хрустальная ваза. Осколки ее больно резали сердце.

Вильям хотел просто развернуться и уйти, когда из недр квартиры донесся женский голос:

– Кто там, дорогой?

– Не знаю, – отозвался мужчина. – Солдат какой-то…

– Что? – Джудит появилась в дверном проеме. Волосы ее оставались такими же черными, глаза – яркими, а губы – пухлыми, но годы брали свое едва заметными морщинками у глаз и уголков рта, оплывшим лицом, начинающей полнеть фигурой. – Вильям?

– Клянусь четверкой, зря я сюда пришел, – буркнул Вильям, ощущая, как тяжелеет на сердце. – Извини. Пойду.

– Погоди! – Джудит всплеснула руками. – Чарльз, выйди на минутку…

Мужчина вздохнул и ушел вглубь квартиры, оттуда донесся преувеличенно громкий звук стереовизора.

– А я ведь ждала, Вильям, – сказала Джудит и глаза ее заблестели, – долго ждала. Почему ты не вернулся? Почему выглядишь так… так молодо?

– Среди звезд, – выдавливать из себя слова удавалось с большим трудом, будто они обрели тягучесть патоки, – время идет по-другому… Зря я сюда пришел. Прощай!

Вильям развернулся и зашагал прочь. До жути хотелось обернуться, когда за спиной всхлипнули, но он сдержался. Войдя в лифт, закрыл глаза, будто прячущаяся под веками темнота могла укрыть от рвущей сердце боли.