Третье. Криминалисты провели экспертизу подписи Молотова в оригинале договора о ненападении, подлинник которого, как вы сами понимаете, у нас есть, и в фотокопии секретного протокола. Эксперты пришли к выводу об идентичности этих подписей.

Четвертое, оказалось, что протоколы, с которых сняты западногерманские фотокопии, были напечатаны на той же машинке что и хранящийся в архивах МИД СССР подлинник договора. Как вы сами понимаете, таких совпадений не бывает.

И, наконец, пятое. Существует разграничительная карта. Она напечатана, завизирована Сталиным. Карта разграничивает территории точно по протоколу. Причем на ней две подписи Сталина. В одном случае — общая вместе с Риббентропом, а во втором случае Сталин красным карандашом делает поправку в нашу пользу и еще раз расписывается на этой правке.

Таким образом, дорогие товарищи, эти соображения невызывают малейших сомнений в том, что протокол такой существовал»[162].

Как говаривал наш великий соотечественник Юрий Гагарин, отправляясь к звездам, «поехали» анализировать сие заявление.

1. Итак, «В Министерстве иностранных дел СССР существует служебная записка, фиксирующая передачу в апреле 1946 года подлинника секретных протоколов...»

А) Или существует, или же чудом обнаруженная. Если она существовала, то почему же ее никто не замечал, даже когда пытались что-то найти?! А если нашли по заказу комиссии, то тогда позволительно спросить: а что это за «документик», чтобы ему верить?! Вывод: врал Яковлев!

Б) Сугубо с точки зрения русского языка содержание этой части высказывания Яковлева по меньшей мере страдает отсутствием всякого присутствия и особенно неграмотностью. Потому что не может быть один подлинник нескольких секретных протоколов! Как ни относись лично к А. Н. Яковлеву, но нельзя отрицать, что это был человек очень даже образованный, доктор исторических наук, даже стажировался в Колумбийском университете США (где, как было убеждено КГБ СССР, он был или завербован американской разведкой, или же она установила с ним какие иные, по меньшей мере доверительные, отношения), был послом СССР в Канаде, потом директором академического института, работал в ЦК КПСС на ответственных должностях, был членом Политбюро.

Небольшой штришок к политическому портрету А. Н. Яковлева. По данным одного из крупнейших и авторитетнейших геополитиков-конспирологов Запада — Жана Парвулеско (Франция), В период работы А. Н. Яковлева на посту посла СССР в Канаде с ним установил доверительный контакт Давид Голдштюккер — персонаж очень уж приметный в кругах израильско-англосаксонских спецслужб. Именно Д. Голдштюккер был одним из главных отцов так называемой «пражской Весны» 1968 года. Но тогда он и его подельники потерпели сокрушительное поражение. А вот в доверительный контакт с А. Н. Яковлевым Д. Голдштюккер вошел аккурат по той причине, что именно на Яковлева Запад решил сделать ставку в своей новой стратегии разрушения СССР, которую будущий нобелевский комбайнер, он же Михаил-меченый, назвал перестройкой, а народ метко обозвал — катастройкой. Как же должен был вести себя чрезвычайный и Полномочный Посол СССР В Канаде А. Н. Яковлев, чтобы западные спецслужбы так быстро раскусили его и сделали ставку на него в проведении своей будущей стратегии против СССР?! Скорее всего, не вел, а, как было убеждено КГБ СССР под конец 80-х гг. прошлого века, Яковлев был или завербован американской разведкой в период стажировки в Колумбийском университете, или же она установила с ним какие-то иные, по меньшей мере доверительные, отношения с расчетом на будущее[163]. И не прогадала... На горе СССР. Именно Д.Голдштюккер, как утверждает Ж. Парвулеско, разработал стратегию разрушительной перестройки, в связи с чем на Западе «мистером Перестройка» в те годы называли не павлина Михаила-меченого, ибо он был подставной фигурой, которая прикрывала главных бандитов в его окружении, а непосредственно Яковлева. Единственное, в чем явно ошибся Ж. Парвулеско, так это в том, что Д. Голдштюккер являлся автором этой стратегии. Не он, хотя отрицать его весомый интеллектуальный вклад в это преступление не приходится, а мощнейшие закулисные силы Запада — Комитет 300, Бильдербергский клуб и Совет по международным отношениям[164].

Так вот объясните, пожалуйста, как взрослый человек, обладавший отличным высшим образованием, доктор исторических наук мог произнести такое — один подлинник нескольких секретных протоколов?! Единственное, что непонятно, так это следующее. Лежали ли этот самый первый якобы подлинный «секретный дополнительный протокол» и три машинописных копии с него в архиве в строгом соответствии со своим статусом или же просто как протокол и копии с него, и лишь комиссия Яковлева под электронным микроскопом в миллиард раз увеличения обнаружила, что они якобы секретные?! Так, что ли?! Вывод: врал Яковлев!

В) Объясните, пожалуйста, хотя бы самим себе, как на основании неизвестно чего, отрытого в ходе «археологических раскопок» в недрах архивов МИД СССР, можно было сделать категорический вывод о том, что «оригиналы у нас были»?! Оригиналы чего?! Особенно если вспомнить, что подлинник-то один на несколько секретных протоколов, как сам же Яковлев и произнес с трибуны съезда! Вывод: врал Яковлев!

Г) Объясните, пожалуйста, хотя бы себе, как можно передавать из одного ведомства в другое документы, если они уже находятся не просто в архиве, а в особом архиве?! Ведь именно это-то и произнес Яковлев с трибуны того съезда, процитировав якобы содержание то ли «служебной записки», то ли «акта о передаче» — «сдал, принял... следующие документы особого архива Министерства иностранных дел СССР...»!

Если документы уже в особом архиве, то они вообще не подлежали никакому физическому перемещению! Тем более из ведомства в ведомство! Перемещение секретных документов из особых архивов в те времена регламентировалось не менее строго и жестко, чем текущее секретное делопроизводство. Проще говоря, якобы найденная то ли «служебная записка», то ли «акт о передаче» — не более чем фальшивка, состряпанная лишь для того, чтобы придать парочку дополнительных штрихов якобы достоверности утверждения созданной съездом комиссии! Вывод: врал Яковлев!