– Хорошо, – наконец выдавил он. – Только быстро!

– О, мы вас не задержим.

Испуганно озирающийся мужчина ушел в подсобку и спустя несколько минут вернулся с увесистым холщовым мешком в руках.

– Три тоуча, – хрипло проговорил он.

– Благодарю, – кивнула я. – Сёма, мы уходим.

Я положила монеты на стойку и взяла мешок, стараясь не думать о том, что внутри. Червяки – это еще меньшая из бед!

Однако едва я вышла из лавки, как столкнулась с тремя плохо одетыми мужчинами, дежурящими на крыльце. Один из них сплюнул на землю и ухмыльнулся.

– Эй, ведьма. Нечего тебе делать в городе.

Сёма зашипел и прижался к моим ногам. Хотя мне стало не по себе, я не подала виду и вскинула подбородок:

– Это еще почему? Я имею полное право посещать Глоуридж.

В разговор вступил второй – детина с редкой блондинистой щетиной:

– Хватит того, что твоя нечисть орудует в деревнях, – голос у него оказался низким, как будто наждачкой вели по стеклу. – Мы не отдадим тебе город!

Мой страх сменился гневом, я ощутила, что кончики пальцев начало покалывает. Стоило мне только по-настоящему ощутить себя частью Кафары, как мне начали угрожать!

– Лучше уйдите с дороги. Любое действие имеет свои последствия.

– А ты попробуй применить магию, – осклабился блондин. – Ведьмам нельзя обращать магию против людей, только если им что-то угрожает. А мы ведь не угрожаем, а мирно беседуем, верно? В случае чего лавочник подтвердит, что ты первая напала на нас.

Я проследила за его взглядом и с досадой прикусила язык – из окна лавки и впрямь выглядывал торговец, утирающий лоб все тем же полотенцем.

Что ж, кажется, они загнали меня в угол. Я сжала кулаки, и уставилась в землю, боясь, что глаза выдадут мою ярость. Нельзя усложнять ситуацию еще сильнее, мысленно уговаривала я себя. Нельзя бросаться молниями, а то даже Этьен меня не отмажет! Нам бы с обвинениями против нечисти разобраться! Но ведьмовская сила не воспринимала подобный аргумент, а рвалась наружу. Тело охватил знакомый жар, и я поймала полный беспокойства взгляд Сёмы.

– Какие-то проблемы? – раздался вдруг голос Шандора.

Не веря своим ушам, я подняла голову и увидела стоящего чуть в стороне вампира. Он насмешливо улыбался и, по своей привычке, покачивался на каблуках, но его расслабленный вид был обманчив.

Появление вампира здорово охладило пыл мужчин, и они, что-то невразумительно проблеяв, поспешили убраться.

– Спасибо, – сказала я, когда мы остались одни.

Шандор подошел ко мне и взял мою ладонь.

– Вы не пострадали?

Сёма покачал головой, а я дернула плечом.

– Только моя гордость. Но ты вовремя: не уверена, что сумела бы удержать силу в узде. А мне пообещали, что если я применю магию, то лавочник свидетельствует против меня. Но как ты тут оказался?

Шандор слегка улыбнулся и потянул меня за собой, не отпуская мою руку. Сёма вскарабкался на мое плечо, и мы двинулись вперед.

– Прежде чем отправиться по делам, я решил прогуляться по городу, послушать, о чем болтают люди, – заговорил вампир.

– А болтали они обо мне, – догадалась я.

Шандор стиснул челюсти.

– Ведьмина таверна – главная тема на улицах. Теперь всех пропавших забулдыг, ограбления и даже потерянную ребенком игрушку пытаются повесить на нечисть. Если паника не утихнет, то Дебаты будут сорваны. Нет, номинально они, конечно, состоятся, и нам позволят высказаться… Но в пользу нечисти не примут ни одного решения.

– А кто входит в Совет, помимо ведьм? – насторожилась я.

– Люди, конечно, – усмехнулся вампир.

– Напомни, сколько времени осталось до Дебатов? – упавшим голосом поинтересовалась я.

– Неделя.

Сердце ушло в пятки, а из груди вырвался вздох. Надеюсь, Селеста скоро пожалует. Она должна знать хоть что-то о событиях прошлого! Мой взгляд скользнул по аккуратненьким «пряничным» домикам Глоуриджа, однако прежнего умиления я не ощутила.

– Пора возвращаться в таверну, – вздохнула я.

– Я найду для тебя экипаж, – вызвался Шандор.

Очень скоро возле нас остановилась карета. Выглянувший возница приподнял шляпу и немного нервно улыбнулся.

– Домчу с ветерком, госпожа ведьма.

– Осторожнее. Ты головой отвечаешь за нее, – нахмурился Шандор.

Мужчина сглотнул, явно жалея о том, что попался на глаза вампиру.

– Все будет сделано в лучшем виде.

Шандор открыл дверцу и подал мне руку, чтобы помочь подняться. Во рту пересохло, а меня бросило в дрожь. Прикосновения вампира волновали меня, сколько бы я не утверждала обратного. И это пугало, пожалуй, даже больше, чем городские слухи по поводу таверны!

Когда мы устроились на сиденьях, а карета тронулась, Сёма с подозрением посмотрел на меня:

– Ты чего такая хмурая? Из-за тех бродяг, что привязались к нам возле лавки?

– Можно и так сказать, – уклончиво ответила я и отвернулась к окну.

Пожалуй, я пока не готова говорить об этом с Сёмой.

Возница высадил нас у таверны, и я, кряхтя, практически выпала наружу. Пожалуй, в следующий раз я выберу метлу – в полете и то меньше укачивает! Во дворе обнаружилась полупрозрачная госпожа Аэрдойл, выгуливающая форлу.

– Я купила корм для вашей питомицы, – тут же отчиталась я.

Госпожа Аэйрдойл заметно оживилась:

– Наконец-то у моей Заиньки будет нормальная еда! – ликующий голос нечисти был едва слышен.

А вот форла напрочь проигнорировала новость, все свое внимание обратив на Сёму.

– Да что ей от меня нужно… – пробормотал он, норовя уткнуться поглубже мне в подмышку.

Пообещав, что на ужине у форлы будет своя тарелка, я поднялась на крыльцо, мысленно радуясь, что хоть одно дело наконец-то выполнено. Несмотря на расследование, жизнь таверны должна идти своим чередом. Иначе я заработаю только долги!

Толкнув дверь таверны, я уже хотела перешагнуть порог, как вдруг увидела на ступенях каменные крошки. Опять!.. В этот раз я не прошла мимо, а остановилась и позвала Черепка.

– Слушаю вас, хозяйка? – послушно отозвался он.

– Скажи, откуда у нас на пороге каменные крошки?

Черепок озадаченно пожал плечами.

– Должно быть, они появились совсем недавно – первый этаж скелеты убирают ранним утром, пока вся нечисть спит. Я позабочусь об этом.

– Но откуда они вообще берутся?

Нечасто мне приходилось видеть Черепка смущенным, но сейчас был именно такой случай. Он слегка ссутулился и опустил голову.