— С нами скоро будет сотрудничать профессор Верьямер Шеклу, и Ким Дасаи наконец-то найден… Мы официально просим вас, лейтенант Китт, также участвовать в дальнейшем освоении известного вам объекта, — речь была обращена к Китту, но «сверчок» выжидающе поглядывал на Мору.

Некоторое время полковник размышлял:

— Я не против, чтобы вы работали с Гвардией, лейтенант Китт. Но и приказать этого не могу. Не важно, кто завершит исследование: Управление или Императорская Гвардия. Важно, чтобы материалы были в надежных руках. И в пределах Империи.

— Вы смогли вывезти излучатель из Зоны 15? — спросил Еретик.

На миг ему стало жаль Фешсу, пожертвовавшего собой, чтобы «Старушка» не досталась захватчикам. Неужели не успел? Или его пропуск-ключ не сработал?

— Нет, к сожалению, нет, — «сверчок» набрался смелости и пошевелился — развел руками. — Удаленный комплекс был уничтожен полностью, там нечего было даже восстанавливать. Но у нас есть материалы о прототипе из Института Исследований Областей Отклонений, мы воссоздали излучатель, и он готов к работе.

— Тогда зачем вы нападали на Зону 15? Если у вас были чертежи, если у вас были материалы из ИИОО, — Еретику захотелось кого-нибудь ударить.

— Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, — «сверчок» смотрел куда-то в сторону. — Операцию я не планировал и ею не руководил. Все, что от меня требуется — пригласить вас на совместную работу.

Китт вспомнил Хрега, отправившего с Зоны 15 две капсулы разом, чтобы не оставить ни себе, ни другим никакой надежды на его спасение. Вспомнил, как кто-то кричал в рацию: «…любой ценой остановить, массаракш, любой ценой!» и как доктор Дект Фешсу пожал ему руку перед тем, как отправиться в комплекс «Луч».

— В этой папке начальные данные по возобновленному исследованию, — представитель Гвардии придвинул папку ближе к Китту.

Еретик молчал.

— В мои обязанности не входит говорить об этом, — «сверчок» участливо смотрел на Китта, — но мне и не запрещали. До затопления из Зоны 15 была выведена часть сотрудников административного и научного сектора. Насколько я могу судить, приоритетной задачей было именно спасение научных сотрудников и администраторов, связанных с проектом А.

— Спасение, — повторил Еретик, даже не добавляя сарказма в голосе.

Зачем здесь излишние колкости, выбор слова сам по себе ирония.

— Если вам станет от этого приятнее, я могу сказать «изъятие» или «похищение». Все это не важно, господин лейтенант. Важно только то, что исследование все еще продолжается. Так вы согласны сотрудничать с Гвардией или же ваше личное отношение помешает вам работать на благо Империи?

Еретик сосредоточился на настоящем. «Важно, чтобы материалы были в надежных руках», — сказал Мору пару минут назад, значит, не доверяет гвардейцам и хочет, чтобы в исследовании был его человек. Значит, его истинная задача — присматривать за Кимом и профессором Шеклу и, так же как на Зоне 15, писать шифровки полковнику.

Еретик взял со стола папку и сказал:

— Я согласен.

— Тогда вы сегодня же уезжаете из столицы. Надеюсь, работа с Гвардией придется вам по вкусу, господин Китт, — «сверчок» встал из-за стола. — Что ж, разрешите на этом откланяться. Всего хорошего господа. Полковник. Лейтенант.

Представитель Императорской Гвардии вышел из комнаты, и двери за ним затворились. Мору поднялся и подошел к окну, сцепив руки за спиной.

— Вы все решили правильно, Еретик. Надеюсь только, что мы еще не опоздали.

Этой ночью Еретик спал плохо. Он отсутствовал четыре дня и вернулся в столицу Империи поздним вечером, когда уже изрядно стемнело. Сойдя с поезда, он удивился, что ночное небо мерцает непривычно ярче, чем городские улицы. Метрополитен был давно закрыт, и Еретик пошел пешком. Добравшись до центра, он вышел на знакомый перекресток двух широких улиц, где один угол занимало целиком одно из зданий Управления. Самое известное в Империи. Оно темной тушей возвышалось над соседними домами, и Еретик знал, что под землю оно уходит на какое-то количество этажей, но точное их число знали, должно быть, только Мору и его коллеги, не ниже полковника званием. Впрочем, Мору давно вне чинов, а полковничьи погоны носит, говорят, из сентиментальности.

Четыре дня назад за пять сотен километров отсюда в гвардейском исследовательском комплексе он должен был поговорить с Верьямером Шеклу. Поговорить в итоге не дали, на следующий день в комплекс его уже не пустили, и еще два дня Еретик бездельничал пока не получил предписание вернуться в столицу. Глупо все получилось. И профессора Шеклу очень жалко.

Получив у безразличного дежурного адрес нового временного жилья и ключи, он доехал на служебной машине с засыпающим водителем до дома и до полуночи занимался уборкой. Квартира была маленькая — спальня, кабинет и через недлинный коридор с дверью в санузел маленькая пыльная кухня. Еретик вымел из углов кабинета сухую коричневую листву, налетевшую из открытой настежь форточки, вымыл пол и подоконники, вытер везде пыль и, утомившись, лег спать без ужина. Вообще-то он легко привыкал к переменам, всегда любил оказываться в новых местах и никогда не испытывал бессонницы от того, что спит не в своей постели. Учитывая, что за годы службы на ИРУ понятие «своя постель» стало совсем уж расплывчатым. Но сегодня Еретик спал плохо: ему отчего-то приснился старшина Хрег Унару. Все такой же, каким был на Зоне 15, живой и веселый.

На плече у старшины был чистенький блестящий автомат. Старшина оглаживал усы и говорил, посмеиваясь:

— Так что, массаракш-и-массаракш, едешь ты со мной на Зартак? Слышишь, лейтенант Китт? Я долго ждать не буду! Маленькое горное село, заметь, тоже. Перевал закроется, и все, придется куковать здесь до весны!

— Но Зартак же уничтожен, — говорил Еретик. — Помнишь, доктор Доов говорил, что сброшены бомбы. Нам некуда ехать, старшина. Зартака нет.

— Да что же ему сделается? — искренне удивлялся Хрег. — Это все пропаганда, лейтенант. Чтобы людей озлобить, чтобы армия озверела. А ты не верь. Что ты как доброволец? Тебе говорят, а ты не верь. Вот же он, Зартак! Он вечен!

Еретик оборачивался и действительно видел, что они со старшиной стоят на сияющем, как Мировой Свет, белом снегу, что совсем рядом течет говорливая и быстрая речушка, а к близким, мерцающим потусторонней лазурью небесам тянутся величественные горные вершины. Кое-где на склонах еще был туман.

— Так что, идешь со мной, лейтенант? — нетерпеливо спрашивал Унару, и Еретик, обернувшись к нему, видел, что старшина сильно обгорел, усы опалены и в груди страшная, но уже не кровоточащая рана. Форма на нем порвана, от рукава остались одни лоскуты, а автомат оплавлен и покорежен, словно попал в огромное колесо.

— Ты мертв, — вспоминал тут Еретик. — Мы с Кимом были в капсуле, а ты заблокировал люк изнутри. Ты остался на Зоне 15.