— Не вижу здесь ничего смешного. Я буду учить этого четырнадцатилетнего олуха танцам. И если ты достаточно умен, то не упустишь случая попрактиковаться, потому что ни один уважающий себя джентльмен не скажет, что не умеет танцевать.

— Наверное, я не ошибусь, если сделаю вывод, что сам хозяин тоже не умеет танцевать. Его вы тоже собираетесь учить, мисс Мелисанда? — Между прочим, это выглядело довольно заманчиво: вдоволь полюбоваться на то, как она танцует. Столь приятное времяпрепровождение можно было сравнить только с возможностью подремать в кресле у телевизора во время бейсбольного матча с бутылкой холодного пива в одной руке и тарелкой с французскими чипсами в другой.

— Нет, — растерялась она, — а впрочем, я не знаю. Да и какая разница?

— Ну что ж, поживем — увидим, верно? А в ваше соглашение входит сегодняшний ужин?

— Да.

— Слава тебе, Господи!

— Мистер Патрик!

— Ну теперь-то что? Что я такого сказал? Или я уже не имею права возблагодарить Господа?

— Это слишком похоже на дурную привычку поминать имя Господне всуе! — торжественно заявила Мелисанда.

— Эй, я всего лишь вознес Ему славу за то, что Он ниспослал нам настоящий ужин! — возразил Флинн, направляясь к гостинице.

— И запомни, — сказала Мелисанда, едва поспевая за его стремительным шагом, — наша фамилия — Смит!

— Нет, нет, вы должны подойти ко мне слева. Вот так. И назад. Затем стойте и ждите, пока пройдут остальные пары. Их обычно бывает не меньше трех или четырех. — Мелисанда стояла в середине нетопленой гостиной, тогда как сам хозяин и его младшая дочка старательно хлопали в ладоши, отбивая такт за неимением настоящей музыки. Мистер Патрик с удобством расположился на диване, следя за ней с тем затаенным блеском в глазах, от которого у нее по коже бежали мурашки.

Джереми Портер, сын хозяина гостиницы, был высоким нескладным подростком с яркой россыпью веснушек на носу и добродушной улыбкой. Отец больше всего на свете мечтал о том, чтобы его отпрыск ни в чем не уступал любому благородному джентльмену, однако Мелисанда сильно опасалась, что полное отсутствие изящества и чувства ритма не позволит ему стать приличным танцором. Такой неуклюжий человек должен начинать учебу гораздо раньше, чтобы добиться желаемого результата.

— Когда все пары прошли и наступает наша очередь, вы берете меня за руку, кладете другую руку мне на талию… легче, легче, мистер Портер. Я не лошадь, которую нужно завести в стойло!

— Простите, мисс Смит! — рассеянно улыбнулся юный Джереми.

— Вот так, правильно, у вас отлично получается.

Ритмичные хлопки продолжались. Мелисанда проявляла чудеса выдержки, добросовестно повторяя все шаги сложного танца и при этом умудряясь создавать у Джереми иллюзию, будто он сам ведет партнершу. И все это время она чувствовала на себе взгляд Флинна. Он сидел смирно и не хлопал. Он просто пожирал ее глазами.

— А теперь, — сказала она, предусмотрительно отойдя в сторону от своего партнера, — вы очень медленно кланяетесь мне! Вот так, а я делаю реверанс.

Джереми выпрямил свой костлявый стан и с торжествующим видом оглянулся на отца.

— Ну, папа, каково? Видал, как ловко я прошел весь танец? На этот раз я почти не путал шаги!

— Вижу, вижу, сынок! — Хозяин гостиницы широко улыбнулся и весело подмигнул Мелисанде. — Это верно, ты у нас молодец хоть куда! Выучился наконец не наступать барышне на башмаки!

— Давайте повторим еще раз! Можно, барышня? — И Джереми протянул к Мелисанде свои огромные руки.

Она устало улыбнулась. Кое-чего он действительно добился, и эта мысль принесла ей заметное удовлетворение. Как-никак это она сделала из неуклюжего подростка если не настоящего танцора, то по крайней мере человека, знакомого с азами танцев.

— Очень хорошо, давайте повторим все еще раз, а потом перейдем к следующему.

— К следующему? — Джереми в тот же миг стало не до смеха. — Это чего же, есть еще и другие танцы?

Мелисанда услышала за спиной смех Флинна. Она медленно повернулась и строго посмотрела на него.

— На вашем месте я бы так не веселилась, мистер Патрик!

Он широко раскрыл глаза и кивнул в сторону хозяина гостиницы. Мелисанда озадаченно нахмурилась. Что еще за ужимки? Но в следующую секунду испуганно ахнула.

— Итак, мистер Патрик Смит, — как могла, исправила она свою оплошность, — приготовьтесь, теперь ваша очередь! — И девушка пояснила Джереми: — Мой брат тоже ничего не смыслит в танцах, мистер Портер. Как видите, вы попали в достойную компанию! Вот только боюсь, что его обучение пойдет не так скоро, как ваше!

— Это что же, вы тоже не умеете танцевать, сэр? — удивился Джереми, мучительно краснея от стеснения.

— Не умею и не собираюсь. — Флинн добродушно улыбнулся мальчишке, однако Мелисанду наградил сердитым взглядом.

— Не собираетесь? — недоумевал Джереми. — Это как же, сэр? Папа говорит, что коли мужчина не умеет танцевать, не бывать ему джентльменом! Как же оно так вышло, мистер Смит?

— Ах, мой брат вырос в Америке, — вмешалась Мелисанда. Она успела заметить, как подозрительно смотрит на них хозяин. — Там у них все не как у людей!

— Но теперь-то вы здесь. Готов поспорить, вам скоро самому захочется танцевать, сэр, — простодушно заявил Джереми. — Папа говорит, что если ты не станешь джентльменом, то не станешь никем. Это что же, он не прав?

— Конечно, прав. — Флинн перевел взгляд с мальчишки на его папашу.

— Вот, сынок, слыхал? — самодовольно улыбнулся хозяин. — Всякому ведомо, что джентльмен должен уметь танцевать.

— Это очень даже весело, — признался Джереми, обращаясь к Флинну. — Право слово! Я и не думал, что буду так веселиться, а вот поди ж ты! Чего же вы не хотите пройтись кружок с вашей сестрой? А я буду вам хлопать. — Джереми без разговоров плюхнулся на первый попавшийся стул и приготовился отбивать такт.

Мелисанда повернулась к Флинну и подала руку. Она ничего не могла с собой поделать, на губах ее расцвела довольно ехидная улыбка.

— Мистер Смит? — торжественно обратилась она к нему.

Флинн с мрачным видом долго не решался подняться с дивана. Мелисанда не без злорадства следила за тем, как тает его самоуверенность и на смену ей приходит нечто весьма напоминавшее растерянность.

— Ты же все утро смотрел, как мы танцуем, — не выдержала она. — И наверняка что-то успел усвоить. Вставай, этот урок пойдет тебе на пользу.

Наконец Флинн соизволил встать. Мелисанда почувствовала какой-то странный трепет в груди и поспешила отнести свою излишнюю восторженность на счет природной грации каждого его жеста. Впервые в жизни ей приходилось видеть, чтобы мужчина двигался с такой легкостью.

Он взял ее руку и легонько пожал. Конечно, о перчатках не было и речи, и ничто не мешало ей почувствовать живое тепло его руки. Ее собственные пальчики заледенели от волнения.